10 Мая1995 года. 07 часов 50 минут.
Возле здания военкомата, начала собираться разношёрстная группа, далеко не трезвых призывников. Будущие воины изо всех сил пытались выглядеть уверенно и мужественно, не обращая совершенно ни какого внимания на мелкий, теплый дождик. Запах мокрого асфальта, разбавленный, ароматом свежей, липкой, только начавшей распускаться листвы на тополях, стоявших ровным рядом вдоль здания, кружили лысые головы, прибывающих на сборный пункт, молодых ребят. Макс с надеждой смотрел на разбитую, с выломанными кусками битума, дорогу, идущую в сторону его дома. - Нет, наверное, не придет она,- грустная мысль тяжелым грузом легла в районе грудной клетки. Он посмотрел на мать, платочком промакивающую с покрасневших глаз, выступающие слезы, и подойдя к ней, обнял за плечи.
– Мамуль, не плачь, всего - то пару годков – он пытался натянуть на лице улыбку, - но от его слов, мать только сильнее разрыдалась. Отец, пару минут смотрел на эту жалостливую картину, и пытаясь хоть как то разрядить обстановку, громко рассмеялся, и увлёк своих родных в широкие объятия. – Ну, хватит, хватит,- он нежно погладил супругу по волосам, скрытым белым платком, и серьезно посмотрев, на грустное лицо сына, широко улыбнувшись, прижал его к своей груди, - Ты уже взрослый мужик, и поступки твои должны соответствовать, понимаешь, о чем я? – Как бы тяжело тебе не было, действуй как велит совесть – и он по отечески похлопал сына по спине. – А друзья твои, что не придут? – наступил отец на больную мозоль Максима. Его слова заставили Макса поморщиться как от зубной боли, в голове сразу всплыл вчерашний разговор с Саней.
Весь вчерашний вечер Санёк, словно решая замысловатый ребус, молчал, вяло реагируя на произносимые друзьями тосты. За его украдкой бросаемых в сторону Макса, взглядами, явно чувствовалась какая то недосказанность. Родители Максима, накрыли стол в его комнате, и старались лишний раз не беспокоить молодежь, оправдывая себя мыслью, что ребятам нужно поговорить, попрощаться. Но застолье как - то не клеилось. Недавние трагические события, словно трещиной по льду, разделили их жизнь и дружбу, на до и после. Не успев толком закусить после первой рюмки, и внимательно выслушав на ухо шептание Светланы, Сергей встал, и изобразив на лице высшую степень виноватости, приложив руку к сердцу, попрощался и торопливо, чуть ли не схватив подругу в охапку, скрылся за дверьми. Макс безразлично глянул вслед ушедшим друзьям, и молча, посмотрел на сидящих напротив Антона с Верой. По их глазам было видно, что они всем сердцем завидуют Сергею со Светланой, и их присутствие здесь, не иначе как дань уважения Максу, не более того.
Максим поднялся, и молча, подошел к окну. Резко откинув в сторону штору, он открыл окно. Комната наполнилась, теплым пахнущим сиренью, весенним запахом, да доносившимися с улицы веселыми криками и смехом, отмечающей праздник, молодой компании. Он спиной чувствовал, как некогда их сильная и крепкая дружба, рассыпается прямо здесь, в его комнате, и то, что их отношения, уже никогда не будут как прежде. Тишина, стоявшая в комнате, действовала угнетающе и Максим резко обернувшись, подошел к столу, взял запотевший графинчик с водкой, и налил в стакан для сока. Обведя взглядом молчаливо смотревших на него друзей, выдохнув, влил в себя пол стакана водки и потянулся к хрустальной вазочке, с маринованными маслятами.
– Так ребята, чувствую, молчание затянулось, скажу прямо, я никого не держу. - Если у кого есть что сказать, скажите, есть желание уйти – идите, - и пряча выступившие от обиды слёзы он снова отвернулся к окну, закурил сигарету. Сзади послышался стеклянный звон, Саня не чувствуя меры, начал наполнять свою рюмку, но видимо о чем то задумавшись, перелил через край, и полушепотом выругавшись молча выпил. Максим повернулся на скрежет отодвигаемых стульев, - Макс, извини, но мы тоже пойдем, завтра, если получиться посадим тебя на автобус – Антон тянул за рукав праздничного, голубого, платья Веру, которая тоже виновата посмотрев на Максима, прощаясь, кивнула головой, и вскоре послышался звук, хлопнувшей за ними входной двери.
- Ну что братишка, только мы с тобой и остались, может и у тебя есть, что мне сказать? – Максим подсел поближе к Саше, и звякнув хрустальными стопочками, начал наполнять тягучей, остывшей в морозилке водкой. Ребята, не чокаясь, выпили, и Саня, наклонив голову поближе к Максиму, приобняв его за шею, прошептал на ухо – Друг, меня тревожит один лишь вопросик, а ножичек твой где? – Я конечно, никому ничего не скажу, но ты мне просто как брату скажи. - Сашу тихонечко накрывал алкоголь, и язык его начинал заплетаться. Максим резко сбросил руку товарища с шеи, поднялся, и глядя прямо в его налитые кровью глаза, начал говорить сквозь зубы: – Старина, а ты ничего не попутал, а может, ты еще скажешь, что это я там Сёму завалил? – Саша, осмотрев мутным взглядом стол, увидев графин, притянул к себе, и приложился к горлышку, сделав несколько больших глотков, после чего с силой опустил его прямо на тарелку с салатом.
На звон разбитой посуды, вышел отец, и оценив обстановку, с улыбкой сказал – Сашке больше не наливать. – Пап, да мы разберемся, не переживай, у нас все под контролем. – Максим закрыл дверь комнаты перед носом у отца, и подойдя к Саше, тряхнул его за ворот черной шёлковой рубашки, увидев что друг сфокусировал на его лице взгляд, спросил: - Я так понимаю, ты озвучил их мысли – он кивнул в сторону ушедших друзей – и они считают, как ты? – Саня встал, и упершись в стену чтобы не упасть, икнув изрёк, - А хули нам, мажорикам, папаша то все равно отмажет.- Макс глядя на безобразно напившегося друга, держался из последних сил, но сказанные другом слова, были сильнее его самообладания. В глазах потемнело от накатившей ярости, и Максим резким ударом кулака в лоб, сбил с ног Саню. Тот упал на спину, сильно ударился головой о стоявший позади сервант, и не чувствуя боли, начал подыматься на ноги, но не удержавшись снова завалился на пол. На шум сбежались родители Максима.
Саня, усевшись на пол, с огромным трудом пытался натянуть кроссовки, ноги разъезжались в разные стороны и он сложив гармошкой постеленный в прихожей палас, безвольно бросил по сторонам руки, и уронил голову на грудь. Петр Иванович глядя на то, как слюна со рта начала капать Александру на рубашку, протянул – Даа, вот это картина, он же полчаса назад был трезвым как стеклышко. У вас все нормально сын? - Макс утвердительно кивнул, приподнял безвольно болтающееся тело товарища, закинул его руку себе на шею, и со словами, - сейчас вернусь,- вышел со своей ношей в коридор. У Максима было много вопросов к другу, но глядя на повисшее, на его плече тело, понял, что спрашивать у него о чем бы то ни было, пустая затея, и потащил Саню в направлении его квартиры.
Теперь глядя на собирающихся призывников, большая часть которых с трудом держалась на ногах, он даже почувствовал какое-то облегчение. Он повернулся на будущего воина, ноги которого от выпитого перестали держать, лысый боец привалившись к столбу освещения, пытался играть на оставшихся двух струнах гитары. Рубаха с оторванными пуговицами, обнажила грязную впалую грудь парня. И в голове Макса всплыл образ друга, с которым пришлось так нехорошо расстаться.
– О, друг твой, протрезвел похоже, - весело сказал отец, и кивнул на дорогу, по которой медленно, но верно к ним приближался Санёк. В одной руке он держал алюминиевую баночку с водкой «BlackDead», и сама надпись говорила о содержимом в ней. Штанина на правой ноге была разорвана, и из прорехи мелькала разбитая коленка с запекшейся кровью. Под глазом расплылся огромный синяк, и Максиму вдруг стало совестно за тот вчерашний удар. Подойдя к Максиму, Саня протянул ему расцарапанную ладонь. – Прости меня братишка, за все прости, - и слезы ручьём потекли по его щекам. Макс, не долго думая, крепко пожал руку друга, обнял, похлопал по плечам.- Спасибо дружище что пришел, я на тебя зла не держу, хотел сказать тебе, просто поверь, я в той теме не при делах, и куда нож делся, для меня тоже, до сих пор загадка. – быстро заговорил он. Максим много чего еще хотел сказать другу, но их беседу прервала громкая команда помощника военкома – Товарищи призывники, строится в колонну по двое!