Теперь Китай тратит больше, чем когда-либо, на импорт из Австралии, несмотря на введенные им карательные торговые ограничения на австралийские уголь, ячмень, мясо и вино.
Австралию часто обвиняют в том, что она складывала все яйца и все остальное в одну корзину, а затем отправляла партию в Китай. Те, кто беспокоится о возможном влиянии Пекина на Австралию, могут почувствовать себя оправданными после мучений 2020-го и 2021-го годов, но торговая война, коренящаяся в геополитике, не нанесла чистого ущерба экономике Австралии или ее важнейшему экспорту сырьевых товаров.
В самом деле, Китай тратит больше, чем когда-либо, на импорт из Австралии, учитывая его зависимость от железной руды и сжиженного природного газа (СПГ), двух товаров, которые имеют все более высокие цены на мировых рынках и для которых Австралия является крупнейшим экспортером в мире. Пока что Китай ударил по австралийскому углю, ячменю, мясу, лобстерам и вину карательными торговыми мерами, что является ответом на призыв Австралии к независимому расследованию причин пандемии Covid-19, которая, по всем достоверным источникам, началась в Ухане, Китай.
Экспортная винная промышленность Австралии сообщила о 96%-ном падении экспорта в первом квартале 2021-го года после того, как антидемпинговые санкции Китая снизили прибыль в четвертом квартале 2020-го года. После недавнего объявления о «бессрочном» прекращении китайско-австралийского стратегического экономического диалога Китай теперь явно выходит за рамки говядины и выпивки и нацелился на австралийский экспорт СПГ. В сообщении Bloomberg со ссылкой на неназванные источники говорится, что Пекин приказал двум китайским импортерам СПГ второго эшелона не принимать никаких австралийских партий топлива в течение года.
Китайские импортеры первого уровня, а именно нефтяные гиганты, такие как CNOOC, Sinopec и PetroChina, владеют долями в трех проектах СПГ в Квинсленде, где топливо в основном продается по долгосрочным контрактам, привязанным к ценам на нефть с трехмесячным лагом. Маловероятно, что в краткосрочной перспективе Пекин сможет слишком сильно напрячь национальные нефтяные компании (ННК), если Китай не попытается закончить бессмысленным арбитражем, выплачивая премию на спотовом рынке за газ.
Поставки из Австралии в Китай в этом году фактически выросли: 29 грузов в феврале, 37 в марте и 43 в апреле. Согласно данным отслеживания, 43 груза, доставленные из Австралии в Китай в апреле, были чуть меньше рекордного уровня, говорится в апрельском ежемесячном отчете EnergyQuest о СПГ и газе, опубликованном 14 мая. Между тем комментаторы сырьевых товаров говорят, что шаги Китая против импорта СПГ из Австралии ознаменуют серьезную эскалацию их торговой войны. Австралия является крупнейшим поставщиком СПГ в Китай; Китай и Япония меняются от месяца к месяцу как крупнейшие импортеры топлива.
Безусловно, австралийский уголь пострадал. Австралийские грузы не допускаются в Китай почти год, что вызвало призывы к аргументированному дипломатическому решению. Угольный спор, начавшийся много лет назад при премьер-министрах Тони Эбботе и Малкольме Тернбулле, с тех пор разгорелся при Скотте Моррисоне из-за серии бесперспективных перезагрузок.
Комментатор сырьевых товаров Клайд Рассел говорит, что импорт угля в Китай снизился на 20,5% в апреле по сравнению с предыдущим месяцем и почти на 30% по сравнению с прошлым годом. Китай платит за российский уголь такой же калорийности в два раза больше, чем добываемый в Новом Южном Уэльсе. Китай также получает больше угля более низкого качества из Индонезии.
Тем временем австралийские производители угля начинают переключаться на другие рынки, включая Индию, второго по величине импортера в мире. Импорт австралийского угля Индией достиг рекордного уровня в 6,75 миллиона тонн в январе, прежде чем в стране произошла катастрофа Covid. Согласно данным агентства Argus, экспорт энергетического угля из Австралии в Индию составил 1,87 миллиона тонн в декабре 2020-го года, что на 450% больше, чем в 340 000 тонн в декабре 2019-го года.
«Цепочки поставок, нарушенные неофициальными ограничениями импорта Китая, уже в значительной степени реорганизованы, что позволило Австралии успешно перенаправить продукцию на новые рынки», – говорится в последнем ежеквартальном бюллетене по ресурсам и энергии, – «Ожидается, что экспортная выручка от металлургического угля упадет до 23 млрд австралийских долларов в 2020–21-м годах под влиянием неофициальных ограничений импорта Китая и последующего снижения цен на австралийский уголь. Тем не менее, в течение прогнозного периода ожидается восстановление, поскольку шахты возобновят работу, вновь сформированные цепочки поставок укрепятся, а спрос в Индии, Европе и Южной Азии будет расти. Ожидается, что в результате этого восстановления объемы экспорта вернутся к 191 миллиону тонн, а экспортная прибыль – до 31 миллиарда долларов (в реальном выражении) к 2026-му году.
Согласно анализу Wood Mackenzie, опубликованному после утверждения нового государственного бюджета казначеем Джошем Фриденбергом на этой неделе, «рост цен на сырьевые товары сокращает бюджетный дефицит примерно на 25% в текущем финансовом году». Согласно анализу, если до конца мартовского квартала 2022-го года цены на железную руду сохранятся на уровне текущих исторически высоких цен, это добавит 12,5 млрд. австралийских долларов в бюджет Австралии. Китай не может заменить железную руду, которую берет из Австралии, и цены находятся на рекордно высоком уровне после роста до 2020-го года.
Однако он может импортировать вино из других стран. Крупнейшие экспортные рынки вина Австралии после Китая оцениваются менее чем вдвое, хотя пандемия увеличила импорт Великобритании на 29% до 456 миллионов австралийских долларов, в то время как в США – на 4% до 434 миллионов долларов, а в Гонконге – на 27% до 132 миллионов долларов в 2020-м году.
У Австралии нет соглашения о свободной торговле (FTA) с Великобританией, но у нее есть соглашение с США. Она также имеет ССТ с крупными азиатскими странами: Сингапур (2003-й г.), Таиланд (2005-й г.), Малайзия (2013-й г.), Корея (2014-й г.), Япония (2015-й г.), Индонезия (2019-й г.) и Гонконг (2020-й г.). Сейчас она работает в направлении единства с Индией.
Однако все это вместе не предполагает даже простой части гигантского китайского рынка, даже, несмотря на то, что Канберра прилагает усилия к диверсификации, а наблюдатели за рынком ворчат по поводу торговой зависимости Австралии от Пекина. Австралия и Китай подписали свое соглашение о свободной торговле, ChAFTA, в декабре 2015-го года после долгих лет переговоров. Для Австралии это было основано на постоянном обещании доступа к растущему среднему классу Китая и, помимо оптовых товаров, на более дорогие поставки, такие как вино и, в конечном итоге, услуги.
Перенесемся в настоящее. Китай уже предупредил, что его студенты не смогут вернуться в Австралию, пригрозив лишить ее единственного крупнейшего источника иностранных студентов, полностью оплачивающих обучение. Однако это не остановило австралийских ястребов. Нынешний министр обороны Питер Даттон недавно пообещал изучить все соглашения с Китаем, в том числе весьма неоднозначный договор аренды порта Дарвин на 99 лет, заключенный китайской компанией Landbridge Group. Отмена контракта, по мнению EnergyQuest, может вынудить Китай вступить в схватку за контракты на СПГ.
Канберра уже аннулировала соглашение, заключенное Викторией с Китаем в 2018-м году, об участии в Инициативе «Один пояс – один путь», в то время как последняя вылазка заключается в том, что финансируемые Китаем Институты Конфуция могут быть закрыты в соответствии с новым вето. Может быть, есть немного других оптовых товаров, которые Китай мог бы остановить в ответ, но всегда есть альтернативная угроза: отказ в выдаче лицензий на экспорт китайских товаров и химикатов в Австралию, включая те, которые необходимы для производства алюминия, который производит только Китай.
ХЕЛЕН КЛАРК
