Все, кто родился в СССР, помнят настенные ковры. Предназначались они для пола, но ими обвешивали стены и в частных домах, и в квартирах. Одни - в дань сформировавшейся моде, другие - для "шумоизоляции", третьи - чтобы было теплей. Некоторые прятали за коврами неровности бетона, отсутствие обоев, всяческие эстетические изъяны.
Висел ковер - такой же, как на фото- и у меня на стене, под которой стояла кровать. Было мне тогда лет семь. Я обожала рассматривать это полотнище перед сном: телевизора в комнате не было, до компьютера должно было пройти еще лет 10, о телефонах тогда не шло и речи. На первый взгляд - узоры как узоры, ерунда какая-то. Но если подключить фантазию, в этом ковре можно было увидеть целые картины.
Видела я в нем и матрешек, и собачек, и котов, и фигурки людей, и деревья, и цветы и все это складывалось в засыпающем сознании в яркие, добрые, пусть и психоделические, фильмы. Я не только созерцала ковер - я любила его гладить: он был пушистым и всегда прохладным, потому что висел на "глухой" стене.
- Ба, а почему эта стена глухая?- спрашивала я.
- Потому что в ней нет окон и она всегда с улицы в тени, - отвечала бабушка.
Я любила засыпать в одиночестве и полумраке настольной лампы, так, чтобы без всяких взрослых рядом, сказок, разговоров. Только я, ковер и крадущийся сон...Но в одну из ночей что-то пошло не так.
Картинки, которые показывал ковер, показались мне злыми. Прямо перед собой я увидела вместо привычных цветочных лепестков оскаленную звериную морду, за ней - черепа, чуть выше - костер, ниже - кричащее лицо.
- Ма! - позвала я. - Мама!
- Чего тебе?- заглянула в комнату мама.
- Включи мне лампу, мне в свете фонаря всякое мерещится, - заныла я. Мама включила светильник на моем письменном столе и вышла.
Я снова принялась разглядывать ковер. Оскал, черепа, морды - и все тут!
- Ба! Бабушка!- крикнула я, натягивая на голову одеяло. По спине забегали колючие мурашки.
- Чего?- пришла бабушка.
- Ба, посиди со мной, ковер какой-то сегодня странный!
- А что в нем?- спросила она, посмотрев на него.
- Он злой! Морды все эти видишь? Вот, вон, и вот - морды!- закричала я и отвернулась от стены.
- Да будь он неладен! Спи, не смотри на него, - сказала бабушка, затянув какую-то песню, под которую я уснула.
Наутро ковер снова "повеселел": вот на нем зайчики, вот цветы, вот коты, никаких чудищ. Я благополучно забыла предыдущую ночь. До следующей.
Мне снова стали чудиться в узорах ковра страшилища. И чем больше я их рассматривала, тем страшнее они рисовались. Вдобавок ко всему моя настольная лампа перегорела, а за окном разбушевался ветер, раскачивая ветки деревтев и тени от них в свете уличного фонаря. Они плясали по ковру, вырисовывая на нем невообразимое.
И вдруг в углу, на потолке, я увидела черное пятно. Оно шевелилось и росло. Я смотрела на эту "кляксу" во все глаза - она становилась мохнатой и протягивала по стене длинные тонкие лапы.
- Ма! Ба!!!! - заорала посреди ночи я, вскочив с кровати. Никто не пришел. Тогда я кинула в чудище тапок и, не оглядываясь, помчалась в спальню к бабушке.
- Бабушкаааа!!! - тормошила я ее. - Ну ба!!!
- Ну что, - сквозь сон протянула она.
- Там паук, чудовище там, пошли! - не унималась я.
Мы пришли в мою комнату, включили свет - ничего и никого. Я заглянула под кровать, под стол, за шкаф - нет паука. Но он же был!
- Такой, черный, огромный, с лапами, из того угла полз! - показывала я двумя руками бабушке, маме и отцу наутро. - Был! Я тут спать НЕ БУДУ!- припечатала я, понимая, что взрослые мне не верят.
- Хорошо, спи сегодня с мамой, а я тут твое чудище подкараулю, - сказал папа.
На следующую ночь я кругами ходила вокруг своей комнаты, в которой уже расположился папа.
- Пап, ты это, тапком в него , если что. Или потяжелей что около себя положи. И свет не выключай. И если что - сразу всех зови. И это...- заглядывала я то и дело в спальню, давая ЦУ отцу.
- Иди, ложись, справлюсь я с твоим пауком. Что я, паука не одолею, что ли, - смеялся он.
В комнату, отстранив меня от двери, молча зашла бабушка и побрызгала водой "паучий" угол.
- Отче наш читай, - сказала она отцу, выходя из спальни.
Все улеглись спать. Все, наверное, уже заснули - только не я. Я лежала, прислушиваясь к каждому шороху. Мне было не страшно - рядом спала мама. А вот папе наверно...
- Твою дивизию!!!- услышала я из своей спальни. - А ну, зараза! Я тебя! - за этим раздался грохот и торопливые шаги. В коридоре зажегся свет. Мама вскочила,я за ней - в коридоре стояли растерянный папа и бабушка.
- Я не понял, это что вообще? Оно откуда? Прям с потолка! - прказывал руками папа на дверь спальни. - Прямо по ковру!
- Сжечь ковер нужно. - твердо сказала бабушка. - Иди к себе спи, а ты - взяла она меня за руку - со мной. - в комнату никому не входить до утра!
Всю ночь бабушка что-то искала в своих старых книгах, что-то читала, что-то шептала. Под ее монотонное бубнение к утру я уснула. Проснулась от тяжелого запаха дыма. В доме никого не было - из кухонного окна на огороде был виден костер. Я вышла на крыльцо - во дворе стоял тяжелый запах копоти.
- Вы, что ли, ковер жгете?- спросила я, подойдя к костру.
- Много будешь знать, - щелкнула меня по носу бабушка. - Иди на улицу поиграй, домой к обеду возвращайся, - отправила она меня. Я сделала вид, что ушла - даже взяла с собой игрушки. Но на самом деле притаилась с другой стороны ворот - вдруг что взрослые обсуждать станут!
- Нехороший это ковер. От бабки твоей. Знала ведь - да думала, обойдется, - услышала я бабушку.
- Ма, да перестань, ну мало ли что покажется ночью! - ответил папа.
- Комнату освятить надо, да стену эту особенно, - строго сказала бабушка. - Чуть ребенка не извели. Что там уши развесила! - громко крикнула она, зашаркав калошами к калитке. - ну, раз ты здесь, заруби на носу - подружкам ничего не рассказывать! И до обеда домой не соваться!
Не знаю, что там происходило дома "до обеда", но, вернувшись, я увидела свою комнату голой. В ней не было мебели и даже - занавесок. Только на побеленном потолке в углу зияло черное пятно размером с мяч, а по стене, на которой висел ковер, ветвились глубокие трещины. До нашего переезда в новую квартиру в этой комнате никто не жил - ее закрыли на амбарный замок, а меня переселили в спальню к бабушке. И жили дальше, как будто ничего не произошло. Только дверной косяк комнаты папа зачем-то оббил гвоздями, а бабушка подкладывала под порог какие-то сухоцветы...