Ход битвы не показал однозначно, что вопрос «Ждать немецкого наступления или ударить первыми самим?» был решён правильно.
В ходе зимнего наступления 1942-43 советские войска достигли значительных успехов. Линия фронта отодвинулась далеко на запад. Но к марту 1943 немцы всё же остановили наше наступление. В результате боёв образовался большой выступ в районе Курска. Фронт стабилизировался, в боевых действиях наступила пауза; советское командование начало планировать новые операции.
Было решено нанести главный удар на юго-западе.
Но тут пошли разведданные, что немцы готовят своё наступление на Курской дуге. «Советское командование оказалось перед дилеммой: наступать или обороняться?» - из мемуаров маршала Василевского, тогда начальника советского генштаба. Что делать: наступать самим (как только достигнем готовности) или сидеть в обороне, ждать наступления немцев. Дождаться их наступления, отбить - и после этого уже наступать самим?
Обсуждение вопроса итогом имело доклад Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину 8 апреля 1943 г. В этом докладе Г.К. Жуков написал: "Переход наших войск в наступление… считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем ему танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника". Такой же точки зрения придерживались генеральный штаб и фронтовое командование на дуге (Воронежский фронт во главе с Рокоссовским и Центральный с Ватутиным). 12 апреля 1943 г. Ставка приняла предварительное решение об обороне на курском направлении.
Советское командование, имея данные о предстоящем немецком наступлении, решило ослабить противника в оборонительных боях, а затем перейти в контрнаступление и добить противника на дуге. После чего начать общее стратегическое наступление.
При некритическом восприятии Курская битва, в общем, так и произошла, замысел советского командования совершенно оправдался. Советские войска создали мощные оборонительные рубежи на курском направлении. Используя эти позиции, встретили наступление немцев, успешно его отразили, после чего сами перешли в успешное наступление.
Но для критического взгляда вышенарисованная картина не складывается; а если и складывается, то с существенными натяжками. Курская битва просто не является образцом успешно проведённой оборонительной операции. На северном фасе – да, фронт Рокоссовского отбился уверенно. Но на южном фасе – нет. Фронт Ватутина понёс большие потери, в его полосе пришлось вводить в сражение стратегические резервы – тратить войска, что были предназначены для своего наступления.
Обороняющиеся на южном фасе советские войска понесли потери больше, чем наступающие немцы. А, значит, в общем, Курская битва как оборонительная операция – не образец успеха. Причину этого можно усмотреть именно в решении ждать немецкое наступление, а не наступать первыми.
Основной недостаток принятого решения - немцам дали полностью подготовиться. И они досконально подготовили свои удары.
К тому же, где именно на дуге ударят немцы, оставалось неизвестным. На севере линия фронта проходила так, что вероятный участок немецкого наступления был довольно узким, немцы на нём и ударили. Замысел выбить в обороне немецкую технику здесь, можно считать, что сработал. Пример - поле под Понырями, на котором немцы потеряли, среди прочего, и массу «фердинандов» - мины перебили им гусеницы, а эвакуировать тяжеленные машины под советским огнём было невозможно.
Но на юге линия фронта была такой, что немцы могли выбрать участок для наступления в полосе более ста километров. Советским войскам пришлось рассредоточить по ней свои силы и средства.
Немцы концентрировали свои силы на узких участках – заранее неизвестных советскому командованию. На этих участках они достигали превосходства, что позволяло протыкать там советскую линию обороны. Пробившись на одном участке советской линии, немцы выходили во фланг и тыл всей линии.
Немецкий прорыв на узком участке ставил советские войска на всей оборонительной линии под угрозу обхода и атаки с тыла. Войскам надо было либо отходить со всей линии, оставляя подготовленные с немалыми затратами позиции. Для отхода войскам надо было вылезать из укрытий и строиться в колонны - немцы могли подловить их налётами.
Вместо отхода советские войска наносили контрудары - то есть, вынуждены были наносить контрудары - чтобы отбросить вклинившегося противника и восстановить целостность линии обороны. В итоге обороняющиеся советские войска атаковали не намного меньше, чем наступающие немецкие. Только обстановка была такая, что времени на подготовку контрударов у наших войск уже не было.
Прохоровское сражение - кульминационный пример таких ударов без подготовки, приводящих к большим потерям. Эти потери существенно ослабили советские войска к моменту их перехода в общее ответное наступление.
В общем, ход битвы не показал однозначно, что вопрос «Ждать немецкого наступления или же наступать первыми?» был решён правильно.
Решение ждать немецкого наступления было принято на совещании советского командования 12 апреля 1943 г. Но тогда же был предусмотрен и другой вариант действий. А именно: перейти самим в наступление, если немцы не предпримут наступления под Курском в ближайшее время.
Прошёл апрель, за ним май, проходил июнь - но немцы наступления не начинали. Это беспокоило советское командование. Командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин стал настаивать о необходимости начать самим наступление. Василевский в своих мемуарах отмечал, что колебания были и у Сталина.
За наступление высказывался не только Ватутин. Командование Центрального фронта во главе с Рокоссовским ещё в апреле предложило наступление против орловского выступа – чтобы лишить врага этого плацдарма. В случае успеха, немцы лишились бы возможности одновременным ударом с севера и юга брать в клещи наши войска на дуге.
Возможно, перейти в наступление первыми было более оптимальным планом действий на летнюю кампанию 1943. Кампанию всё равно выиграли советские войска - но при ином решении на её начало соотношение потерь, возможно, было бы лучше.