«Карабах» с азербайджанского переводится как «Черный сад», армяне предпочитают называть эту древнюю землю Арцах (так называлась 9-я провинция древней Великой Армении). Карабахский конфликт — самый затяжной и до сих пор не разрешенный. Он стартовал более тридцати лет назад и за эти годы прошел серьезную трансформацию. Сначала это было противостояние двух республик — Армении и Азербайджана — внутри большой единой страны СССР. Далее он превратился в межгосударственный конфликт регионального уровня, но очень быстро втянул в свою орбиту могущественных внешних игроков — Россию, США, Турцию, Иран, Европейский союз. Периодически карабахский конфликт терял свою актуальность для мировых СМИ, но каждый раз, когда обстановка обострялась, строились самые пессимистические сценарии начала большой войны, которая может перерасти в третью мировую.
Начало
В 1988 году, когда все начиналось, многим казалось, что дело кончится решительным вмешательством ЦК КПСС и Совмина СССР, статус Нагорно-Карабахской автономной области будет навязан руководствам начинавших враждовать социалистических республик в жесткой волюнтаристской форме, подкрепленной силой оружия. Позиция руководства уходящего Советского Союза вовсе не была «страусиной», но, безусловно, инерционной, поскольку базировалась на защите уже весьма сомнительного на тот момент именно для советской политической элиты (результаты референдума 17 марта 1991 года о сохранении СССР показали, что обычные граждане СССР за его сохранение — 76,43% из 148,5 млн голосовавших при 185,6 млн имевших право голоса) постулата нерушимости СССР и единства советского народа. Москва выбрала самое простое решение, став на сторону казавшегося более надежным в «советском отношении» Азербайджана, где диссидентство не имело никаких серьезных корней. Действительно, это была самая консервативная из всех республик Закавказья.
Однако штурм советскими войсками Баку 20 января 1990 года радикализовал азербайджанскую общественность, созданный всего за полгода до этого националистический Народный фронт Азербайджана (НФА) быстро набрал популярность и готовился взять власть. Целью операции официально являлась защита армянского населения Баку от погромов и насилия, захлестнувших город в последние две недели. На деле очевидно было намерение Москвы разгромить НФА и вернуть советскому республиканскому руководству «бразды правления». Ведь 19 января Нахичеванская АССР объявила о выходе из состава Союза и провозгласила независимость, переговоры министра обороны СССР Дмитрия Язова с представителями НФА, где в ультимативной форме им было предъявлено требование сохранения Азербайджана в составе Советского Союза, провалились.
Операция обернулась серией масштабных перестрелок и восстановила бакинцев против советских властей любого уровня. Армяне и азербайджанцы уже готовились к схватке. Пожалуй, битва за Карабах — наиболее яркий пример осознанного и страстного движения к войне двух наций на постсоветском пространстве, и любые пацифистские заявления не могли скрыть неизбежности столкновения. Московское руководство заняло сторону Баку, что очевидно проявилось во время операции «Кольцо» по депортации армянского населения из ряда селений в Карабахе. Задействованные в ней 23-й мотострелковый полк Закавказского военного округа и части спецназначения 19-й дивизии внутренних войск МВД СССР стали по сути частями поддержки для действий подразделений ОМОНа Азербайджанской ССР.
Войска центрального и окружного подчинения лишь блокировали какую-либо армянскую деревню, но внутрь заходил азербайджанский ОМОН. Последствия подобной тактики нетрудно себе представить, учитывая все возрастающий градус взаимной ненависти. Абсолютно критическая ситуация в селах Геташен и Мартунашен Шаумяновского района, откуда в апреле 1991 года части ОМОНа МВД Азербайджанской ССР в самой жесткой форме пытались провести депортацию армянского населения, потребовала вмешательства первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева. Тем не менее операции по депортации армянского населения из НКАО с участием частей Минобороны и МВД СССР продолжались до начала июня 1991 года. Конец операциям советских войск в Карабахе положили московские события августа 1991 года.
Паралич центральной власти после попытки государственного переворота ГКЧП привел к тому, что войска в Карабахе были предоставлены сами себе, их командиры, не имея конкретных приказов, вернее вообще никаких приказов, пытались просто соблюдать нейтралитет, что было абсолютно невозможно в сложившихся условиях. Боевые действия резко активизировались, ведь у противоборствующих сторон были развязаны руки, а предложений по урегулированию конфликта из Москвы уже никто не ждал. При этом боевики сосредоточились на захвате боевой техники, оружия, боеприпасов и военного имущества советских воинских частей, активно велась работа по вербовке в свои ряды их военнослужащих-славян.
Выбор для офицеров и солдат армянской и азербайджанской национальности был очевиден. Тем не менее стоит отметить стремление армянских советских офицеров оставаться верными советской воинской присяге. Характерный пример — история командира батальона 366-го гвардейского мотострелкового полка 23-й дивизии ЗакВО Сейрана Оганяна, который, несмотря на все перипетии этого межнационального конфликта и свое армянское происхождение, не оставлял свою должность вплоть до апреля 1992 года, хотя гибель СССР и его армии стали уже не очевидностью, а историей задолго до того. Оганян довольно быстро стал одним из главных военачальников НКР, а затем и министром обороны непризнанной республики.
В то же время азербайджанское руководство использовало все возможные средства с тем, чтобы убедить Кремль и МВД СССР как можно скорее вывести войска из Карабаха. В Баку были уверены, что численное и техническое превосходство на их стороне и, при отсутствии фактора советских войск, решить карабахскую проблему можно будет одним масштабным наступлением. Символично, что вывод уже в общем-то не советских войск из Нагорного Карабаха начался в середине декабря 1991 года. То есть это произошло между двумя решающими для судьбы СССР событиями — 8 декабря в Беловежской пуще новые лидеры России, Белоруссии и Украины объявили об уничтожении Советского Союза и создании вместо него весьма непонятного даже по тем разрушительным временам Содружества Независимых Государств, а 26 декабря 1991 года Совет Республик Верховного Совета СССР принял закрепляющую это декларацию.
Началом Карабахской войны можно считать 6 января 1992 года, когда была принята декларация о государственной независимости НКР. Вывод теперь уже российских частей из зоны конфликта и прилегающих территорий сопровождался массовыми экспроприациями боевой техники и силами Армии обороны НКР и отрядами Народного фронта Азербайджана. Реакция Минобороны Российской Федерации и командования Закавказского венного округа (ЗакВО) была вялой. Но вскоре в рамках раздела Вооруженных сил СССР передача вооружений и военной техники, инфраструктуры и складов бывшей советской армии создаваемым национальным вооруженным силам Армении и Азербайджана получила официальный статус.
Армении досталась техника и вооружение 15-й и 164-й мотострелковых дивизий, отдельных частей 7-й гвардейской общевойсковой армии, 7-го и 9-го укрепленных районов. Армии НКР — вооружение 366-го мотострелкового полка 23-й гвардейской мотострелковой дивизии. Азербайджану досталась техника 4-й общевойсковой армии, в том числе 23-й гвардейской мотострелковой дивизии (без 366-го полка, дислоцировавшегося в Степанакерте), 60-й и 295-й мотострелковых дивизий, а также из состава 75-й мотострелковой дивизии в Нахичевани, переданной в 1989 г. в состав КГБ СССР. Кроме того, была получена часть техники 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в Гяндже и отдельных частей.
Война
Это, естественно, сказалось на активизации боевых действий. Февральский захват армянскими формированиями Ходжалы и аэропорта Степанакерта обеспечил связь с Арменией по воздуху. Попытка азербайджанского контрнаступления 5–6 марта со стороны Агдама провалилась. Армянские силы значительно усилили свои позиции со взятием 9 мая 1992 года Шуши, которая занимает господствующее положение над столицей НКР Степанакертом, а также открытием Лачинского коридора, соединяющего Армению и Нагорный Карабах. Подкрепления теперь перебрасывались массово по наземной дороге.
Официально ОБСЕ стала участвовать в урегулировании конфликта несколько раньше — с 24 марта 1992 года. Именно тогда Совет министров иностранных дел организации принял решение собраться в Минске под эгидой ОБСЕ с целью проведения форума по вопросу переговоров о мирном урегулировании карабахского конфликта. Так родилась идея Минской конференции. ОБСЕ изначально была сторонником такого разрешения конфликта, которое сочетало бы принцип территориальной целостности государств и уважение права регионального меньшинства на самоопределение, — два взаимоисключающих тезиса.
ОБСЕ выступила против декларации армян Карабаха 6 января 1991 года о выходе из состава Азербайджана и не одобрила попытку создать независимое государство на национальной основе. Практически на протяжении всего 1992 года Минская группа исходила из уверенности, что армяне и азербайджанцы согласятся вести переговоры о политическом урегулировании, на основе которых можно было бы окончательно определить политический статус Нагорного Карабаха. В октябре 1993 года председатель Минской группы Марио Рафаэлли представил мирный план урегулирования, предусматривающий следующее. «1. Постепенный (в течение месяца) вывод вооруженных сил Нагорного Карабаха со всех оккупированных территорий. 2. Со своей стороны, Азербайджан должен снять блокаду в несколько этапов: сначала разблокировать газопровод, затем железную дорогу Иджеван — Казах и, наконец, все остальные линии коммуникации. 3. Все эти шаги должны контролировать эксперты ОСБСЕ». Однако Азербайджан отверг этот план, поскольку он не предусматривал снятие Арменией блокады Автономной Республики Нахичевань, входящей в состав Азербайджана, и не учитывал ситуацию с Лачинским сухопутным коридором между Нагорным Карабахом и Арменией. Обе стороны конфликта не имели опыта борьбы и надеялись одержать победу военным путем.
К тому же они не могли рассчитывать на свои политически слабые правительства. И в Армении, и в Азербайджане в тот период во весь голос заявляли о себе сильные политические партии националистического толка. В отношениях РФ с ОБСЕ тогда доминировала московская стратегия «отказа в доступе» на Южный Кавказ. В тот же период США выступили за поиск мирного разрешения конфликта с привлечением международных миротворческих сил, отнюдь не российских. Что касается Армении, Азербайджана и руководства Нагорного Карабаха, то они не были заинтересованы в серьезных переговорах.
Выбор России
В последовавшей далее летней кампании 1992 года противоборствующие стороны обменялись чувствительными контрударами, в которых поначалу успех сопутствовал азербайджанцам. Вопрос стоял уже даже об оставлении армянами Степанакерта. Но в ситуацию на карабахском театре военных действий в первый и последний раз напрямую вмешалась Российская Федерация. Российские боевые вертолеты нанесли удары по азербайджанским танковым колоннам, сорвав наступление. Попытки отбить Лачин и Шушу провалились. Впрочем, по результатам почти трехмесячных боев азербайджанские силы сумели взять под контроль не менее трети административной территории Нагорного Карабаха, а также не входивший в НКАО, но населенный армянами Шаумяновский район Азербайджана. Вмешательство российских войск напрямую в конфликт на стороне одного из его участников стало очевидным примером оценки Москвой новой складывающейся на постсоветском пространстве геостратегической ситуации.
Южный Кавказ перестал быть управляемой советской территорией, но сохранил для России свое стратегическое значение. Сохранить свое влияние и укрепить в новых реалиях его было возможно лишь посредством выстраивания новой системы союзов и договоров, делая ставку на надежность стратегического партнера и взаимовыгодность этого сотрудничества. Для России и Армении создание нового, для начала военного, межгосударственного союза не имело альтернативы. России нужен был форпост на южном направлении, коим, согласно договору от 21 августа 1992 года, стала 102-я российская военная база в Гюмри.
В широком контексте нужен был плацдарм — надежный пророссийский союзник в регионе традиционных геополитических интересов Москвы. Ни Азербайджан, тяготеющий к Турции, ни Грузия, где националисты взяли власть, таковым быть не могли. К тому же в Москве крепло мнение, что Баку и Тбилиси уже четко определились со своей прозападной ориентацией, а для их разворота требовались слишком большие ресурсы, которых на тот момент не было. При этом способностью разыгрывать сложные геополитические партии при соблюдении интересов разных сторон, но с главной целью защитить только свои интересы российская внешняя политика еще не обладала. Учиться приходилось по ходу политического процесса. Это было время простых решений, хотя чаще всего они-то и оказываются верными.
Армения, не имеющая выхода к морю, находящаяся в почти полной блокаде, зажатая между враждебными Турцией и Азербайджаном, никакого другого выбора, кроме как российского, сделать бы и не смогла. Важным был и исторический фактор — христиане-армяне были неизменными союзниками и сторонниками Российской империи в ее борьбе за Кавказ и стратегическом движении на юг. Советский период всегда воспринимался в Армении неоднозначно, учитывая сотрудничество правительства большевиков с кемалистской Турцией, закончившееся разделом исторической территории армянского народа и падением Первой республики Армении. Но националистическая риторика в отношении бывшего Центра быстро была сведена на нет. СССР остался в прошлом, с новой Россией взаимоотношения выстраивались, по крайней мере формально, равноправные, но, что было критически важно, они обеспечили военную и экономическую поддержку.
Перевороты
Позиция России еще раз была четко обозначена в ходе сентябрьского азербайджанского наступления 1992 года с целью перерезать коммуникации Лачинского коридора. После вмешательства Москвы наступление, которое в целом развивалось успешно, было остановлено, и азербайджанское командование согласилось на перемирие на не выгодных для себя условиях. Провал январского наступления 1993 года привел к общему ослаблению азербайджанского фронта и контрнаступлению армянских сил, которое закончилось в апреле захватом стратегически важного Кельбаджарского района Азербайджана, что обеспечило более надежную связь НКР с Арменией и серьезно углубило тыловое пространство вооруженных сил непризнанной республики. Кельбаджарская победа привела к серии успешных армянских операций уже на территории Азербайджана, чему способствовал мятеж полковника Сурета Гусейнова и последовавший за этим госпереворот и смена власти.
Под давлением мятежников ярый националист президент Абульфаз Эльчибей уступил свой пост советскому функционеру — бывшему первому секретарю Центрального комитета компартии Азербайджанской ССР, а на тот момент председателю Нахичеванской автономной республики Гейдару Алиеву. Политический кризис не замедлил сказаться на карабахском театре военных действий. Ситуацию усугубили сепаратистские волнения талышей и лезгинов в так называемой Талышско-Муганской автономной республике и в Южном Лезгистане на северной российско-азербайджанской границе. В ходе летнего наступления карабахских войск 1993 года азербайджанцы потеряли Агдам и Мардакерт. Затем последовательно армянскими силами были заняты Физулинский, Джебраильский, Кубатлинский районы Азербайджана. Угроза блокирования Лачинского коридора была окончательно ликвидирована.
Взяв Горадис (Физулинский район) на иранской границе, армяне разорвали кольцо наземной блокады и отрезали азербайджанские силы в Зангеланском районе. Сам райцентр пал в результате комбинированного удара как карабахских частей, так и собственно армянских с территории Армении. Боевые действия переместились из горных районов Карабаха на равнину. Азербайджан потерял шесть районов (14 тыс. кв. км) собственной территории. В ходе декабрьского наступления азербайджанцам удалось отбить некоторые территории, в частности восстановить контроль над Горадисом и через него обеспечить связь (через иранскую территорию) с Нахичеванью. Но цели ставились куда более масштабные — ударами мощных группировок на северном направлении и вдоль иранской границы сломать оборону противника и окружить Карабах. Учитывая в целом неудачный для Баку ход войны, это выглядело слишком самонадеянно.
И все же силы Карабаха и Армении были серьезно истощены, тогда как ресурсы Азербайджана были все так же велики. Поэтому армянской стороной было решено сделать ставку на сильный неожиданный контрудар, который заставит противника подписать мирное соглашение на условиях Еревана и Степанакерта. Ближайшими целями операции были выбраны Тертер и Барда, падение которых открывало дорогу на Евлах и Мингечаур. Захват же последнего и выход армян к Мингечаурскому водохранилищу отрезали бы от основной территории западный Азербайджан с городами Гянджа, Шамкир, Казах и другими. В ходе апрельского наступления 1994 года карабахские войска заняли несколько населенных пунктов севернее Агдама и западнее Тертера.
Военный тупик
В ожесточенной борьбе противники истощили друг друга и были готовы прекратить боевые действия и начать переговоры. Масштабные боевые действия прекратились также и благодаря резкой активизации дипломатических усилий Москвы 12 мая 1994 года, когда вступило в силу соглашение о прекращении огня. В декабре 1994 г. Будапештский саммит ОБСЕ подтвердил мандат Минской группы посредников как структуры, занимающейся переговорным процессом и поиском мирного разрешения. Переговорный процесс по урегулированию конфликта с того момента ничего принципиально не изменил. Бишкекский протокол Москва рассматривала как свою политическую победу над ОБСЕ. После середины мая 1994 года Россия и Минская группа продолжали действовать в разных направлениях, поскольку у той и у другой стороны был собственный план мирного разрешения конфликта. Споры между ними в основном шли вокруг состава и руководства миротворческими силами, которые планировалось дислоцировать в Нагорном Карабахе. В основе поражения азербайджанских сил в Первой карабахской войне лежал вовсе не политический фактор — вмешательство России.
До того, как российское руководство определилось в 1993 году, основном со своей позицией по поводу этого конфликта, Азербайджан с учетом огромного превосходства в людских, военных и финансовых ресурсах имел всех шансы на успех. Но армянское руководство в тот момент сделало формирование вооруженных сил Армении и НКР абсолютным смыслом существования новых государств. В начале конфликта (до распада СССР) главную роль с обеих сторон играли отряды самообороны, негосударственные вооруженные формирования (НВФ) и подразделения МВД. С получением независимости в Ереване все было подчинено выстраиванию жесткой вертикали военного управления, тыловой системы, формированию регулярных воинских частей, их боевой подготовке и максимально возможному насыщению их современными вооружениями и средствами связи. На это шли основные финансовые расходы, дипломатические и политические усилия.
Для азербайджанского руководства было характерно постоянное и контрпродуктивное вмешательство политических функционеров в вопросы оперативного планирования, которое и так оставляло желать лучшего. Несогласованность действий, взаимная ненависть и подозрительность командиров частей и соединений в Карабахе обрекали на провал любую масштабную боевую операцию. Оппоненты разоружали друг друга, нередки были вооруженные мятежи с оставлением частями фронта.
Широко были распространены коррупция, повсеместная махновщина и отсутствие дисциплины на всех уровнях. Создание настоящих регулярных ВС Азербайджана началось фактически на последней стадии карабахской войны. Военная организация Азербайджана более-менее структурировалась и обрела устойчивость только к концу активной фазы боевых действий. Почти весь ход конфликта сопровождался затянувшимся политическим кризисом в Баку, который два раза радикально менял взаимоотношения РФ и Азербайджана и ставил страну на грань гражданской войны. Вектор внешней политики первого президента страны Аяза Муталибова (первый секретарь ЦК Компартии Азербайджанской ССР в 1990-1991 гг.) оценивался в целом как пророссийский, он вообще считался человеком Михаила Горбачева, хотя и не поддержал его и даже осудил во время августовских событий 1991 года в Москве.
Сместивший его в июне 1992 года ярый националист и пантюркист бывший советский диссидент лидер Народного фронта Азербайджана (НФА) Абульфаз Эльчибей резко развернул внешнеполитический курс страны в сторону Запада и Турции, обратился к антироссийской риторике, отказался сделать свою страну частью СНГ и демонстративно отказывался говорить по-русски. Его программное заявление: «Что же касается республик бывшего Союза, то здесь приоритет будет отдаваться Украине». Странно было бы ожидать от руководства Российской Федерации поддержки в решении карабахского вопроса, даже после подписания Эльчибеем и Борисом Ельциным Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности.
Последней ошибкой Эльчибея и НФА стал отказ от предложения Москвы разместить в зоне конфликта российские войска и разделить противоборствующие силы. Тем не менее Эльчибей был одним из первых на постсоветском пространстве политических лидеров, которые упорно пытались использовать до сих распространенный принцип «против России, но за счет нее», что отражает неизбывное притяжение бывших окраин к имперскому (советскому) Центру, — по их твердому убеждению, даже потеряв контроль, он почему-то должен отвечать за все, платить за все и примирять бывших вассалов, которые слабы, вечно капризничают и обвиняют во всех своих бедах исключительно бывшую якобы метрополию.
Алиев
В июне 1993 года в результате фактически еще одного госпереворота к власти в Азербайджане пришел опытнейший советский политик и мастер изощренной политической интриги Гейдар Алиев. С этого момента в азербайджанской политике возобладал прагматичный сбалансированный подход, но для изменения ситуации на карабахском театре военных действий момент был упущен. Но Алиев сумел понять бесперспективность военного решения карабахской проблемы, а затем выйти из войны, хотя это и не предполагало отказа азербайджанских властей от Нагорного Карабаха. Азербайджану необходимо было избавиться от имиджа международного маргинала и переиграть армянских оппонентов на дипломатическом поле, изжив своеобразный дипломатический вакуум вокруг страны.
Приоритеты американской дипломатии претерпели существенные изменения. И если в 1992 году Конгрессом США была принята 907-я поправка к Закону о поддержке свободы, запрещающая оказание помощи Азербайджану по государственным каналам, то после визита Алиева в США (август-сентябрь 1997 года) к 907-й поправке был принят ряд важных исключений, позволяющих наладить взаимовыгодное сотрудничество между Азербайджаном и США. Начиная с 1998 года сближение с Вашингтоном стало стратегической целью азербайджанской внешней политики.
В 2001 году США отменили эмбарго на поставки оружия участникам армяно-азербайджанского конфликта. 12 декабря 1994 года российская армия начала активные действия по «наведению конституционного порядка» в Чечне, а 19 декабря Россия закрыла границу с Азербайджаном и Грузией, введя тем самым торговую блокаду в отношении Азербайджана. Причиной «блокады» послужили обвинения со стороны России в том, что Баку оказывает военную помощь Чечне (переправляет через свою территорию боевиков-иностранцев, грузы оружия и боеприпасов, поставляет боевиков-азербайджанцев и т. д.).
С уходом с политической арены Бориса Ельцина российское руководство предприняло активные шаги по снятию болевых точек в отношениях с Баку. Возобновилась работа межправительственной комиссии по экономическим вопросам, начали решаться застарелые проблемы в отношениях между хозяйствующими субъектами. К середине 2000 г. российско-азербайджанские отношения начали выправляться, что дало возможность в начале 2001 г. осуществить первый за постсоветский период официальный визит Президента России в Азербайджан. Заданный Гейдаром Алиевым вектор прагматичности помог Азербайджану выйти на необходимый внешнеполитической уровень равноудаленности, чтобы с успехом и выгодой пользоваться одновременно связями и с Россией, и со странами Евросоюза, с США и Турцией, со странами Ближнего Востока, Центральной и Южной Азии.
Примерно такая же схема была реализована и руководством Армении — крепкие связи с Россией не мешали тесному сотрудничеству с Евросоюзом и Североатлантическим альянсом. Очевидные успехи на внешнеполитическом направлении убедили, видимо, Гейдара Алиева, что «карабахская проблема» тоже может быть включена в этот список. Сказалась на ситуации также и общая западная эйфория от окончательного, как тогда казалось, решения «косовской проблемы» в ходе военной кампании НАТО против Югославии. Очевидно, что подобный сценарий в случае с Нагорным Карабахом был исключен, тем более что в начале 1990-х настроения в США и Европе были откровенно проармянские. Однако кажущаяся легкость решения столь сложной проблемы Косово, имеющей, как и в Карабахе, межэтнические и исторические корни, убеждала Вашингтон и Брюссель в возможности и даже необходимости стать во главе переговорного процесса.
Также по теме:
Турция и Иран на постсоветском пространстве Южного Кавказа
Война в Южной Осетии. Пять дней, которые потрясли мир
Грузино-осетинский конфликт: непримиримость сторон
Грузино-абхазская война: новая реальность постсоветского Закавказья
Исчезновение Советского Закавказья
Гражданская война в постсоветской Грузии
Распад СССР. Закавказский расклад
НАТО в Грузии: инфраструктура и ее назначение
Военная промышленность Армении. Возможности и амбиции
Военная промышленность Азербайджана. Нефтяные деньги и нереализованные амбиции
Военная промышленность Грузии. Соображения престижа и равнодушие коллективного Запада