Смотреть, как в завораживающем танце коклюшек сплетаются кружева, можно бесконечно. Есть в этом что-то похожее на волшебство… Пальцы кружевницы как будто сами знают, как направить нить, чтобы составился замысловатый узор. Кажется, вот так же сплеталась судьба Дианы Смирновой, складываясь в кружевные рисунки и создавая неповторимый узор...
Текст: Зоя Мозалева, фото: Александр Бурый
Диана Алексеевна стала настоящей легендой кружевоплетения. Ей удалось возродить уникальный народный промысел Рязанской земли – михайловское кружево. Она, без преувеличения, смогла вернуть его к жизни. Не окажись мастерица на Рязанщине, и до наших дней могло дожить лишь воспоминание о существовавшем когда-то прикладном искусстве. К счастью, такого не случилось. И сейчас михайловское кружево – один из брендов Рязанской области, яркое явление кружевного промысла, признанное во всем мире. Его необычность и красочность и сегодня вызывают восхищение.
В прошлом году Диана Алексеевна отметила 95-летний юбилей – в честь этого события в Рязанском областном художественном музее была организована выставка работ художницы по кружеву. Ведь за годы творчества – а их было не менее 65 – накопилось немало кружевных полотен…
УЗОРЫ СУДЬБЫ
А начиналось все в глубинке Вологодской области почти век назад, в далеком 1925 году. В биографии Дианы Смирновой местом рождения значится деревня Анисимово Чагодощенского района, но на самом деле это не совсем верно: в Анисимове было лишь зарегистрировано рождение.
«Поселок Первомайский, где росла мама, был довольно крупным и прогрессивным, – рассказывает дочь кружевницы Любовь Смирнова, кстати, тоже художница декоративно-прикладного искусства. – Несмотря на то, что поселок относился к Вологодской области, от него было совсем близко до Ленинграда, и многие ездили на работу в культурную столицу». Не стал исключением и отец будущей художницы по кружеву – он был искусным столяром, реставрировал мебель в Эрмитаже. Да к тому же был крайне разносторонним человеком. «Дедушка копировал картины, был театралом, сочинял сказки, причем очень необычные – в них фигурировали герои с греческими именами, сам режиссировал театральные постановки… Словом, это был необычный столяр, – продолжает рассказ Любовь Смирнова. – Мама росла в творческой атмосфере. Даже ее имя, столь нехарактерное для сельской местности, появилось неслучайно: отец назвал дочку в честь греческой богини охоты. Бабушка тоже была с творческой жилкой – она замечательно шила. Барыня, у которой она работала нянькой, отдавала бабушке платья, та распарывала их и создавала новые красивые наряды».
То ли влияние атмосферы сказалось, то ли гены, но в маленькой Диане рано проявилась тяга к прекрасному. Рядом был стекольный завод, и девочка, раздобыв разноцветные стеклышки, выкладывала из них красивые рамки. Сильное впечатление произвела на 5-летнюю Диану полхов-майданская роспись – у соседей была расписная колыбелька. Потом мастерица говорила, что, наверное, это определило для нее выбор именно прикладного вида творчества…
Диана росла в семье, где было пятеро детей – у нее было два брата и две сестры. Привыкла и к ответственности, и к заботе о других. Взрослела в тех краях, где стоят дремучие леса и текут норовистые реки. Маленькая Диана с детства умела управлять лодкой, вместе с мальчишками возила хлеб, преодолевая крутые пороги. Кажется, сама вологодская природа закалила ее характер, сформировав несгибаемый стержень, который потом помогал ей преодолевать все трудности.
ЖИВОПИСЬ НА БОЧКАХ
Художественный талант Дианы проявился необычным способом. Места, в которых росла будущая кружевница, лесные, а во время войны для лекарств была так нужна живица хвойных деревьев. Диана вместе с односельчанами занималась заготовкой ценного сырья, в 16 лет она стала бригадиром – руководила артелью 13–14-летних мальчишек. Заготовки отправляли на фронт в больших, 200-литровых, бочках. Бумага тогда была большим дефицитом, а тут гладкие донышки бочек… Невозможно удержать художника, когда есть такой «холст» и когда вокруг – красота. И пусть нет ни красок, ни карандашей, только уголь… На донышках бочек стали появляться красивые вологодские пейзажи, портреты мальчишек из бригады. «Однажды мастер пришел и строго спросил: «Кто рисует на бочках?» – вспоминает Диана Алексеевна. – Я перепугалась, покраснела, думала, мне за это попадет. А он сказал только: после войны обязательно поступай на художника».
Своих слов мастер не забыл и в 1945-м, когда закончилась война, принес «бочечному живописцу» полный список всех художественных учебных заведений Советского Союза. Диана выбрала Московское художественно-промышленное училище имени Калинина. После окончания училища, как это было принято в советские годы, выпускников ждало распределение. Судьба направила нашу героиню на Рязанщину, в село Большая Журавинка Ряжского района. И с середины ХХ века жизнь Дианы Смирновой неразрывно связана с Рязанским краем.
В 1950-е годы в СССР на пике актуальности была электрификация сельского хозяйства. И в кружеве тоже надо было отразить важную для страны тему. Поэтому первой работой молодой художницы стало панно «Кузьминская ГЭС». Секретарь рязанского обкома вызвал трех художниц-кружевниц из артели «1 Мая», объяснил, насколько это важная и срочная работа, и три девушки приступили к созданию кружевной электростанции. Днем, когда трудилась вся артель, в помещении топили, но Диана нередко оставалась работать ночью, и тогда, сплетая узоры, ей приходилось отогревать замерзшие руки. Работа над монументальным полотном продолжалась год – оно готовилось к открытию ВДНХ. Эта картина и сегодня поражает своим изяществом, а ведь воплотить в кружеве гидроэлектростанцию – дело непростое.
КРУЖЕВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
После создания идеологически выдержанного полотна Диану Смирнову направили в областной центр – в управление промысловой кооперации, где художнице предложили возглавить отдел легкой промышленности. Отсюда начинается следующий завиток узора судьбы – Диану Алексеевну командировали в Михайлов.
«Михайловское кружево – это чудо. Я была поражена, увидев это богатство на мужской косоворотке в музее», – говорит Диана Алексеевна. В тот период, когда она приехала на родину необычного промысла, там плели только численное кружево, без сколка. «Такая работа требовала от мастерицы хорошего владения коклюшками. До сих пор помню самую талантливую – Матрену Игнатову», – вспоминает Диана Алексеевна. Но, к сожалению, к середине ХХ века мерное кружево вышло из обихода. Раньше оно пользовалось большой популярностью: из него делали подзоры на кровати, кисеи, отделывали им белье... А в 50-х годах появились машинные аналоги, да и мода сменилась – уже мало кто украшал постель ажурными подзорами и кисеями, и кружево оказалось невостребованным. «Я приезжала в столицу с чемоданами кружева, а склады в Москве были завалены продукцией михайловских мастериц, ее совсем перестали покупать, – вздыхает Диана Смирнова. – А это значило, что кружевницы рисковали остаться без работы». Чтобы понять, насколько это страшно, надо представить себе нашу страну в послевоенные годы. На михайловской фабрике работали женщины, у многих из которых мужья погибли на войне, они одни воспитывали детей. Остаться без работы было для них настоящей бедой. Задача стояла непростая – сохранить работу мастерицам. Значит, надо было найти применение кружеву.
Диана Алексеевна тщательно изучила традиции михайловского кружева, исследуя архивы историко-архитектурного музея-заповедника. Народные костюмы, в декоре которых было использовано цветное кружево, вдохновили ее на возрождение утраченных традиций. При этом восстановить было мало – надо было адаптировать кружево к современности. «Можно говорить, что мама не просто возродила михайловское кружево – она стала его реформатором», – говорит дочка знаменитой кружевницы.
Начнем с того, что кружевной реформатор ввела сколок – это рисунок кружева, который художник создает и прорисовывает на картоне. Второе новаторство коснулось валика. До реформы кружевницы работали на валике, напоминавшем узкое колесо, – теперь был введен новый, похожий на подушку. Изменилось и само кружево: в рисунке появились круги, углы, цветные узоры – оно стало более изысканным и ярким. Благодаря изобретенному автором повороту кружевной ленты стало возможно оплетать скатерти, салфетки. А самое главное, Диане Смирновой удалось придумать, как сделать кружево актуальным в современном обиходе – и изысканные мотивы в современной одежде, и оригинальные предметы интерьера ценители прекрасного восприняли с энтузиазмом.
Конечно, пришлось переучивать кружевниц, это было непросто и для наставницы, и для мастериц – среди работниц преобладали женщины старшего возраста, им было трудно осваивать новшества, перестраиваться на работу по эскизам, овладевать новой техникой работы с коклюшками… Так что большую часть своего времени художница по кружеву проводила в Михайлове. А надо сказать, что доехать туда из Рязани в то время можно было только через Москву, нередко ей приходилось добираться на попутках. «Маму мы почти не видели, хорошо, бабушка выручала, – смеется Любовь Смирнова. – К нам домой приезжали кружевницы с валиками – мама всех обучала. А по ночам или эскизы рисовала, или плела кружево. Мы с сестрой привыкли засыпать под стук коклюшек». А ведь была еще и основная работа в управлении промысловой кооперации – она успевала курировать народные промыслы по всей Рязанской области. Как у нее на все хватало сил, остается только удивляться.
Зато михайловское кружево обрело новую жизнь. О нем стали говорить как о гордости Рязанского края, слава о цветном кружеве прогремела по всему Союзу и вышла за его пределы. Кружевные изделия из Михайлова экспонировались на отечественных и международных выставках, завоевывали серебряные и золотые медали. Были победы в разных конкурсах, было признание на самом высоком уровне. Работы михайловских кружевниц стали появляться во Франции, Японии, США… Несколько изделий по рисункам Смирновой получили государственный Знак качества СССР. «Я считаю, что мама совершила революцию в кружеве», – говорит Любовь Смирнова.
В конце 1970-х михайловских художниц по кружеву и мастериц пригласили на встречу со знаменитыми артистами – Леонидом Утесовым, Василием Лановым, Николаем Крючковым, Андреем Мироновым. «Кружевная революционерка» Диана Смирнова со сцены рассказывала о кружеве, о работе над ним. «Очень запомнился такой эпизод: я стою на сцене, демонстрирую кружевные полотна, показываю узоры, рассказываю о них, случайно поворачиваю голову, а за кулисами стоит Андрей Миронов и повторяет все мои движения, – улыбается Диана Алексеевна. – Трудно было удержаться, так стало весело. А потом мы сидели с артистами за столом. Василий Лановой рассказывал истории из своей жизни. Это было легкое и приятное общение с замечательными, открытыми людьми».
ЧЕМ ТРУДНЕЕ, ТЕМ ИНТЕРЕСНЕЕ
Как правило, ремесло редко предполагает свободу творчества, но художник Смирнова смогла доказать, что кружевоплетение может быть не просто ремеслом. «Кружево – уникальный вид искусства, который позволяет воплотить очень многое. Меня настолько захватило кружево, что без него я не могла представить свою жизнь», – говорит Диана Алексеевна. «Мама – талантливый живописец. У нас на стене и сейчас висит картина «Сосны» ее работы, но сама она признавалась, что это не ее занятие. Мама как-то сказала про кружево: «Я так и погибла в этом», – добавляет Любовь Смирнова. – Она была истинным художником, я бы даже назвала ее художником-монументалистом в кружеве».
Ее работы поражают фантазией и мастерством. Она сплетала такие сложные полотна, которые и кистью нелегко реализовать, что уж говорить о «живописи» на коклюшках. А ей удавалось создавать настоящие картины. К примеру, в Московском музее декоративно-прикладного и народного искусства хранится цикл работ «Времена года» из 12 произведений. Одно из них, «Зима морозная», кружевной пейзаж: там изображены дом, девочки, играющие в снежки... Все это создано на коклюшках – выглядит такая картина очень необычно и интересно. Поражает созданная Дианой Алексеевной «Птица счастья», которая хранится в Рязанском художественном музее, яркое впечатление производит «Юбилейный салют». Впрочем, ее работы можно перечислять долго: «Сады цветут в Ижеславле», «Золотые россыпи», «Малиновый звон» – много интересного вышло из-под коклюшек виртуозной мастерицы. К тому же многие работы украшены вышивкой, стразами, жемчугом, поделочными камнями – художница умела органично сплетать в единое целое разный декор. «У мамы много оригинальных произведений, а если взять все, что было сплетено за ее жизнь, наверное, можно проложить дорогу до Луны и обратно», – улыбается дочь. Работы Дианы Смирновой хранятся и в разных музеях, и в частных коллекциях. С 1965 года она стала членом Союза художников. В 1976 году получила звание заслуженного художника РСФСР, а в 1999-м – народного художника России. Диана Алексеевна становилась лауреатом Государственной премии РФ, а три года назад была удостоена высшей награды Союза художников России – Золотой медали имени Василия Сурикова.
«Мама поразительно терпеливый человек. Столько кропотливого труда, столько усердия, сколько она вкладывала в работу, хватило бы на несколько человек. И, конечно, энтузиазм, с которым мама относилась к своему делу, просто невероятен. – Любовь Смирнова рассказывает о маме с восхищением коллеги, знающего, сколько труда стоит за каждым произведением. – Она всегда работала без передышек, посвящая любимому делу все время. Выходные и праздники не проходили без коклюшек. Но мы относились к этому с пониманием. Папа тоже всегда и во всем поддерживал маму. Он был человеком добрейшей души». Супруг Дианы Алексеевны сам был художником и понимал, насколько важно для жены ее детище. Он всегда поддерживал ее творческие начинания. «Мой муж всю жизнь простоял под зонтом, встречая меня из командировок и поездок», – улыбается Диана Алексеевна. Такая поддержка семьи это тоже одно из слагаемых успеха. Кто знает, удалось бы художнице добиться таких результатов, если бы она не чувствовала, что есть надежный тыл…
«Даже при такой творческой загруженности мама всегда интересовалась искусством. Она очень разносторонний человек. И нас заражала своей любовью к прекрасному, – рассказывает Любовь Яковлевна. – Я не знаю, как ей удавалось это при такой занятости, но у нее всегда хватало сил и времени на семью. Она даже умудрялась шить нам с сестрой красивые платья и пальто».
Самозабвенная преданность творчеству не могла оставить равнодушным никого, и обе дочки пошли по маминым стопам: и Любовь, и Светлана стали художницами по вышивке. «Мы сделали вместе с мамой немало совместных работ, объединив вышивку и кружево», – делится Любовь Яковлевна. Уже в возрасте под 90 Диана Алексеевна вместе с дочкой создала панно «Рязань гостеприимная». В этой работе Диана Алексеевна хотела напомнить рязанцам, по каким золотым россыпям они ходят, но не ценят богатств родной земли…
За долгие годы Рязанский край стал для нее родным. А михайловское кружево навсегда неразрывно связано с именем кружевницы Смирновой, ведь именно благодаря ее упорству, трудолюбию и мастерству этот промысел стал одной из визитных карточек Рязанщины. «Михайловское кружево навсегда останется брендом Рязанской земли, оно никогда не постареет, ведь это уникальный, грандиозный пласт искусства», – считает Диана Алексеевна.
Работы Дианы Смирновой доказывают, что художник по кружеву – это настоящий живописец. Только помимо обычных для художника талантов кружевница должна обладать еще и математическим умом, чтобы все грамотно рассчитать. И, конечно, неотъемлемые качества кружевного художника – колоссальная усидчивость и огромный запас терпения. Сегодня нелегко отыскать людей, готовых на столь самозабвенный труд. И все-таки Диана Алексеевна верит, что всегда найдутся люди, преданные искусству кружевоплетения. А на вопрос, почему же в начале творческого пути ее выбор все-таки пал на такой кропотливый вид творчества, Диана Смирнова отвечает: «Я всю свою жизнь любила трудности. Чем труднее, тем интереснее».