Прогуливался по офису с удовольствием наблюдая, как суетятся домовые каждый на своей территории, хвалил себя за прекрасно сделанную работу и прикидывал, сколько денег можно взять с графа за порядок в его здании. Всё-таки от большой проблемы его избавил, хоть и деньги, украденные из сейфа, не вернул. Хотел подойти к окну, взглянуть на ночной город, но толстобокий лохматый домовой с круглым носом-картошкой зафыркал возмущённо едва я переступил фиолетовую границу его жилища.
Начало истории
Предыдущая глава - Дворовой 40: Неплохая идея
-Ой, прошу прощения! - улыбнулся я и отступил назад. Собственноручно установленные правила нарушать не следует ни при каких обстоятельствах.
Носатый домовой важно кивнул, а я пошёл дальше. Киша нигде не было видно, и я уже начал немного беспокоиться за своего домовёнка. Он ведь маленький ещё, вдруг кто из местных его обидит. Обошёл весь первый этаж, заглянул на второй. Там тоже было всё из стекла, но не перегородки, а настоящие кабинеты. Парочка домовых уже лепила на пол фиолетовую ленту. Работали они слаженно и шустро, я не стал мешать. Мимо меня пробежал домовой с длинной пышной бородой, которую он держал в охапке обеими руками, видимо, чтоб не мешалась. Я окликнул его.
-Эй, уважаемый!
-Чего тебе? Не видишь, занят я! – буркнул домовой и перекинул бороду через плечо на спину. Непослушная борода тут же свалилась обратно.
-Простите за беспокойство, – улыбнулся я, - Вы тут домовёнка не видели? Маленький такой, беленький, он со мной вместе пришёл.
-Вот ещё, некогда мне домовёнков всяких разглядывать, дел полно важных… - он снова убрал бороду и тут же об неё споткнулся. Борода его коварно путалась в ногах и мешала бегать. Я пожал плечами, пошёл дальше искать Киша, но не выдержал, обернулся к бородатому:
-Её можно подрезать.
-Чего? – домовой взглянул на меня, сдвинув брови галочкой.
-Бороду можно подрезать, - повторил я уже не так уверенно, - ну, чтоб не мешалась.
-Сдурел что ли? – домовой вытаращил на меня и без того огромные глаза, ласково погладил ладошками свою шикарную бороду как драгоценность.
-Ну или в косичку заплести! – быстро поправился я, пока меня не обвинили в святотатстве.
-В косичку? – домовой прищурился и остановился, - Как это?
-А Вы Кару попросите, она всё объяснит и может даже и заплетёт вам… красивую причёску. Вы, кстати давно её видели, Каролину?
-Кара там. – домовой махнул рукой в сторону одного из столов и пошёл туда. Я последовал за ним и издалека увидел овальную кучу бело-рыжего меха под этим самым столом. Киш и Кара сидели близко-близко друг к другу и о чём-то премило шушукались. Домовушка хихикала, её рыжие косички мелко дрожали в воздухе. Я присвистнул: во даёт Киш! Подружку себе нашёл!
-Эй, уважаемый! Может, не будем девушку отвлекать?
-А как же косичка? – домовой скосил взгляд на собственную бороду.
Я ещё раз посмотрел на Киша, мешать ему в такой ситуации я не мог, не по-мужски это. Вздохнул и сказал.
-Ну так зачем нам Кара? Давайте я Вам косичку заплету.
Ох Киш, и обязан же ты мне будешь за это, но чего не сделаешь ради хорошего друга, даже вот бороды позаплетаешь малознакомой домашней нечисти. Под суровым взглядом домового косичка у меня получилась очаровательная, немного кривоватая, зато вполне практичная. Я стащил канцелярскую резинку с ближайшего стола, завязал хвостик. Полюбовался результатом своих трудов и пожалел, что под рукой не оказалось какого-нибудь бантика или ленточки, веселее бы было.
Домовой обернул косу вокруг шеи как шарф, буркнул мне «спасибо» и убежал по своим невероятно важным делам. Киш продолжал хихикать под столом вместе с рыженькой Каролиной. Он вообще ничего вокруг не замечал. Бороды, ленточки и скучающий хозяин волновали его сейчас меньше всего.
До утра было ещё несколько часов, я спустился на первый этаж. Там в кабинете графа был единственный во всём здании диван, не такой длинный как мне бы хотелось, но лучше, чем совсем ничего. Я улёгся, поджав ноги, и попытался вздремнуть, делать-то всё равно больше нечего. Из-за шкафа выглянул седой домовой, тот что самый главный, посмотрел на меня и махнул рукой. Я закрыл глаза. Деловитое шуршание толпы домовых убаюкивало не хуже колыбельной.
Хотя колыбельную я, кажется, тоже слышал. Красивый женский голос пел что-то грустно-печальное совсем рядом, прямо над ухом. Слова растягивались в красивые, но совершенно не понятные переливы звука. Я и не знал, что домовые так умеют…
Сначала песня больше напоминала протяжный плач, потом слова зазвучали отрывисто и резко. Колыбельная стала похожа больше на гимн или марш. Женский голос над моим ухом обвинял и призывал к мести, хотя кому и за что мстить надо, я не разобрал. Спать мне от таких песен расхотелось совсем.
Ну что за домовые тут! Не дадут отдохнуть хоть немного! Я открыл глаза, огляделся в поисках этой так не вовремя поющей домовушки и сел.
На письменном столе графа как на сцене стояла женщина в длинном пышном платье. Она вся была белая, будто нарисованная мелом, и ещё немного прозрачная. Сквозь неё я отлично видел рисунок обоев на противоположной стене и рамки с какими-то дипломами висящие над столом.
И для всех желающих...
