Так, за разными бестолковыми мыслями, не заметив как, мы оказались на большой поляне, поросшей пожухлой травой. Запах гнили указывал на близость болота. А на поляне.... у меня перехватило дух. Таких деревьев я еще не видела. Пол жизни провела в лесу, но такого.... Его корявые ветви уносились высоко в небо. Нужно было запрокинуть голову очень сильно, чтобы увидеть, где они кончаются. Ствол был огромный, корявый, покрыт коричневатой потрескавшейся корой. Дупла изъели ствол, как мыши сыр. У самого подножья из земли торчали могучие корни. А толщина была такая, что пять человек моей комплекции ( должна вам сказать, не очень маленькой), вряд ли смогли его обхватить, соединив руки вместе. По профессиональной привычке, попробовала определить возраст. Запуталась в нулях. Пока мы обходили этого гиганта , с открытыми от удивления ртом, Доброгост о чем -то тихо курлыкал с Василисой. На другой стороне к самым корням прилегал камень. Он был плоский, темно-серого цвета с красными прожилками. Я стала пристально вглядываться в камень. Мне показалось, что эти красные прожилки расположены не хаотично, как природой- матушкой заказано, а образуют какой-то сложный узор. И чем больше я всматривалась, тем больше меня одолевало какое- то беспокойство. Ко мне подошли Любаша с Тимофеем. С трудом оторвав взгляд от камня, я спросила:
- Вы ничего не замечаете странного в этом камне?
Любаша неопределенно пожала плечами.
- А чего? Камень как камень... А ты что-то увидела?
Взглянув опять на камень, я не увидела больше никакого узора. Проскочила мысль «все, глюки начались». Чтобы попусту не беспокоить подругу, просто отрицательно помотала головой.
Тем временем, солнце падало к горизонту. И пока окончательно не стемнело, решили сделать привал. Перед такой дорогой нужно было набраться сил. Все разлеглись на поляне, подальше от древесного ствола. Я прикрыла глаза. Подумала, что может быть удастся вздремнуть, хоть пол часика. Но какое-то беспокойство одолевало меня. Мне не давал покоя, узор на камне, который мне привиделся. Уже по опыту знала, что все, что в нашем мире можно было приписать галлюцинации, здесь становилось абсолютно реальным. Он вспыхивал перед моим внутренним взором каким-то пульсирующим красным светом, отдаваясь пронзительной болью в висках. Я тихонько встала, чтобы не потревожить своих спутников, и подойдя к камню, присела на корточки, вглядываясь в красные штрихи и линии. Через мгновение все эти линии стали расползаться, как дождевые червяки, скручиваясь в тугие клубки, принимая немыслимые формы. Мельтешение этих красных прожилок стало таким быстрым, что уже не было никаких сил на это смотреть. Я крепко зажмурилась, чтобы избавиться от красных всполохов. И тут в моей голове произошел маленький атомный взрыв. Боль ударила по глазам, заставляя зажмуриться еще сильнее. Я схватилась за голову обеими руками, как будто пытаясь не дать ей разорваться на сотню маленьких кусочков. Мгновение, и чья -то рука легла на мой лоб, принося своим прикосновением успокоение и прохладу. И тут, красные всполохи исчезли, и , перед моим внутренним взором, как в ускоренной сьемке, замелькали какие-то коридоры и переходы, лестницы и туннели. Смена картинок стала ускоряться, кружиться все быстрее и быстрее, пока не слилась в один темно-серый фон. Я открыла глаза. Корявые ветки на фоне темнеющего неба кружились надо мной, и никак не хотели останавливаться. Я сидела, прислонившись к стволу дерева. А надо мной стоял дед Доброгост и сочувственно качал головой, по стариковски вздыхая.