Продолжение. Начало здесь.
При всей своей строгой красоте и относительно небольшой глубине, Белое море коварно и чрезвычайно опасно.
Сколько опытных поморов утянуло оно на дно… а про новичков и говорить нечего.
Север - это совсем не то, что кажется на первый взгляд. Усыпит бдительность выглянувшим солнцем, приманит хрустальной прозрачностью белых ночей... и не заметишь, как опрокинет навзничь невидимым теченьем или люто взвывшим ветром, в считанные минуты меняя всё вокруг до неузнаваемости.
Север взыскателен ко всем, но особенно беспощаден к тем, кто не выказывает ему должного уважения. Испокон веку требует Север уважительного отношения к суровой природе беломорья, проверяя на прочность человеческое сердце.
Металлическая вывеска на цепочке звякнула на ветру, блеснув сусальным золотом, разбросала слепящие лучи январского солнца по окнам многоэтажек. Мира прищурилась, приставив ладонь лодочкой ко лбу и про себя прочитала:
«Бермудский треугольникъ»
Немало удивилась:
- Хм… странное название для северного ресторана…
Пробормотала вполголоса – больше для себя, чем в адрес спутника. Однако тут же ещё раз убедилась, что ни в коем случае нельзя недооценивать удивительные способности потомка эллинов, господствовавших в Средиземноморье наравне с финикийцами, и русских поморов, исходивших все северные моря вдоль и поперёк.
Ламброс, казалось, впитал в себя всё лучшее из двух славных родов – по крайней мере, он чутко уловил брошенные на ветер едва различимые слова и не преминул ответить:
- Хозяин ресторана – потомок древней семьи мореплавателей, я вам о нём расскажу чуть позже. И название заведению выбрано не случайно.
Мирослава и Алексей шагнули в приветливое тепло ресторана – их жарко обдало волной аппетитнейших ароматов, от которых у девушки тут же скрутило живот – страшно захотелось есть после всего пережитого и беготни по морозу.
Пахло свежеиспечённым хлебом, поморскими кулебяками с палтусом, борщом со сметаной и зеленью, запечённой в сметане картошкой с укропчиком, наваристой ухой из стерляди с жёлтыми кружочками жира, капустными расстегаями, дрожжевыми блинами с подтопленным маслом, от одного запаха которых рот наполняется слюной, припущенной в масле сёмгой на сливках... и ещё целой круговертью настоящих северных блюд, которые моментально нарисовало проголодавшейся северянке воображение, едва она потянула носом тёплый, насыщенный ароматами воздух ресторации.
Поморская кухня проста, но вся напитана силой природы - богата ягодными соками и соусами, замешана на свежайших продуктах - натуральных, здоровых, возвращающих силы и румянец щекам, взращена на рыбном промысле - вокруг него всё и вертится у поморов... Всё связано с морем, куда ни кинь. Белое море - щедрое, хлебосольное, полное жизни - если к нему со всем почтением и любовью.
Мира бегло осмотрелась по сторонам, отметив про себя светлое убранство просторного зала ресторана, наполненного белоснежными скатертями, начищенным до блеска стеклом, позвякивающими серебряными приборами, приятной лаунж-музыкой, полупрозрачным бело-голубым тюлем на окнах, синими якорями на салфетках и морскими пейзажами на стенах.
За многочисленными столами сидели сотрудники G&Q Russia из близлежащих офисов, с аппетитом поглощая сытную еду и при этом увлечённо беседуя: ни минуты не теряется зря во время бизнес-ланчей. Высокие потолки и необъятное пространство зала рассеивали звуки - всё сливалось в единый гул, напоминающий шум морского прибоя. Слушать можно бесконечно и отдыхать при этом душой.
Мимо прошествовал официант, виртуозно эквилибрируя хрустальными бокалами и фарфоровыми чашечками на серебряном подносе. Следом пробежал ещё один - на его подносе Мира успела рассмотреть в тарелках треску, запечённую в сметане с картошкой и сёмгу с пюре, залитым солнечными кружочками подтаявшего сливочного масла. Девушка сглотнула слюну и поспешила за стремительным боссом к свободному столику у окна.
Сопровождающий официант помог Мире устроиться за столом, сделали заказ и Ламброс, умело растапливая скованность спутницы, спокойно продолжил прерванный рассказ:
- В Архангельске всё связано с морем. Это вы и сами знаете. Но, то, что вы, по всей вероятности, не знаете - это существование своего рода Бермудского треугольника в нашем Белом море...
- Чтоо? - Мира пригубила воды из высокого стеклянного бокала на тонкой ножке, и чуть не поперхнулась - невольно рассмеялась: - Бермудский треугольник? У нас?! Шутить изволите?
- Никак нет. Вы послушайте, а потом решите - смеяться или нет.
Вот умеет Скорпион так сказать, что спорить всякая охота пропадает. Да ещё потемневшим взглядом пригвоздил к стулу - Миру прижало к спинке и она, ни на что больше не отвлекаясь, приготовилась слушать.
- Среди лоцманов Архангельск считается одним из самых сложных портов: протяжённость фарватера в дельте Северной Двины – больше сорока миль. Судно приходится проводить в течение пяти-шести часов. В прежние времена лоцманов называли «корабельные вожи» - они ходили по своим "книгам мореходным" - лоциям. Поморские лоции - уникальное явление: мореходы Русского Севера умели ориентироваться по звёздам, передавали устные знания морских путей из поколения в поколение и составляли рукописные лоции, не уступавшие появившимся позже мореходным картам. Знаете, где кормщики хранили лоции?
- Нет. Где?
- В подголовнике - это такой деревянный сундучок, окованный железом. А вернувшись домой, клали за иконостас - до следующего выхода в море. Позднее, картографы отмечали высокую точность наблюдений поморов и их знаний. К примеру, знание румба - направление любого ветра. И промеры глубины их в саженях оказались весьма точны. Особое место занимали предостережения об опасностях. Но не все капитаны были знакомы с поморскими лоциями, предпочитая пользоваться картами... и услугами лоцманов. В 1832 году капитан-лейтенант Рейнеке впервые составил подробную карту устьев Северной Двины. Кстати, Михаил Францевич, по предложению Крузенштерна, был назначен руководителем Беломорской экспедиции, результатом которой и стал "Атлас Белого моря и Лапландского берега".
Неслышно нарисовавшийся рядом официант выстроил на столе каре из продолговатой корзинки с мягчайшим, ещё горячим хлебом, фарфорового лепестка, в котором застыло сливочное масло, смешанное с ароматной, мелко нарубленной зеленью, белых соусниц и стеклянных шотов с крудите из моркови и огурца.
- Всё это интересно, но... при чём тут Бермудский треугольник? - Мирослава пожала плечами, окуная свежую морковную соломку в густой сырный соус.
Ламброс, сверкнув на слушательницу шоколадными глазами, накинул на колени льняную салфетку, украшенную синим якорем, отпил воды и кивнул:
- Сейчас всё поймёте. Белое море достаточно мелкое – всего триста метров в глубину. Казалось бы, для кораблей никакой опасности. Но именно из-за этой особенности в море возникают короткие и крутые волны – на таких волнах корабль может переломиться пополам. А при выходе из Северной Двины в Белое море, вокруг всплывающих отмелей возникает кольцевое движение воды, которое буквально затягивает суда на мель. Там, в районе острова Голец, как выяснилось с помощью снимков из космоса уже в наши дни, существует настоящий «Бермудский треугольник» в Белом море – целое кладбище кораблей разных размеров, эпох и стран. Не верите? Зря. Гидролокаторы бокового обзора поисковых судов, из экспедиций уже в нашем столетии, зафиксировали там внушительное количество следов затонувших кораблей. В дельте Северной Двины, перед самым выходом в Белое море, оказывается, есть природная ловушка для мореплавателей. «Гиблое место» – по-простому. Так что, не только в Саргассовом море таинственно пропадают суда.
- Признаться, никогда о таком не слышала. Вы меня сейчас удивили... Мы с родителями часто ходили на катере по островам, выходили и в Белое море - никогда ни о каком Бермудском треугольнике никто не вспоминал...
- Ну, это, конечно, не Атлантический океан с его необъятной ширью и пугающей бездной - там всё масштабнее, разумеется. Но и в Белом море - свои роковые тайны. Не все знают, но на отмелях есть опасное явление, грозящее гибелью кораблям. Это сувой.
- Как?
- Сувой. Так поморы называли беспорядочное волнение при встрече противоположных течений. Попадая на такую волну, судно не может сдвинуться с места, оказываясь полностью в его власти. Возникает сувой, видимо, когда идёт сильный накат со стороны моря - он отталкивается от отмели и, входя в резонанс со встречной волной, порождает такую "стоячую волну" - не дай Бог в неё угодить. Многие суда в Белом море погибали именно из-за сувоя.
Так вот... вокруг отмели Запятая, недалеко от острова Голец, во время прилива возникает кольцевое движение воды. По несчастью, угодивший сюда в такой момент корабль ветром и приливным течением сносило в природную западню, окружённую со всех сторон мелями, и он неминуемо тонул. Гидролокаторы поисковых судов обнаружили в этом месте более шестидесяти затонувших кораблей.
- Сколько? Более шестидесяти? - Мира изумлённо распахнула глаза.
- Угу. Вот вам и Бермудский треугольник.
Алексей усмехнулся краем красиво очерченного рта, загадочно блеснув бархатными глазами, и принялся с аппетитом уплетать наваристую уху из царской сёмги.
И никак не понять его - то ли шутит, то ли правду говорит...
Но Мира призадумалась, вспоминая походы с родителями на катере по устьям реки и разливам Двинской Губы:
Хорошо, что ничего не знала тогда про этот северный Бермудский треугольник...
Продолжение здесь.
Предыдущая глава.
Навигация по каналу.