Как я уже говорила, дом наш стоял на краю посёлка, у самого леса. И наша гостиная была сурова, окно выходило на северную сторону и взгляд упирался в стену непроходимого леса. В этой комнате заставленной классической добротной советской мебелью царил какой-то торжественный музейный полумрак. Мне, флегматичному ребёнку, нравилось там обижаться на всех. Там очень хорошо и мрачно думалось. А хорошему настроению как нельзя лучше способствовала атмосфера детской. В ней два окна. Одно на юг, другое на восток. И большую часть дня она была залита светом. Лучи солнца, поднимающегося из-за горы делали пробуждение особенно приятным. А зимой морозный рисунок на стеклах в свете утренних лучей выглядел просто волшебно. Так интересно было оттаивать его дыханием.
Я не зря который раз упоминаю сильные морозы. Климат там континентальный. Зимы студёные и долгие. В начальных классах на уроках природоведения нам задавали вести дневник наблюдений за погодой. Нужно было каждый день фиксировать температуру. И я очень хорошо помню самую низкую температуру. Это было -46. На моей памяти это было лишь однажды. И в этот день мы конечно же не учились. А вцелом нормальная зимняя температура была 25-35 градусов мороза. И никто не роптал, все работали, учились и гуляли. Иначе можно было всю зиму дома просидеть. До -35 мы ходили в школу. До -30 катались на лыжах на физре.
Лыжи... Как я их ненавидела. Всей душой. Деревянные. С креплением на валенки. Тяжёлые. И их надо было тащить до лыжни. Лыжня была детская, возле школы. Там катался первый, второй и третий класс. И взрослая, для всех остальных, в тайге рядом с посёлком. Часть взрослой лыжни проходила вдоль стены зоны. Это вообще был какой-то сюр. Забор с колючей проволокой, вышки с автоматчиками и детишки пятиклашки мимо этой красоты на лыжах ковыляют под предводительством учительницы - бодрой пенсионерки. Нина Алексеевна признавала лишь два вида спорта - лыжи и прыжки через козла. Я, будучи абсолютно неспортивным ребенком, такую физкультуру ненавидела всеми фибрами своей детской души. Лыжи длились с октября по апрель. Остальное время это были прыжки. И иногда челночный бег.
Прыгать через козла я жутко боялась. Но по-честному разбегалась как следует. Подбегала к этому чудовищу и останавливалась. Нина Алексеевна не придумала ничего лучше, как заставить пространство перед ним ящиками со скакалками, чтобы мне негде было стопориться. И вот я в очередной раз разбежалась... И прыгнула... Издалека. И немного недолетела. И приземлилась пятой точкой аккурат на эти ящики. Нина Алексеевна не знала за что хвататься в первую очередь - за меня или за сердце. Больше она ни меня, ни себя этими прыжками не мучила.
Но зима на Урале это не только холодно, но и очень красиво. Это восходящее в сильный мороз красное солнце. Дым из печных труб, застывший на месте. Хруст чистого белого снега под валенками. Сугробы по окна. Вековые хвойные деревья, спящие под снежными шапками. И жарко натопленная печка, уютно потрескивающая горящими смоляными дровами...
Про лето рассказывать? ))