Судьбу армии определило ошибочное решение маршала Василевского, начальника генштаба СССР.
В июле 1942 г. положение на южном крыле фронта было очень тяжёлым. Под немецкими ударами советская оборона здесь обрушилась. Немецкие войска быстро развивали наступление, продвигались вглубь страны.
Советское верховное командование спешно принимало контрмеры. Среди прочего было решено сформировать новую танковую армию. С фронта вывели 28-ю армию (точнее, её остатки), переименовали её в 4-ю танковую армию. Южнее формировалась ещё одна танковая армия - 1-я.
Срок на формирование 4-й танковой армии отводился очень сжатый. Решение по ней приняли 22 июля, создать её планировалось уже к 1 августа. Но и этого времени немцы не дали.
С 23 июля 1942 г. положение на фронте вновь резко ухудшилось. 6-я немецкая армия прорвала слабую оборону наших войск в большой излучине Дона. Немцы выходили к переправам через Дон у города Калач – а оттуда уже был близок Сталинград – главная цель наступающей немецкой группировки.
Для общего руководства войсками на Сталинградском направлении прибыл начальник генштаба Василевский. Советское командование решило нанести контрудар. Под рукой были только формирующиеся танковые армии. Василевский настоял, что армии надо бросить в наступление немедленно, не дав никакого времени на доформирование,
В результате немецкого прорыва 23-24 июля на фронте образовался глубокий выступ на восток. С этого выступа-плацдарма немцы могли ударить дальше на восток – на Сталинград. Также они нацеливались на юг - ударом вдоль Дона они окружали советские войска, находящиеся на западном берегу. Советские контрудары должны были предотвратить такое развитие.
25 июля с юга пошла в наступление 1-я танковая армия. Она была ближе и у неё на пути имелись хорошие переправы через Дон. 4-я танковая должна была ударить по немецкому выступу с севера. Но ей только к 28 июля удалось перебросить часть сил в исходный район наступления. На это число армия включала две стрелковых дивизии и один танковый корпус - 96 Т-34, 58 Т-70 и 26 Т-60 (итого 180 танков, половина лёгких). То есть, соединение танковой армией фактически не было.
Всего две танковые армии имели около 600 танков. Значительную часть из них составляли Т-60.
Развернувшееся с конца июля сражение в немецкой историографии называется «Битва у Калача-на-Дону». В советской историографии сражение не выделяется из общего этапа «Бои на дальних подступах к Сталинграду».
Атаки двух советских танковых армий примерно на 10 дней сковали немецкие войска в выступе; немцам пришлось отказаться на это время от развития своего наступления. Но советское командование ожидало большего от удара своих танковых армий. Задачей-максимум было разгромить немцев в излучине Дона, срезать немецкий выступ и отбросить противника на запад. Этого не удалось достичь.
С одной стороны, немцы быстро организовали прочную оборону, насыщенную противотанковыми средствами. Порой для них возникали острые моменты, но в целом они уверенно контролировали обстановку.
С другой стороны, советское наступление не было должным образом организовано. Особо сказывалось, что в наступление были брошены не закончившие формирование соединения. Необученные, не слаженные экипажи плохо стреляли и маневрировали на поле боя.
На недообученность экипажей и несколоченность подразделений накладывалась общая спешка. Из-за неё, в частности, не проводилась разведка немецких позиций. Не организовывалось взаимодействия между подразделениями, участвовавшими в контрударе.
У немцев были боевые порядки с участием и взаимодействием всех родов войск. С нашей стороны воевали одни танки; стрелковые дивизии, направленные к излучине Дона, не успели выйти на фронт к началу наступления. Артиллерия была слабой, соответственно, слабым было огневое воздействие на немецкие позиции - их огневые точки не подавлялись.
Советской авиации как будто не было вовсе (как написал командующий 1-й танковой армией Москаленко в своих воспоминаниях – она «видимо, была занята на другом участке фронта»). Немцы же могли вызывать свои бомбардировщики, их удары оказывали значительное влияние на советско-немецкие бои. Через воздушных разведчиков немецкое командование видело всю обстановку.
Командующий 4-й танковой армии тоже не был её сильным звеном. Генерал Крючёнкин встретил войну в июне 1941 г. командиром кавалерийской дивизии, затем его подняли до кавкорпуса. И в начале июля 1942 г. с кавкорпуса его поставили командующим 28-й армией. Вскоре, во второй половине июля армию вывели с фронта и начали на её основе формировать 4-ю танковую. Так кавалерист Крючёнкин резко стал танковым командармом. Статья в вики о Крючёнкине приводит критические отзывы о нём – что, например, по своему уровню он так и остался кавалеристом-рубакой, армейское командование он не тянул. Сам Крючёнкин в своих воспоминаниях о 4-й танковой армии не написал ничего.
Атаки 4-й танковой армии были безуспешны. В лучшем случае атакующие продвигались на пару километров – но и это немцы обычно отбивали контратаками. Потери же были велики.
Советским военачальникам была присуща характерная черта - они не могли остановиться. Начав наступление, они продолжали его, пока не добьют о врага свои войска, пока уже некого станет посылать в атаку. Доложить выше, что надо прекращать (поскольку продвижения нет, потери большие, продолжение только увеличит потери) – это, нет, присуще не было. Да и вышестоящее командование (фронт, ставка) не отличалось умением вовремя указать - остановите.
Танки были быстро выбиты - тогда армия и прекратила наступление. На 8 августа насчитывалось 20 танков - 7 Т-34, 4 Т-70 и 9 Т-60. В общем, получилось так, что сначала танки бросили в атаки без пехоты; потом подошли стрелковые дивизии, пехота появилась - но танков уже не было.
В начале августа советские атаки против немецкого выступа в излучине Дона выдохлись. Немцы удержали плацдарм, их силы понесли довольно умеренные потери. И уже 7 августа немцы сами перешли в наступление с выступа. Сначала они ударили на юг, вдоль Дона. Через день советские войска на западном берегу Дона попали в окружение и к 14 августа большей частью были уничтожены.
Затем немцы сосредоточились против 4-я танковой армии. Армия нависала с севера над немецкой группировкой. Перед тем, как наступать на Сталинград, немцам необходимо было устранить это нависание.
15 августа немцы ударили. 4-я танковая неуспешно наступала, потеряв свои танки. А без танков она ещё менее успешнее оказалась в обороне. Немцы сразу рассекли её оборонительную линию; за два дня армия была разбита и 17 августа оставила свой плацдарм на Дону. В полосе армии немцы захватили плацдарм, с которого 23-го прорвались к Сталинграду.
После сражения генерала Крючёнкина сняли с командования 4-й танковой армии. Новым командующим назначили генерала Батова. Когда он принимал армию, ему доложили, что в её составе имеется четыре танка. Как пишет Батов, тут он спросил: «Должно быть, потому наша армия и называется четвертой танковой?»
- Да, - ответили ему - четыре танка ... словом, «четырехтанковая» армия!
Батов доложил всё командующему фронтом Рокоссовскому. Тот на «четырехтанковую армию» рассмеялся и сказал, что, видимо, армия получит новое наименование. Вскоре 4-я танковая армия была переименована в 65-ю общевойсковую.
Из воспоминаний Рокоссовского: «В 4-й танковой армии мне пришлось вновь убедиться, какие большие потери в технике несли танковые соединения из-за того, что вводились в бой по частям, неорганизованно и без должного артиллерийского обеспечения. Сейчас в этой армии оставалось всего четыре танка… Солдаты внесли поправку: свою армию они с горькой иронией называли четырехтанковой»
Уже в советское время появились критические оценки действий советского командования в июле 1942. Решение бросить в наступление не закончившие формирование танковые армии оценивалось как ошибочное. В частности, такое мнение высказывал такой известный и авторитетный военачальник как маршал Рокоссовский.
Маршалу Василевскому пришлось оправдывать своё решение. Его обоснование сводится к защите города Калач-на-Дону. С немецким прорывом 23-24 июля возникла угроза его захвата – а с ним немцы получали переправы через Дон и удобную дорогу на Сталинград. В такой обстановке немедленный контрудар тем, что имелось под рукой был единственно верным решением. Под рукой были только не закончившие формирование 1-я и 4-я танковые армии.
Но 25-26 июля между немцами и Калачём вышла 1-я танковая армия. Её контратака отбросила немцев. Выход сильного танкового соединения упрочил положение на этом направлении. Угроза Калачу была снята - а с ней и угроза немедленного немецкого прорыва к Сталинграду.
4-я танковая армия находилась в стороне от Калача, к северу. Зачем надо было бросать её в наступление, да ещё не останавливать его, пока не были выбиты все танки? Тезис Василевского о предотвращении немецкого прорыва к Сталинграду не отвечает на этот вопрос. Обоснованность его решения остаётся сомнительной.
В июле 1943 была сформирована новая 4-я танковая армия, ставшая уже настоящей. Армия стала гвардейской, дошла до Берлина, а затем и Праги.