Давным-давно, когда я была также глупа, как молода, я тратила свое время на то, чтобы кому-то помочь (сейчас я понимаю, что каждый человек обладает достаточным потенциалом помочь себе сам).
Вот тут было начало этой истории. Если вкратце, то в ту деревню, где я у бабушки проводила лето, к своей бабушке из соседнего села приезжала на телеге, запряженной лошадью, странная девочка. Она была всегда одета в куртку, длинную юбку, платок и сапоги, и имела 3 группу инвалидности из-за того, что у нее якобы было "с головой не в порядке".
Однако, девчонка вела себя абсолютно адекватно, уговаривала отца, чтоб дал покататься на лошади, давала потискать щенков и вообще была норм. Из дальнейшего общения и дружбы я поняла, что она много читала, много мечтала и явно страдала от жизни в старом-престаром грязном-прегрязном частном доме с двумя пожилыми родителями, работающими на скотном дворе.
Я несколько лет ее обрабатывала, пока, наконец, она не согласилась поехать в город, чтобы попробовать поступить в швейное училище с общежитием (специально для инвалидов). Правда, пришлось с ней какое-то время заниматься, чтобы ей хоть со скрипом дали школьный аттестат.
Приехала эта кукла в город, ходит вдоль стеночки, глаза в пол, трясется, всех боится, нервно хихикает.
Я позвала ее к себе, накрасила, одела в суперсекси шмотки, надела парик цвета воронова крыла и велела небрежной походкой пройтись перед зеркалом. Не на улицу. Просто перед зеркалом. Чтоб сама себя увидела. Ее зеленые глазищи засверкали от этого зрелища, как два изумруда. Как подменили с того дня. Она даже мыться начала, честное слово. И пару ухажеров завела.
После швейного она еще где-то училась, чтобы еще пожить в общежитии, а потом устроилась на кондитерскую фабрику упаковщицей, чтобы было, на что комнату снимать.
Приходит ко мне поздно осенью, в минус 10, в кожаной курточке искусственной и юбочке выше колен, а на ногах капроновые колготки и короткие ботиночки. Что ж у тебя все не по сезону, думаю я, а на душе так тоскливо стало... Знакомо же – на красивое теплое денег нет, так похожу в холодном красивом.
Пьем чай с конфетами, которые она принесла (что-то люксовое). А я еще дороже конфеты люблю, – хвастается. Мужчиной хвастается, с которым живет. Что он ее за бардак ругает, а она ему: А ты мне помогаешь?
В общем, не жизнь, а малина. Стала уходить. Достаю огромный белый полушубок из старого-престарого песца, который печально осыпается при каждом движении и говорю: Он старый, но мне тебе дать больше нечего до дома дойти. Только потом верни обязательно, мне мама велела его прислать, он ей зачем-то очень нужен. А то ругаться будет.
Обещала вернуть. Только после этого перестала отвечать в контакте и по телефону. А потом все-таки ответила, но изловчилась как-то на ровном месте поругаться и опять пропала...
Ох, ешкин-матрешкин... Ну ведь эта рвань точно дешевле моей заботы о тебе была, ты б хоть головой подумала...
Так она и исчезла из моей жизни навсегда. А мне за нее беспокойно.
Если статья вам понравилась, ставьте лайк и подписывайтесь на канал.
