Часть 1. Семья. Гл 8.
Средних размеров хата стояла в самой середине поселка под названием « Синие Луга». Никто уже и не вспомнит почему он так назывался и лугов синих тут отродясь не было, но что-то менять никому в голову не приходило. Этот поселок назывался не хуже и не лучше других.
Это был одноэтажный дом имеющий большой прилегающий двор. В хате имелись пять комнат, кухня и баня. Баня и кухня были пристроены с другой стороны дома, в дали от глаз прохожих. Они стояли раздельно друг от друга. Скотина на дворе содержалась в отдельных, связанных лишь каменной тропой между собою строениях: курятник, свинарник, коровник.
Внешний вид двора и хаты говорил о зажиточности здешних жильцов. За закрытыми ставнями находились единственные в поселке застекленные окна. Солнце давно скрылось за горизонтом и в доме горели свечи. Тени двигались при каждом колебании пламени. Внутреннее убранство было намного роскошнее внешнего вида дома. Здесь и дорогая мебель с зеркалами, и шелка, и золотые и серебряные фигурки, расставленные для красоты.
За круглым дубовым столом, покрытым дорогой скатертью сидели двое мужчин. Стол был уставлен едой и питьем. Стоящий по середине серебряный канделябр с пятью горящими свечами выгодно освещал явства, делая их более привлекательными.
- Ты знаешь, - проговорил один из сидящих басом – мне даже не верится что мы скоро породнимся. Твоя дочурка и мой Пахом. На окраине сколотим им хату, двор, поможем скотину завести, как же оставить молодых в такой момент без поддержки родных? Жить будут и в ус не дуть. Мне бы так в их годы. А то все самому пришлось, вот этими руками. – он развел руки – Посмотри, я всю жизнь стремился к тому чтоб моя семья жила в достатке и вот чего достиг. Где-то заработал трудом, где-то торговлей да что там говорить даже воюя я создавал благо для семьи. Смотри с какой семьей ты породнишься.- улыбался хозяин дома – Что-то я не вижу радости на твоем лице. Если ты за долг переживаешь то небоись, как только наши заключат союз так и долг забудется. Расходы по свадьбе я тоже беру на себя.
Сидевший на против налил вина в кубок и одним махом осушил его, крякнув закусил куском утки.
- Влюбилась девка , – как-то неуверенно начал его собеседник – в приемыша Парушенного, ничего о свадьбе и слышать не хочет. Но против отцовской воли не пойдет.
- То что не пойдет это хорошо , – одобрительно сказал хозяин дома – первая любовь она у всех была, а потом ничего стерпелось слюбилось.
- Жинка говорит как бы руки на себя не наложила, они там по женски говорили. Может дашь отсрочку чтобы долг вернуть, как бы худого не получилось.
- Эээ нет Прохор, так дело не пойдет. Боролись честно? Честно. Ставки сделали? Сделали. Не я поставил дочь за десять золотых. Ты!!! Нехочешь свадьбу? Ненадо. Верни деньги к положенному сроку и пожмем руки, нет , тогда свадьба. И мне все равно как ты приведешь свою дочь к моему сыну, хоть связанную. Он то найдет как с ней сговориться. – хмыкнул в бороду хозяин дома – Да не переживай так – хлопнул он его по плечу – я уверен все образумится.
Прохор осушив вновь наполненный кубок встал и попрощавшись вышел.
- Ты бы на ночь глядя не ехал.
- Ничего доберусь.
- Ну бывай, коли так.
Хозяин дома постоял глядя вслед всаднику и пошел в дом. Он не видел как тень отделилась от дома и помчалась за всадником стелясь по земле и обгоняя лунный свет. Лишь Прохор ойкнул и протер глаза когда мимо по земле пронеслось пятно шуганувшее его лошадь.
Стоя под светом одинокой луны, лишенной своих спутниц, Тихон открыл глаза. Теперь он знал точную причину свадьбы Софьи, и причем из первых уст. Но не это его беспокоило, а то, что его любовь грозилась наложить на себя руки.
Несмотря на то что девушка она была весьма рассудительная, кто знал на что способно любящее сердце не терпящее насилия над ним. Кто мог поручиться что она не совершит подобного? Надо было завтра идти к Прохору и поговорить с ним с глазу на глаз о сложившейся ситуации. С Парушей он говорить об этом не хотел, ведь он как подлец подслушал чужую тайну и хотел этим воспользоваться в своих интересах.
Утро наступило не так быстро как хотелось бы.Парень обсудил происходящее с Власом под честное слово не говорить Паруше об этом. Тот выслушал его и поднявшись с крыльца вошел в дом. Через какое-то время он вышел неся в зажатом кулаке золотые. Десять золотых, которые он без колебания отдал парню были настоящим богатством. Весь поселок с людьми , скотом и домами можно было купить дешевле.
Не успел он выйти за калитку, как мать Софьи промчалась мимо него вихрем. Через минуту они с Парушей обогнали его. Почуяв неладное Тихон поспешил за ними.
Во дворе царил переполох, пол улицы собралось возле двора. Сестры рыдали навзрыд. Парни ее братья хмуро стояли в стороне.
« Не может быть – мелькнуло у него в голове – она не могла, она не посмела бы». Паруша вошла в дом, Тихону же преградили дорогу старшие братья Софьи, Петр и Семен.
- Это все из-за тебя – сказал Семен.
-Иди от сюда, тебя не звали – проговорил Петр.
- Мне нужно внутрь. Что с Софьей? – от этого вопроса бабы завыли еще громче.
- Давай уходи подобру, поздорову – продолжал Петр.
Тихон сделал шаг вперед, пытаясь пройти. Здоровенная ручища Семена уткнулась ему в грудь. У них было здоровье но они не обучались бою у Власа. Тихон понял что иначе никак. Он схватил кисть и дернул ее на себя, резко выворачивая влево. Послышался хруст и парень взвыл держа повисшую как плеть кисть. Петру он нанес удар в кадык и удар в печень. Не сильно травмируя, но так чтоб он не смог ему помешать и юркнул в дом.
Там в зале, на столе, лежала его возлюбленная. Руки вдоль тела, глаза закрыты. Девушка не дышала. Тихон сразу заметил темную полосу на шею уходящую назад. Паруша что-то ворожила над ней. Мать Софьи недовольно глянула на него , но ничего не сказала. Зато Прохор не смог удержаться.
- Посмотри , что ты наделал! – закричал он – Ты этого добивался?! Заморочил голову девке, а теперь вот смотри – Он указал на бездыханное тело – Убирайся, убирайся отсюда! – он толкал его в грудь.
Тихон не замечал этих толчков, Паруша глянула на него и продолжила дело. Горе от потери безжалостно давило на плечи и сжимало сердце. По щекам текли молчаливые слезы, которые умеют кричать громче всех. Он хотел кинуться к Паруше но боялсяпомешать ей.
- Это ты, ты сделал! – не унимался отец - О моя девочка!!
Кровь бросилась парню в лицо. От него повеяло замогильным холодом, да так что все это заметили. Кожа начала сереть. Боль от утраты сменилась гневом.
-Я сделал? – спросил он – Ты говоришь, это сделал я? – говорил он приглушенным голосом , но его слышали все. Паруша обеспокоенно глянула на него не в силах оторваться от девушки – А кто поставил ее на кон в споре, оценив как лошадь в десять золотых? Кто отдавал ее в жены из-за неспособности рассчитаться с долгом? Я!? Или ты?! Мразь, которую и отцом то назвать тяжело. – парня затрясло – Еще раз, ты , проклятый лицемер скажешь мне, что я повинен в ее смерти и ты умрешь так мучительно как того еще не видел этот свет.
От каждого слова Прохор делал шаг назад, пока не уперся в стену. Тихон словно выплевывал каждое слово, а Прохор получал пощечины. Его лицо дергалось словно от оплеух.
- Десять золотых? – спросил парень – На, получи. – он швырнул в лицо Прохору бесполезный метал который держал в зажатой ладони.
Блестящие кругляши покатились по полу.
- Это правда? – спросила мать Софьи – Прохор это правда? – повысила она голос.
- Правда, все как ест - ответил за него парень.
- С этого дня, ноги твоей не будет в этом доме – глухо проговорила и без того убитая горем мать.
Прохор стоял у стены и голова его тряслась словно в припадке, до него наконец дошло кто виновен в произошедшем. С безумным видом он вдохнул воздух и выбежал из дому.
« Ты можешь еще спасти ее – услышал он голос в голове – но после ты придешь ко мне. Ты еще можешь вернуть ее из последнего чертога, забрать с лунной тропы».
« Хорошо, я согласен, согласен на все, только верни ее».
« Это должен сделать ты».
«Но я не знаю как…»
«Уже знаешь».
В его голове возник непонятный вихрь из слов, символов, переплетения нитей силы. Да. Он знал, что надо делать.
- Отойди – сказал он Паруше, подойдя ближе.
- Она мертва, - вздохнула та – уже ничего не сделать.
-Нет, еще можно.
-Подумай… - проговорила глядя на него женщина, она все поняла.
-Я подумал.
Парень подошел к столу и простер руки над ней ладонями вниз. Губы шептали неясные слова. В комнате поднялся ветер. Тело девушки оторвалось от стола и начало парить в воздухе. Стоящие в комнате с трепетом и страхом смотрели за происходящим.
- Что он делает? – спросила Парушу Тина, мать девушки.
- Вырывает ее из последнего чертога.
- А так можно? Это ты его научила?
- Можно. Нет, этому я его не учила, я понятия не имею, как это делается.
Пучки серо-черного тумана срывались с его ладоней и проникали в тело девушки. Сначала это были пучки, но потом сплошной туман потек с его рук. Он окутал Софью с ног до головы. Было видно, как разноцветные молнии разрезали черные облака. Голос парня поднимался все выше и выше пока он, на конец, не замолк.
Тело, окутанное туманом, опустилось на стол. Вся выпущенная магия впитывалась в каждую клеточку тела мертвой девушки, вновь запуская жизненные процессы. Полоса на шее исчезла. Легкое дыхание стало заметно по поднимающейся груди, кожа порозовела.
- Ей надо отдохнуть, переложите ее на кровать. Завтра она проснется. – сказал уставший парень.
Слегка пошатываясь, он вышел из дому, пройдя мимо молчаливых свидетелей чуда. Даже Паруша ему ничего не сказала. В голове был такой же туман как и тот, что окутал Софью. Отойдя на пару шагов, от двора возлюбленной его ноги подкосились и приступ эпилепсии, первый в его жизни, захватил все его тело.
Сознание провалилось в пустоту. И в этой пустоте, в которой нет места для света, он впервые осознал то, кем теперь стал. Такая уютная тьма приняла его в свои объятья, что он больше не хотел возвращаться в мир полный боли, лишений и неравенства. Она как мать которую он никогда не знал баюкала его нашептывая что-то на непонятном язеке, а после пропало и это.