Здравствуйте, друзья!
Пандемия заставила нас с болью осознать нашу общую уязвимость перед вспышками болезней. Новые инфекционные заболевания, возникающие в одной части мира, могут распространяться быстро и широко, подчёркивая, что здоровье является глобальной проблемой.
Появление концепции “глобального здоровья” прочно закрепилось как в научной литературе, так и в политических дискуссиях, отражая консенсус в отношении того, что в последние десятилетия мы наблюдаем фундаментальные изменения в природе причин и последствий плохого здоровья.
Это изменение коренится в последствиях глобализации и проявляется не только в распространении инфекционных заболеваний, но и в других событиях – глобализированном фармацевтическом рынке, появлении глобального гражданского общества, новых международных субъектов здравоохранения с глобальной перспективой (таких как Фонд Билла и Мелинды Гейтс) и миграции медицинских работников. Эти события объединились, чтобы создать мощное чувство перемен, такое, что еще в 2008 году правительство Великобритании, например, заявило, что “здоровье является фактором глобальным”.
Друзья! Проявляйте свою активность, оставляйте свои комментарии, иначе неразумная автоматика сочтёт канал пустышкой, прекращает его предлагать Вам, и блокирует его!
COVID-19, только усиливает это понимание. Самое поразительное, конечно, это распространение болезни. Оно коснулось почти всех. В течение 18 месяцев после его появления ВОЗ выявила только несколько случаев заболевания , 12 из которых были тихоокеанскими островами, которые ввели строгие ограничения на поездки, укрепив морские границы.
Пандемия также продемонстрировала глобальный характер рынка медицинских товаров. От часто отчаянных поисков СИЗ в первые месяцы пандемии до разработки, производства и поставок вакцин в 2021 году ясно, что государства не могут полагаться только на национальных поставщиков.
Но рассказ о глобальном здравоохранении всегда был чем-то большим, чем просто анализ новой реальности. Это также был призыв к новым способам работы по борьбе как с новыми заболеваниями, такими как COVID-19, так и с существующими неравенствами в области здравоохранения. В основе этого лежал аргумент о том, что если здоровье является глобальным, то и ответные меры должны быть глобальными и что следствием глобализации является то, что здоровье одного государства или группы населения связано со здоровьем всех.
Это либеральное видение глобального здравоохранения – то, которое утверждало, что богатые несут ответственность перед остальным миром, а прогресс возможен благодаря сотрудничеству, – уже было достаточно ущербным, задолго до появления COVID.
Несмотря на все высказанные опасения по поводу неравенства со стороны "Большой семёрки" и других стран, глобальная повестка дня в области здравоохранения возникла в странах с высоким уровнем дохода и отражала их озабоченность (особенно по поводу распространения болезней из других стран).
В результате предлагаемые ответные меры ставили во главу угла их интересы, включая акцент на преодолении последствий болезни – с помощью фармакологических решений, – а не на устранении причин, которые могли бы нанести ущерб их экономическим интересам. Вот почему до появления COVID было так много призывов к деколонизации глобального здравоохранения.
COVID-19 резко осветил нынешнюю слабость глобального проекта здравоохранения. Во время самой серьёзной пандемии на памяти живущих людей в ответных мерах преобладали национальные интересы и политика.
В годы, предшествовавшие пандемии, появление бесстыдно националистических правительств в странах "большой семёрки" и "Большой двадцатки" бросило вызов видению глобальных общих интересов. Совершенно очевидно, что “Америка, прежде всего” Трампа резко контрастировала с глобальной инициативой администрации Обамы в области безопасности здравоохранения и масштабной программой администрации Буша по борьбе со СПИДом, которая помогла изменить ход распространения ВИЧ-инфекции в Африке.
В течение этого времени оптимисты указывали на продолжающееся участие других стран в глобальных инициативах в области здравоохранения и утверждали, что этот новый национализм может быть только временной фазой, с возвращением бизнеса как обычно после Трампа. Пессимисты же предположили, что мы наблюдаем более фундаментальный сдвиг в духе времени, когда глобальные “имущие” отворачиваются от гуманизма и космополитизма 2000-х годов. Никто не знает, кто прав, но, по крайней мере, консенсус той эпохи по поводу преимуществ глобализации сейчас выглядит гораздо менее убедительным.
В отличие от 2002-2003 годов, вспышки атипичной пневмонии и свиного гриппа 2009-10, когда, ВОЗ играла центральную роль в формировании глобального ответа, в 2014-15 во время вспышки лихорадки Эбола в Западной Африке, организация была подвергнута широкой критике за то, что не играла ведущую роль в борьбе, на этот раз не было никаких сомнений, что руководство ВОЗ может влиять на борьбу с COVID-19 везде, и во всём, но проигрывает в борьбе с национальными правительствами.
Резкие политические различия между государствами появились по таким основным вопросам, как маски для лица, блокировки и социальное дистанцирование. ВОЗ критиковала страны с высоким уровнем дохода за “катастрофическую моральную несостоятельность” в отношении распределения вакцин, и вопросы безопасности в основном решались на национальном уровне, несмотря на чёткие рекомендации ВОЗ.
Хотя COVAX, глобальный фонд обмена вакцинами, поставил более 38 миллионов доз в 100 стран в первом квартале 2021 года, к середине апреля он предупредил, что поставки ограничены, и дополнительные запасы вряд ли будут доступны ему сверх тех, которые уже зарезервированы. Это произошло, несмотря на ускорение производства вакцин, и, по-видимому, из-за предварительных соглашений производителей с государствами (обычно с высоким уровнем дохода) о поставках для их национальных нужд. Недавнее объявление Джо Байдена о дополнительных 20 миллионах доз для остального мира, всего лишь капля в море, учитывая миллиарды, которые, вероятно, понадобятся только Индии.
Катастрофический рост числа случаев заболевания COVID в Индии, усугублялся нехваткой важнейших медицинских продуктов-от СИЗ, от кислорода до вакцин. Если когда-либо и существовала глобальная система здравоохранения, то она, к сожалению, исчезла, когда мы в ней больше всего нуждались.
COVID-19 продемонстрировал, что во время кризиса богатые и влиятельные люди сочли национальные интересы намного более важными, чем второстепенные заботы о глобальном здоровье. Но поскольку национальные результаты в области здравоохранения, как представляется, по-прежнему неразрывно связаны с глобальными событиями, необходимость восстановления глобального здравоохранения после COVID является более насущной, чем когда-либо.
Друзья!
Надеюсь, статья Вам понравилась, и Вы не откажете себе в удовольствии оставить свой комментарий и лайк.
Подписка же поможет Вам не потерять канал во множестве иных.
В статье использован и материал «COVID-19 could be the end of ‘global health’ as we know it».