Некоторые правила для обхождения с нижними чинами в 12-й пехотной дивизии (1815). Постановление генерал-лейтенанта графа М. С. Воронцова
Желая, как для лучшего исполнения воли всемилостивейшего Государя нашего, так и для вящего вкоренения во всех чинах вверенной мне 12 дивизии того обхождения, на благородстве и амбиции основанного, которое в последние годы опытом оказалось полезным в управлении войск, до получения новых постановлений (имеющих главною целью и предметом, чтоб настоящая вина никогда не оставалась без должного и законного взыскания), так и всякое самовольное и безвинное наказание, унижающее дух солдата, не исправляя его нимало, было бы искоренено, даются на первый случай, к точному с получения сего по дивизии исполнения, следующие правила:
1. Никакое лицо в роте, кроме настоящего ротного командира не имеет права наказывать нижних чинов ни одним ударом. Прочие в роте офицеры, фельдфебели и частные унтер-офицеры, когда отделены от ротного командира, могут сажать под караул тех, кои окажутся в чем виновными, и тотчас о том доносить капитану.
2. Для удержания беспорядков, особливо на марше в теперешних походах чрез чужие земли (здесь: оккупационные), ротному командиру нужно иметь власть, которая в спокойное время не так необходима. Почему настоящий ротный командир имеет право, по хладнокровном и беспристрастном рассмотрении вины, как начальствующими частями в роте ему рапортованной, так и самим им усмотренной, положить наказание и произвести оное в действие, с тем однако, чтоб cиe наказание ни в каком случае не превышало сорока ударов и только бы тогда определено, когда оно неотменно покажется нужно, за что капитан всегда в ответственности находится.
Вины же делающие такие наказания суть: частое пьянство, потеря или порча амуниции, ссора и нехорошее обхождение с хозяевами на квартирах, и на первый случай неточное и нескорое исполнение приказаний младших офицеров или унт.-офицеров; повторение же такового неисполнения, а еще паче грубость к старшим, уже не во власти капитанской наказывать, но почитаемы быть должны за неповиновение, и, следовательно в полку строжайше по законам наказаны быть должны.
В том же виде считать кражу большую или малую и всякий разбой. Почему во всех сих случаях ротный командир отнюдь сам не наказывает, а при рапорте посылает виновного под караулом с доказательствами в полк, где немедленно наряжается следствие из трех офицеров, и по точном исследовании вины, полковой начальник определяет строгое наказание и приказывает без потери времени оное исполнить.
3. О всяком наказании, которое капитан найдется обязанным определить, должен он рапортовать письменно в полк, где оное внесется в книгу, нарочно для того приготовленную, о коей ниже помянуто будет. В рапорте капитан пишет: кто именно наказан, за какую вину, какое было наказание и какого был тот рядовой поведения и был ли наказан палками или нет прежде или после 1 апреля 1815 года, то есть со дня сего постановления.
4. Присутствие старшего везде и всегда слагает власть младших. Почему там, где есть того же батальона штаб-офицер, ротной командир сам не может наказывать палками без согласия и утверждения того штаб-офицера; а где стоит полковой начальник, то уже никто в полку без него тех наказаний определить не может.
5. Так как солдат, который никогда еще палками наказан не был, гораздо способнее к чувствам амбиции достойными настоящего воина и сына Отечества, и скорее можно ожидать от него хорошую службу и пример другим: то должно с таким поступать еще с вящею рассмотрительностью и осторожностью, какие впрочем, и во всех случаях нужны: поелику наказание, унижающее такого солдата, в одну минуту истребляет все плоды, которые от хорошего поведения чрез долгое время он себе доставил. Таковые солдаты исключаются из числа тех, кои в ротах наказаны быть могут, и наказание им определено быть должно только в полку.
6. Также при сем подтверждается к непременному исполнению постановление Высочайшего Его Императорского Величества рескрипта на имя военного министра от 12 октября 1812 года о составлении гренадерских рот в 7 пункте, в силу коего гренадеры и стрелки ни в каком случае телесному наказанию подвержены быть не могут, а за вину, заслуживающую таковое наказание, непременно в тот же день в мушкетерские или егерские роты написаны быть должны.
Господам ротным командирам особенно рекомендуется сей пункт. Как бы проворен или хорош собою ни был гренадер, как скоро он поведения нехорошего, сего почтенного звания носить ему не должно, храбрость и поведение будут отличительными оного качествами.
7. Разумеется, что имеющие знаки отличия, как Военного Ордена, так и Аннинской (здесь: ленты), от всякого телесного наказания навсегда освобождены; теряют же они сии знаки отличия не иначе, как по суду.
8. Для умножения средств в роте удерживать должный во всем порядок, без частого употребления унизительных наказаний и без отсылки затем в полк, ротные командиры, могут и должны, заводить за малые вины другие штрафы, как-то посажение под караул, лишение порции (здесь: без обеда?), связание и, наконец, какое-нибудь в стыд приводящее наказание, коему скоро все весьма чувствительны будут: как то одежда на выворот какого-нибудь платья при всей роте, или приклеения к шапке или платью бумаги с надписью, что такой то ленив, пьянь, или неряха, и проч.
Делать cиe при всех могущих то видеть, как жителях, так и солдатах, и стараться, чтобы другие над таковыми смеялись и приводили бы их в стыд. Сего последнего рода наказания особливо полезны могут быть, чтобы удерживать, тех старых и впрочем хороших солдат, которые слишком часто напиваются или недовольно опрятны, но иметь за правило, чтобы не слишком часто над одним человеком одно и то же делать, потому что все наказания, действия которых основаны на стыде, теряют всю силу и пользу, когда от частого употребления к ним привыкнут.
9. Так как денщики также солдаты и слуги Государя и Отечества, то с ними поступать так точно, как с прочими солдатами, с тою разницею, что, так как вина их, относящаяся только к лицам частным, а не службе, не так важна в последствиях, как вина строевых, то и ротные командиры не имеют права сами их палками наказывать, и во всяком случае требующем большего наказания нежели посажение под караул и проч., штаб и обер-офицер, коего денщик провинится, представить его при письменном рапорте к полковому начальнику, который может по сему рапорту без дальних исследований (кроме важных случаев, или на причинах основанной недоверчивости к тому офицеру) приказать того денщика наказать с тем, чтобы наказание cиe никак не превзошло пятидесяти ударов: в случаях покражи, разбоя и проч., с денщиками поступать как и с прочими солдатами, т. е. непременно по точном исследовании тремя офицерами или и но военному суду наказать строго по законам.
10. В винах, где наказание должно превышать сто ударов и где виновный должен быть прогнан сквозь строй, полковой начальник, сделанное письменное следствие, посылает на рассмотрение бригадному командиру, который и определяет экзекуцию, но не больше раза сквозь тысячу или два раза сквозь пятьсот. При всех экзекуциях, всегда должен быть лекарь, который смотрит, чтоб наказание не было опасно для жизни виновного и за то отвечает.
11. Имеет за непременное правило, как в ротах по мере изъясненной выше власти ротных командиров, так и при штабу полковом, когда, наказание определено, никогда оного не откладывать, но тотчас исполнять; потому что от вредного обычая у некоторых Офицеров, грозить будущим наказанием, нередко бывают побеги, а иногда (страшно сказать) самоубийство.
12. Так как пьяных не должно наказывать в ещё пьяном виде, то в сем только случае подождать, чтоб дать протрезвиться под строгим караулом и наказать, когда он уже опомнится.
13. Был в некоторых полках, особливо в старину, гнусный и варварский обычай, которого, надеюсь, нет во вверенной мне дивизии, но на всякий случай упомянуть про оный нужно: что в случаях сделанной вины и неизвестно кем, нередко палками добивались узнать правду, отчего не только что невинный мог быть наказан, но еще для спасения себя от мучения мог наложить на себя вину, в коей не был причастен.
Столь мерзкий, подлый, как божеским, так и человеческим законам противный обычай, есть ничто иное как пытка одним варварам приличная, и я уверен, что гг. полковые командиры все мне готовы отвечать, что такового примера у них в полках никогда не будет. Всякий же штаб или обер-офицер, который бы в таковом поступке оказался виновным, непременно бы отдан был под военный суд.
14. В полковых, и других от дивизий зависящих лазаретах, гг. лекари, смотрители и дежурные офицеры, отнюдь чтоб не могли ни в каком случае, наказывать больных или надзирателей палками, а только арестом или лишением порции; а в случаях, требующих большого штрафа, отнестись от полковых лазаретов в полк, и от дивизионного в дивизионный штаб.
15. Полковой казначей или квартирмейстер в рассуждении своей команды, фурлейтов и проч. в том же отношении руководствуется теми же точно правилами, как капитан в роте.
16. Взять за святое и непременное правило, что на ученье и за учение никогда ни одного удара дать не должно. Ошибки или нескорое понятие учения происходят больше от нерасторопности, непонятливости или страха, причиняющего суетливость; все эти причины умножаются наказаниями, а исправляются терпением, толкованием и ласковым обхождением, ободряющим солдата, а особливо рекрута. Ежели же у иного замешалась при нерасторопности лень, то для лени лучшее и вернейшее наказание есть продолжение и повторение ученья; ибо кто ленится и видит, что последствием того будет лишнее учение, непременно будет стараться, чтоб учение как можно меньше продолжалось.
17. Книга штрафная, или книга наказаний, должна быть в каждом полку, в которую непременно внести должно всякое наказание, как полковым командиром, так и в батальонах или ротах определяемые. В оной будет означено в графах: 1-е, месяц и число; 2-е, имя виновника; 3-е, вина его; 4-е, мера наказаний; 5-е, по чьему приказанию, или ежели по следствию, то кто в следствии находился, и напоследок 6-е, в первой ли раз он наказан палками или прежде в подобных штрафах был, означая тоже, что те наказания были ли прежде, или после теперешнего постановления, считая с 1 апреля 1815 года.
Cии книги по требованию дивизионного и бригадного командиров всегда представлены быть должны на смотр, за точность оных же, лично отвечает полковой командир, и всякая страница должна быть за его подписью. Его дело уже есть, чтобы точно ни одного удара в полку бы не было, которой бы не был внесен в cию книгу, за всякое утаение или несправедливое показание строго взыскано будет.
18. В заключение всего надеюсь, что гг. ротные и другие начальники, не примут в дурную сторону вышепоказанного постановления и не почтут, чтоб оное происходило от недостатка к ним доверенности. Я уверен, что всякий офицер, особливо после тех опытов, что мы все имели, довольно видел, сколь предпочтительно должно стараться вести людей амбицией, нежели беспрестанными наказаниями, и не захочет во зло употреблять власть свою над людьми, которые, как защитники Отечества, заслуживают общее уважение, и что всякий благородно мыслящий Офицер, всегда захочет скорее быть отцом и другом своих подчиненных, нежели их тираном, как то по несчастью и к стыду нашему часто бывало, и в иных полках и теперь водится, но постановления теперь изданные, имеют предметом учреждение общих и разнообразных на то в дивизии правил.
Оные, суть следствие воли Всемилостивейшего Государя нашего, отца своих подданных, и особливо военных, по коей впоследствии и вяще еще состояние солдата будет улучшено. Да сверх того, опять повторяю, что истреблением самовольных и следственно, часто несправедливых наказаний, дисциплина выиграет, а дух солдатский не будет унижен. Сам же уверившись, в 12 лет из беспрестанных походов и службы пред неприятелем, что cиe полезно, буду смотреть за точнейшим исполнением оного.
Ежели кто из гг. офицеров при том исполнении, останутся в мыслях (по привычке или по старым предрассудкам), что им таким образом за свои части отвечать нельзя, то я прошу их мне оное объявить, я же буду стараться, чтобы они выгодно и без всякой для них потери переведены были в другую дивизию.
Те же, которые примутся за исполнение выше изъясненных правил, с охотою и усердием скоро увидят, сколь с оными сопряжена польза службы и их собственное удовольствие: ибо, так как уже в том есть унижение, когда, кто командует людьми униженными, так ничего нет лестнее и приятнее как предводительствовать людьми движимыми чувствами благородными. Все таковые офицеры почтутся мною за настоящих помощников, товарищей, друзей, и я с жадностью буду искать случая, преимущественно им доставлять во всех возможных случаях выгоды и награждения.
Генерал-лейтенант граф М. С. Воронцов