20 мая власти Израиля и контролирующее сектор Газа радикальное движение ХАМАС договорились о прекращении огня, остановив крупнейшее за много лет обострение палестино-израильского конфликта. За полторы недели боевых действий погибли больше двухсот человек, в том числе десятки детей. Боевики ХАМАС выпустили в сторону Израиля тысячи ракет. Несмотря на то, что Армия обороны Израиля наносила ответные удары по военным объектам в секторе Газа, большинство погибших гражданских - палестинцы. Представители ХАМАС уже заявили, что намерены после прекращения огня «держать палец на спусковом крючке».
Что общего между расовыми протестами в Фергюсоне 2014 года и обострением палестино-израильского конфликта в 2021-м? Кто сказал «ничего»? Садитесь, два. Вы только что провалили экзамен по новой этике. «Мы против того, чтобы наши деньги тратились на военизированную полицию, оккупацию и системы насильственного угнетения, — заявила 11 апреля в Конгрессе США конгрессвумен и активистка Black Lives Matter Кори Буш. — Пока все наши дети не окажутся в безопасности, мы будем сражаться за наши права в Палестине и в Фергюсоне». Крупнейший с 2014 года конфликт в секторе Газа происходит в другом мире и, что особенно важно, в другой Америке.
В 2014 году высказывания вроде тех, которые позволила себе Кори Буш, в американском Конгрессе были попросту невозможны. Тогда Палата представителей единогласно приняла резолюцию в поддержку Израиля и осудила ХАМАС. Почти единогласно был принят законопроект о выделении дополнительных средств на противоракетную оборону Израиля. В 2021 году так называемые прогрессивные демократы во главе с Александрией Окасио-Кортес и ее «отрядом» называют Израиль «оккупантом» и «государством апартеида» и демонстративно молчат про тысячи ракет, которыми ХАМАС обстреливает гражданские цели.
Так что же общего между Фергюсоном и сектором Газа? Новая этика во всех ее проявлениях, будь то BLM, радикальный феминизм, бодипозитив или борьба за права трансгендеров, делит мир строго на две группы: угнетатели и угнетенные. В этой парадигме вся окружающая действительность состоит если не из исключительно черных и белых, то уж точно из черного и белого. Угнетатели — это большинство, те, у кого суммарно больше силы и ресурсов, а также системы, отвечающие за поддержание статус-кво. Угнетенные — это меньшинства всех мастей, все те, кого статус-кво не устраивает. И теперь главное: угнетенные всегда правы. Всегда и во всем.
В августе 2020 года в США была опубликована книга «В защиту мародерства», написанная еще в 2015 году, после протестов все в том же Фергюсоне. Ее автор, Вики Остэрвелл, доказывает, что поджоги и грабежи магазинов темнокожими демонстрантами — абсолютно приемлемый и корректный метод борьбы за гражданские права, перераспределение ресурсов и ослабление «расового капитализма».
С угнетателей же не убудет, а угнетенные в своем праве.
В рамках этой догматической логики один из самых сложных геополитических конфликтов современности низводится до простой формулы: «Палестинцы — угнетенные и хорошие. Израильтяне — угнетатели и плохие».
Отличный пример этого подхода демонстрирует популярный американский комик и ведущий The Daily Show Тревор Ноа. «Если ты в бою с кем-то, кто не может тебя победить, насколько жестко ты должен отвечать, когда противник пытается навредить тебе?» — рассуждает он, намекая, очевидно, на «Железный купол»
. Тот же подход практикует еще одна демократическая конгрессвумен Ильхан Омар, которая заявила, что авиаудары Израиля по сектору Газа — это терроризм, поскольку у Палестины нет «Железного купола». А тысячи ракет, которые ХАМАС выпустил по Израилю, — это не терроризм, раз система ПРО перехватила большую часть. Это тоже не случайные мнения, а широко распространенный миф.
Еще в 2017 году исследовательский центр RAND писал о том, что «Железный купол» — слабое место Израиля с точки зрения геополитики. Поскольку система так эффективно защищает жизни гражданских, любые ответные шаги Армии обороны Израиля в ответ на обстрелы легко подавать как «непропорциональные». А ответные шаги при этом совершенно необходимы, поскольку у «Купола» есть пока не известная точка перенасыщения, после достижения которой система сразу начнет пропускать большое количество ракет.
Другими словами, руководство Израиля решило, что жизни его граждан важнее, чем политические очки на мировой арене.
Тем временем боевики движения ХАМАС исповедуют ровно обратный подход, целенаправленно размещают оружие в школах и больницах и ведут обстрел из густонаселенных районов в надежде, что от ответных ударов Израиля пострадает как можно больше мирных палестинцев и из этого получится эффектная картинка для камер и соцсетей. Эта стратегия старше, чем новая этика, но новая этика стала для ХАМАС настоящим подарком и источником лучей поддержки от американских активистов, политиков и телеведущих.
И если бы только политиков и активистов, им положено, у них работа такая. Но новая этика тотальна, а значит, тотальным должно быть и обсуждение палестино-израильского конфликта в информационном поле. Поэтому с резкой критикой Израиля выступает, например, популярный игровой сайт Kotaku(конечно, без упоминания ХАМАС и ракетных обстрелов Израиля).
Волна хейта в адрес актрисы Галь Гадот выходит в топы Twitter, поскольку она имела наглость, будучи израильтянкой, пожелать мира и для Израиля, и для Палестины, а должна была пожелать только для Палестины и покаяться. В Instagram вирусно распространяются милые картинки, где две девушки рассуждают о том, что «Израиль — не государство», их расшаривает некогда выступавшая в ООН фемактивистка Анита Саркисян.
Можно сколько угодно рассуждать о том, что антисионизм — не то же самое, что антисемитизм, но есть два «но». «Но» первое — это неправда. Связь между антисионизмом — то есть остро негативным отношением к государству Израиль как к явлению (не стоит путать с критикой израильских властей) — и антисемитизмом неоднократно доказана научными исследованиями и даже закреплена, например, в резолюции Американской психологической ассоциации. Но даже если бы различие существовало, возникает второе «но»: мы правда готовы поставить на то, что обитатели соцсетей и развлекательных сайтов, многие из которых не способны найти Газу на карте, смогут распознать эту тонкую грань?
Новый виток палестино-израильского конфликта стал испытанием для новой этики как формы политической культуры, претендующей на доминирующую позицию в западной цивилизации. Можно констатировать, что ее главная слабость даже не в том, что ее адепты, люди по большей части, я уверен, благонамеренные и незлые, внезапно оказываются сторонниками экстремистской организации.
Фундаментальная трагедия новой этики в том, что она не способствует решению реальной проблемы.
Движение Black Lives Matter с его требованиями расформировать полицию как явление и разрешить мародерство не помогает исцелить расовый раскол Америки, а только углубляет его. Понятно, что полиция как явление не исчезнет, а грабежи и поджоги только укрепят спрос рядовых американцев на защиту правопорядка. MeToo с его переводом проблемы сексуального насилия из поля фактов и доказательств в поле спекуляций и обвинений рано или поздно неизбежно приведет к снижению уровня доверия к жертвам и ухудшению показателей судебной практики.
А поддержка американскими активистами радикалов из сектора Газа, которые ставят своей официальной задачей уничтожение Израиля, никак не приблизит урегулирование палестино-израильского конфликта. Любое урегулирование требует компромисса, а компромисс возможен только между собеседниками, которые считают друг друга за людей. Это одинаково касается арабов, евреев, женщин, мужчин, черных, белых, цисгендерных гетеросексуалов и трансгендерных гомосексуалов. Это не означает, что претензии одних к другим безосновательны. Ненормально, когда люди должны опасаться полиции из-за своего цвета кожи. Ненормально, когда женщины должны выбирать между карьерой и семьей и постоянно выслушивать сомнительные комментарии. Ненормально, когда два миллиона человек ютятся на маленьком пятачке земли, контролируемом группой экстремистов и блокированном со всех сторон.
Но это все сложные вопросы, которые требуют не только тщательной, систематической работы, выстраивания новых институтов и структур. Они требуют всеобщей убежденности в том, что жизнь, свобода и счастье каждого одинаково ценны. Это совсем не то же самое, что стремление поменять угнетенных и угнетателей местами. Думается, новая этика кардинально неправильно названа. Действительно новой была бы этика, которая впервые в истории человечества не старалась поделить бы его на плохих и хороших по произвольным признакам. Пока же у нас все старое. Старые конфликты, старые обиды и старая ненависть.