Соловьёв: Ну, ты грустный, серьёзный. Ответственность колоссальная. Сегодня убили ребёнка. Это, к сожалению, то, что мы ожидали, что эти звери ни перед чем не остановятся. Звонок Байдена сподвиг Зеленского на новые подлости. Какая обстановка в республике? Насколько тревожна?
Пушилин: Она крайне тревожна именно сейчас, потому, что это уже фиксируют все, не только наша СК. Это, увы, уже и ОБСЕ фиксирует, что эскалация просто на лицо. Количество обстрелов, количество мин. Только за последние 2 дня прилетело порядка пятидесяти мин 120 мм. Ну, о чём мы можем говорить?
Соловьёв: Это же запрещенный был калибр Минскими соглашениями?
Пушилин: Конечно, запрещенный. Ну, Володя, а как можно говорить, что мины меньшего калибра, что они не запрещенные?
Соловьёв: Конечно, нельзя.
Пушилин: От них погибают люди, погибают дети. И здесь слов простых нет. Мы действительно…Я не знаю, какие правильные слова сказать. Мы 7 лет живём в этом состоянии. Когда-то тише, когда-то более острое. Но нет какого-то периода, когда бы мы сказали: «Ну, вот наступило перемирие». По факту перемирия не было никогда. Были периоды, когда стреляли чуть меньше, были периоды, когда вроде бы нельзя было стрелять, но использовали диверсионные группы. Были периоды, когда мы закрыли границу с Украиной, диверсионные группы усложнили им перемещение на нашу территорию. Но они использовали информационные методы войны, что тоже порой крайне опасно в нынешней ситуации. Сейчас пошло обострение. Они используют всё, святого нет ничего. Используют беспилотные аппараты, используют снаряды, миномёты, используют запрещенные любыми конвенциями методы ведения войны. Пожалуйста. Свою технику прячут и это, уже сейчас, фиксируется, технику прячут в жилых кварталах. Да, мы не звери как они. Конечно же, мы не стреляем, и не будем стрелять по жилым кварталам, где они прячут технику. Но послушайте, оттуда прилетают снаряды. И это человеческие жизни. Мы не говорим: «Там просто 10 человек погибло», ведь это десятки тысяч искалеченных судеб близких людей, которые потеряли своих родных. Это дети, которые родились при войне и уже погибли при войне. Они другой жизни не видели вообще. Это то, что мы имеем на сегодня. Увы, это так.
Соловьёв: Что известно о семье погибшего ребенка? Как это произошло? Где это произошло?
Пушилин: Владимир, я не хочу сейчас какими-то фактами… Будет разбирательство.
Соловьёв: Но это вглубь территории?
Пушилин: Работают правоохранительные органы. Как это использовалось. Сейчас специалисты в этом плане работают.
Соловьёв: Хорошо. Согласен. Просто та информация, которая была, что это в результате использования дрона.
Пушилин: С большей вероятностью, да. Но, давай мы сейчас не будем огульно обвинять в этом. Могло же все по-другому там быть. Давай дождемся, когда будет официальная информация. Мы её обязательно опубликуем.
Соловьёв: Дождемся.
Пушилин: Сейчас нужно говорить о том, что ребёнок погиб и ребенка нет уже. Я еще раз повторюсь. Ребенок родился и погиб при войне.
Соловьёв: Ужас.
Пушилин: Он другой жизни просто не видел. Пять лет ребенку.
Соловьёв: Кошмар, конечно. Денис, что происходит с концентрацией войск? Вы впервые объявили о мобилизации. Призвали 400 человек. По-моему, такого у вас не было никогда?
Пушилин: Не было. Действительно, призыва у нас не было с 2014 года. У нас ситуация разворачивалась по другому сценарию, мы все это тоже видели. Ну а сейчас, наверное, настал тот период, когда для нас, скажем так, было бы большой роскошью если бы наши молодые ребята, которые достигают призывного возраста, не получали воинской специальности. Значит да, сейчас на территории Донецкой Народной Республики 200 человек мы призываем, на территории Луганской Народной Республики мы призываем тоже 200 человек. Это ребята, которые будут получать именно воинскую специальность.
Соловьёв: Денис, но мы же понимаем, что это, ну реально говоря, скорей всего символическое. Ведь вам противостоит многократно превосходящая сила. Этих тысяч 100-150 они сконцентрировали уже у вас на границе.
Пушилин: Да. Я бы сказал это параллельные процессы. Их не стоит, наверное, смешивать. Это тот планомерный процесс, который мы запускаем для того, чтобы наша молодежь могла стрелять, когда понадобится. Война приходит в любой момент. Как показывает практика, мы, в 2014 году, тоже такого не ждали. Но как раз те, кто прошёл срочную службу, те, кто мог взять в руки оружие, те, кто умел стрелять, имел начальные навыки, они защитили и не дали случиться тому, на что рассчитывал Киев в тот момент.
Соловьёв: Меня удивило тут, я не хочу, чтобы ты его даже комментировал, но один человек, тот, которого с позором выгнали с Донбасса, стал всякие разные мысли говорить. Вот типа у Донбасса и стрелять некому, и танки не готовы, и треть не та, и треть неся. И вообще ничего нет. Насколько реально Донбасс готов к обострению и к самым тяжелым из возможных боёв?
Пушилин: Скажу тебе честно, осознанно, и о том, что видел своими глазами. Мы готовы. Мы готовы и всё, что нас сдерживает сейчас, это возможность большого количества жертв. Вот мы всеми силами упираемся, чтобы не началась та полноценная война, которая принесёт разруху, гибель и, конечно же, страдания для многих, многих, многих людей. Мы со своей стороны делаем всё возможное для того, чтобы этого не случилось. Получится или нет, но, как мы видим то, что происходит, увы, это не только от нас зависит.
Соловьёв: Возникает такое ощущение, что Зеленский искренне уверен, что американцы и остальные страны НАТО «впишутся», вплоть до непосредственного участия в боевых действиях.
Пушилин: Ну, смотри. Здесь нужно рассуждать, наверное, в нескольких плоскостях. В рамках нашего противостояния Донбасса с Украиной, это вот одно измерение, одно количество жертв и одни последствия. Если же США и НАТО будут готовы идти по максимально возможному сценарию, то это, наверное, отразится на всех странах.
Соловьёв: Это Мировая война.
Пушилин: Это Мировая война. Подошли мы к этому рубежу или же нет, трудно говорить. По тем заявлениям, которые мы слышим от наших оппонентов, от наших врагов. Я говорю о НАТО, и о других тех лицах, которые принимают решение, мы очень близки к этому. Мои ощущения. Но как будет здесь трудно сказать. Смогут дипломаты найти те моменты?
Соловьёв: Ну, какие моменты они могут найти? Путин чётко обозначил. Слушай, на Донбассе проживает сейчас тысяч 400 российских граждан. И что, американцы считают, что мы будем смотреть, как будут убивать россиян что ли? Ну, тогда Байден плохо понимает то, что сказал Путин: «А зачем такой мир, в котором нет России?». Но мы попадем в рай, а они просто исчезнут. Хочу им напомнить фразу Путина.
Пушилин: Очень важная фраза! И нам тоже очень хотелось бы, чтобы она была услышана за океаном.
Соловьёв: Ты наблюдаешь в ежедневном режиме, знаешь ситуацию лучше, чем кто-либо. На тебе колоссальная ответственность, поэтому каждое слово, что могут сказать журналисты, ты не можешь сказать, не имеешь права, это я понимаю. Насколько уверен народ Донбасса, что Россия не бросит? Есть понимание у ребят, что вся мощь России, которая есть, она будет использована, если для реализации формулировки, которую сказал президент Российской Федерации, что если попытаетесь решить задачу военным путем, то будет стоять вопрос о государственности Украины?
Пушилин: Уверены на 120 процентов. По-другому быть не может. Мы все русские. Мы поступали бы точно также, будь мы, в какой-то другой ситуации.
Соловьёв: Что происходит на границе? Какие новшества есть? Что видите, Что чувствуете со стороны Украины? Иностранные инструкторы, техника? Что вытворяют? Я смотрю, они стали использовать ИГИЛовскую технологию, когда ставят гранатомёты на грузовиках, едут просто и стреляют куда попало? Но логика понятна: они надеются на ответный огонь, для них же здесь все чужие, а для тебя, что по ту сторону границы, что по эту – это Донбасс, это все свои.
Пушилин: Именно этим, конечно же, они и пользуются. А то, что ИГИЛовские методы, тактика, которая была реализована и хорошо себя зарекомендовала в Сирии. Они это все используют. Это как раз использование беспилотных ударных аппаратов. Конечно же то, о чем ты сказал: использование блуждающих миномётов. Это мы всё видим. Опять же, инструкторы, которые находятся сейчас на территории Украины. Это делается практически открыто, это ни от кого не скрывается. Идет обучение диверсионных групп, поэтому здесь нет никаких иллюзий. У них идёт подготовка, накачка. Знаешь, у меня, как у человека, складывается впечатление, что Зеленский лично, будучи достаточно трусливым, а мы за этот период могли это ощутить, он не хочет этой войны в том виде и понимает её последствия. Он точно слышит Владимира Владимировича, но вот хватит ли какого-то здравого смысла? В чём мы очень сильно сомневаемся, чтобы тех «подталкиваний» со стороны Запада хватило, чтобы не развязать войну. Здесь у нас сомнения. По сути, сейчас сделано всё, чтобы война началась. Того, что её может остановить, остаётся очень и очень немного. Очень немного возможностей, дипломатические усилия все перечеркиваются, абсолютно все. Сейчас какую площадку переговорную не возьми: мы слышали, когда наши представители участвовали на площадке Совета Безопасности ООН, мы слышали потом, какая риторика на площадке Совета Безопасности ООН идёт, когда мы не присутствовали, когда нападали на Небензю. Там мы видим сплошную ложь и фальшь.
Соловьёв: А я не думаю, что нам вообще имеет смысл бороться за их точку зрения. Они всё равно никогда не увидят правды. Их это не волнует. Они давят свою линию, а мы почему-то наивно считаем, что можно объяснить. Ты знаешь, я сейчас целое исследование подготовил, я сегодня попозже об этом расскажу. Это для нас с тобой, для наших дедов и прадедов, для наших детей Великая Отечественная война – это святое. А Европа, Америка вообще в этом ничего не понимают. Для них нет никаких зверств нацистов, для них это пустой звук. Они ничего не понимают. Для них бандеровцы - их. А мы искренне пытаемся им объяснить что-то. А вот священная борьба с Русью и с Россией для них понятна. Ведь ты же понимаешь, что они не Донбасс видят целью, для них главная задача: сбросить Путина и уничтожить Россию. Донбасс – промежуточный этап.
Пушилин: Донбасс, это действительно возможность, которую они используют по полной, и здесь я с тобой точно на 100 процентов согласен. У них нет абсолютно ничего святого, здесь всё перечеркивается. У меня, порой, закрадывается сомнение, что не то мы пытаемся до них донести. Мы пытаемся воззвать к какой-то справедливости, к какой-то объективности, а им это не нужно. Просто не нужно. У них есть цель, причем долгосрочная цель. Им не нужна Россия, им не нужна сильная Россия. Им не нужно самостоятельное государство, которое заботится о своих гражданах. Им не нравится тот противовес, который есть против той вакханалии, что творится сейчас на Западе. Мы же видим те или иные тенденции. Не хочется даже говорить о том, что там происходит, касающееся каких-то норм морали. Для нас это чуждо. Чуждо и неприемлемо. И вот мы есть.
Соловьёв: Но они же понимают, если мы не вмешаемся, то будет истерика, что Путин сдал Донбасс – это удар по путинскому электорату. А у нас консенсус, абсолютно патриотический. Ребята, покажите, пожалуйста, кадры с хроникой наших эшелонов, которые идут. Это же тоже очень любопытно. Видишь, у нас объявлены учения, они проводятся. Мы и в Крым теперь не на десантных кораблях, а и через мост можем отправлять технику. Вот техника идёт на Запад. Ну, какая же истерика сразу началась! Вдруг стало ясно, что Россия – это не страна-бензоколонка с разорванной экономикой, а Россия – это страна у которой выдающаяся военная техника, прекрасно подготовленные боевые части. Да, это всё учения, но учения для умных, которые понимают, что и вертолёты у нас летают, у нас не 30 боевых машин как у всей Украины. Хотят ли русские войны? Нет, мы войны не хотим! Но ни у кого не должно быть ни малейших иллюзий. Вот! Это наша техника, наши красавцы едут на учения. А это обозначает, что боеготовность очень и очень велика. Очень и очень велика. И не дай бог что-то произойдет у наших границ. Это вам не Сирия, которая очень далеко. И до Америки очень далеко. Поэтому просто если у каких-то горячих голов есть иллюзии…да эта техника сейчас идёт на учения, передислоцируется на территории России, но мы давно научились быстро и эффективно перебрасывать в необходимых количествах необходимую технику и военнослужащих, ну так. Несколько остудить, чтобы горячие головы, как в НАТО, так и еще где-то.
Пушилин: Тут абсолютно можно с этим соглашаться. Россия – эта та страна, которая может и за себя постоять и за своих союзников. И действительно, ни у кого не должно быть никаких иллюзий. Но что касается нас, что касается Донбасса – мы свою судьбу выбрали в 2014 году. По-другому поступить не могли – это могу повторять много раз. Вот это наш осознанный выбор. Мы понимаем, что стали в какой-то ситуации определенным форпостом. Но другого для себя не видим. Сдаться не могли. Пойти по пути того, что соглашательство с тем, что произошло в Киеве, я имею в виду государственный переворот, не могли. Отказаться от своего языка, от своей культуры не могли. Послушай, это наше и мы за это готовы стоять. Многие из нас, их тех ребят, умерли не физически, но умерли и готовы были умереть еще в 2014 году. Сейчас ничего не поменялось. Конечно, хотелось, чтобы до этого не дошло. Русские не хотят войны, но к ней готовы. Это важно осознавать и важно ощущать.
Соловьёв: Русские войны не начинают. Русские войны заканчивают. Это то, что им надо понять. Скажи мне, добровольцы опять поехали, т.е. в предчувствии вот этого обострения потянулись ребята?
Пушилин: Уже много обращений на самом деле и уже не только от ребят. Есть даже от депутатов Государственной Думы, которые сразу говорят: «Рассчитывай. Мы будем там, мы будем с тобой. Мы будем!». Это, конечно же, тоже вселяет положительные эмоции и понимание того, что мы не одни, не одни в рамках не каких-то государств, а просто в рамках каких-то человеческих взаимоотношений. Ребята, которые уехали тогда в 2015-2016 году все говорят: «Послушай, тогда мы считали, что мы всё сделали, но, наверное, нет. Но мы готовы». Некоторые говорят: «Куда конкретно записываться?». Я говорю: «Послушайте, давайте чуть-чуть подождите» в том плане, что здесь к этому нужно походить уже системно. Сейчас уже не 2014 год, когда было всё разрозненно, без определенного командования. Сейчас полноценная армия. Сейчас всё выстроено и просчитываются всевозможные сценарии: как может поступать Украина, как может поступать Киев, к чему может подталкивать Запад, к чему может подталкивать США. И мы понимаем чему их учат на самом деле. И методы войны они тоже не новы. Это всё демонстрировалось и в Ираке. Очень ярко демонстрировалось, это можно было изучить и в Сирии. И специалистов, скажем так, и тех, кто успел за это время побывать, повоевать у нас, и защищать и сирийский народ, у нас тоже их хватает. Ребята находятся здесь и ещё большее количество готово вернуться, приехать назад. С этим уж точно всё в порядке.
Соловьёв: На оккупированных территориях Донбасса люди ждут уже освобождения? Уже говорят: «Ребята, нет сил терпеть».
Пушилин: Знаешь, есть тоже масса таких сообщений. Они сейчас больше обезличены, потому что люди боятся и опасаются. А те, кто готовы были, конечно, пойти номером один, их просто уничтожили или они были задержаны. Как работали СБУ за эти годы, мы тоже видели. Тоже ощущали. Многих из этих ребят нам приходилось менять. Ну а как происходят обмены, мы тоже это видим, тоже это знаем. Украина всячески это блокирует. Но то, что нас ждут, у меня тоже в этом сомнений нет. И это я говорю не только о территории полноценной Донецкой и Луганской области. Есть много обращений - я часть социальных сетей читаю, листаю и письма и сообщения. Я тоже это вижу. Поэтому ситуация набирает обороты. Это сейчас видно, это сейчас ощущается.
Соловьёв: Но войны, конечно, совсем не хочется. Ну, просто ясно почему. Мы в любом случае первый огневой удар - это всегда жертвы, это всегда трагедия, т.е. Донбасс. А, с другой стороны, я понимаю что ребята, сидящие в окопах, уже настолько устали, что готовы сами в любой момент уже пойти на своих противников.
Пушилин: Знаешь, они с трудом сдерживаются. Я общаюсь с ребятами, которые находятся именно на передовой, ощущают это в полной мере. Да, вот им очень тяжело. С одной стороны они уже военнослужащие, да, они должны действовать четко по приказу, но вот того духа, который позволял делать невозможное в 2014 году, вот его не хватает. Не хватает совсем чуть-чуть. Совсем чуть-чуть, ведь всему есть предел. Но вот те случаи, которые происходят за последние дни, ну они очень плохо могут закончиться для Украины.
Соловьёв: Ребята могут сорваться? Ну, я просто понимаю что. Ну, слушай, вот Кедми, который выдающийся эксперт, он говорит впрямую, что выучка артиллериста в ДНР и ЛНР в разы превосходит украинскую выучку. Огневая мощь также. Также он проводит анализ танков. Он говорит, что в принципе, если ДНР и ЛНР перестанет сдерживаться, что они огневой мощью могут подавить все огневые точки противника в кратчайшие сроки.
Пушилин: Такие возможности есть, только понимание и осознание такого количества жертв, которое предстоит ощущать. Я вам скажу что те, кто отдаёт там преступные приказы, их очень быстро не станет. Они найдут куда выехать, уехать, как покинуть эти территории боевых действий. Как восстанавливать разрушенные города, они не задумываются. А мы, увы, это знаем, мы это ощущаем и восстанавливаем то разрушенное по сей день. Мы понимаем, что такое крупные города, мы понимаем, что такое крупные агломерации, но и, самое важное, мы понимаем, что такое человеческая боль, когда люди теряют своих родственников и с той стороны в том числе. Вот единственный момент, который нас, наверное, сдерживает. Но всему есть предел. Абсолютно точно.
Соловьёв: Спасибо тебе большое. Тяжелая, конечно, ситуация. И очень печальная.
Фрагмент эфира "Соловьёв LIVE" от 3 апреля 2021 года
