Все знают представительницу знаменитой фамилии Екатерину Рождественскую в качестве фотохудожника. Затеянная ей «Частная коллекция» - серия фотографией знаменитостей, принимающих образы персонажей различных картин, - пользовалась большой популярностью. Но после того как этот проект завершился Екатерина Рождественская не ушла в тень и не пропала с радаров общественного внимания. Она снова заставила о себе говорить, привлекла к себе внимание журналистов, но уже в качестве писательницы. Ею написано около десятка книг, ставшими очень популярными у читателей и критиков. А на днях Екатерина Рождественская представила новую книгу - «Приеду к обеду: мои истории с моей географией»(издательство ЭКСМО). В этой книге писательница вспоминает города и страны, в которых была, а также рецепты, запомнившиеся ей во время долгих странствий.
- Екатерина, ваша новая книга «Приеду к обеду» рассказывает одновременно про путешествия и еду. Тут вы делитесь с читателем не только впечатлениями из поездок, но и особенно запомнившимися вам рецептами. Необычный подход, надо сказать….
- Между прочим, это тоже один из возможных способов открытия и познания новой страны - знакомство с кухней. Я очень люблю готовить, поэтому привожу в книге много рецептов, которые меня поразили, как в положительную, так и в отрицательную сторону. Особенно яркий пример таких противоположностей Куба и Исландия. Скажу вам честно, я просто не понимаю, как можно на такой благословенной земле как Куба, где такая богатая растительность и живность, так ужасно готовить еду. И противоположенная ситуация в Исландии, которая находится чуть ли не на Северном полюсе, но они берегут каждое зернышко и там самый обычный Макдональдс на уровне мишленовского ресторана. Так вот в холодной Исландии, где из своих продуктов имеется только баранина и рыба, а вместо хлеба они едят вяленую треску, я обнаружила уникальную кухню. И вот это отношение к себе оно меня просто поразило, и, можно сказать, вдохновило на создание этой книги.
- Совершенно удивительная глава посвящена Ашхабаду. Вот уж что, действительно, явилось для меня неожиданностью.
- Этот город меня поразил. Представьте себе, абсолютно пустые улицы днем. Поскольку в рабочее время людям запрещено покидать рабочие места. И в это время я видела на улицах только уборщиков и милиционеров. Утром и вечером люди на улицах появляются, но все они одеты в соответствии со своими занятиями. Например, все студентки должны носить белое платье, а волосы завязывать в косички. А на студентах - черные брюки и белые рубашки. И так далее. Идешь по улице и понимаешь, где и кем работают идущие тебе на встречу люди. Еще меня поразил проспект, на котором находятся различные министерства. Оказаться там было очень интересно. Министерство нефтяной промышленности имеет вид зажигалки, министерство иностранных дел построено в виде глобуса, на министерстве сельского хозяйства находится огромная скульптура коня, министерство образования построено в виде книжки и так далее. И все это здания этажей по 30-40. И вот такая наглядность жизни меня поразила.
Правда, одних нас никуда не пускали. Всюду мы должны были ходить вместе с сопровождающими. Но я, конечно, сбегала. Терпеть не могу, когда нахожусь под чьим-то надзором. И еще у меня было одно тайное дело. Я мечтала узнать как можно больше о туркменских алабаях. У нас всегда были алабаи , я хотела посмотреть как выглядят настоящие представители этой породы у себя на родине и купить щенка. Но оказалось, что их нельзя вывозить. Мне посоветовали способ этот запрет обойти. Можно вывезти на какую-нибудь выставку в Москву беременную самку, а потом, когда она родит привезти обратно. И я уже почти, было почти договорилась с хозяином такой собаки, но возникла проблема с визой для псины. И от этой затеи пришлось отказаться.
- Новая книга – о ваших увлекательных путешествиях, но большая часть книг, написанных вами(«Зеркало», «Девочка с Патриарших», «Двор на Поварской», «Балкон на Кутузовском», «Жили-были, ели-пили. Семейные истории» и так далее), рассказывает историю вашей семьи. А как вообще появилась идея такой книжной серии?
- Я считаю, что каждый человек вне зависимости от того, каким литературным талантом он обладает, должен ради своих детей и внуков, написать хотя бы какое-то подобие родословной, сохранить память о бабушках и дедушках, дядях и тетях, которые глядят на нас с семейных фотографий. Уверена, что самая большая ценность в семье не машины и квартиры( хотя это тоже, конечно, хорошо), а вот именно такой семейный альбом. Для меня большое счастье то, что мои компьютерно продвинутые сыновья, читают написанные мною книги с большим интересом, дарят их свои друзьям, а потом обсуждают вместе с ними. Собственно ради них и мамы я начала эту серию. Мама успела увидеть только мою первую книжку «Жили-были ели-пили». Она уже очень болела, когда я ей принесла ее. Мама взяла книгу в руки, начала читать и вскоре заплакала. Я ее спросила, почему она плачет, и мама ответила: «Дура, ты писатель.» Вот с этой «дурой - я писатель», я и живу. И стараюсь сохранить такое самоироничное отношение к себе.
- Вы пишите о таких детских впечатлениях, которые, казалось бы, невозможно запомнить. Рассказываете о поступках своих родных, которые были десятилетия назад. И возникает подозрение, что это не столько мемуары, а , скорее, фантазия на тему описываемых времен.
- Конечно, мои книги это не совсем мемуары, правильнее было бы определить их жанр – мемуарная проза по мотивом времени. Я хочу, чтобы мои читатели окунулись в эпоху, почуствовали запах тех лет. Увидели вот эти резиновые игрушки, стоящие на полках, огромные транспаранты к 7 ноября, Москву без пробок, будочки телефонных автоматов, расставленные по всему городу. Так что, думаю, процентов 90 – это фантазия на тему эпохи, а остальное мои личные ощущения того времени. И сохранившиеся воспоминания. Когда я рассказываю о своих родных, я пишу именно о них, а не наделяю их какими-то чертами, которые были присущи людям того времени.
- На кого вы ориентируетесь, когда пишите?
- Конечно, хочу, чтобы мои книги читало как можно больше людей. Но пишу я для себя, то есть так, чтобы мне самой это было интересно читать. Но оказывается, что это еще интересно и другим людям. Правда, то , что у меня получается – это отнюдь не толерантные записки. Конечно, я не стремлюсь никого не обидеть. Но никогда не думаю, а не задену ли я кого-либо случайно тем, что написала. Невозможно понравиться всем, а писать в угоду толерантности это все равно, что идти по минному полю. Но я по-другому воспитана, поэтому пишу так как есть. Называю черное черным, а некрасивое некрасивым. Но боюсь, что через несколько лет уже нельзя будет произнести вслух строчку Вертинского «Лиловый негр ей подает манто» или знаменитую фразу Раневской «Пионеры идите в жопу». Это все уйдет в прошлое и останется сухая выжимка из слов неэмоциональная и пресная.
- Известность к вам пришла как к фотографу благодаря сериям фотографий в журнале «Караван истории». Продолжаете ли вы сейчас фотографировать?
-. Конечно, я могу фотографировать как и раньше, но мне кажется, я уже переступила через этот участок своего пути и сейчас мне интереснее сидеть одной за своим столом и писать. Поскольку я сняла больше 6000 человек, думаю, могу от фотографии отдохнуть. Хотя если не фотосъемки для «Каравана» я никогда не стала бы писать. Я снимала в течение 20 лет . И 18 была самой счастливой, поскольку я знала, что сегодня на съемки ко мне придут Розенбаум, Елена Образцова, Кобзон, Людмила Гурченко. И это все в один день. Вы можете себе представить? Вот такой был у меня замечательный директор. Ну а затем на съемки стали приглашать мальчиков и девочек из сериалов, о которых я вообще ничего не знала, поскольку у меня нет телевизора. Вот представьте, заходят 10 человек в студию и пока кто-то из них не сядет к гримеру, я не понимаю, кого буду снимать. Причем гонора у них выше крыше, они с претензией, могут отодвинуть чашку с чаем, если нет блюдца или салфетки. Могут не поздороваться, потому что мы обслуга, фотографы, а они великие артисты, которые не входят в студию, а плывут. А эти девять сопровождающих говорят: «Какая у тебя кожа алебастровая», «Ой, как плохо свет стоит», «Кадр дрянь скажи ей, чтобы она пересняла тебя». Когда я все это слышала, то по большей части начала поручать съемки своему ассистенту, а сама в это время уже набрасывала истории, которые за тем вошли в мои книги. Так получилось, что одно перетекло в другое. Из фотографа я на ходу переквалифицировалась в писательницы. И поняла, что вот эта жизнь настоящая, поскольку я могу в своей книге сделать все, что угодно. Моя работа в «Караван» стала причиной того, что я начала писать. Это было от части из чувства протеста. Я девочка из хорошей семьи и не люблю, когда со мной не здороваются.
- То есть вы окончательно переквалифицировались в писателя. Не могу не спросить, а сейчас что-нибудь пишите?
- Я уже продумала и даже написала часть следующей книги. Она посвящена следующему нашему адресу. Это Калининский проспект. 70е годы. Время, когда папа начал писать песни, и вечерами к нам приходили в гости молодые Кобзон, Магомаев. Они находились в поиске своих подруг, делились своими страданиями и переживаниями. И моя бабушка Лидка была для них жилеткой, в которую плакались, советчиком, который помогал им добрым и мудрым словом. Можно сказать, что это книжка про любовь. И начинается она словами: «Бабушка снова влюбилась». Тогда ей тогда было 60 лет.
- В кого если не секрет?
- В мужчину намного младше. У нее было такое хобби она влюблялась в молодых. Причем, влюблялась, безудержно, безоглядно и сама их бросала. И так было на протяжении многих лет. А эти молодые мужчины ее боготворили. Мне кажется, в моей бабушке было что-то магическое, она на них самотрела загадочными зелеными глазами и сражала на повал. К ней, можно сказать, тянулась очередь. Мы с мамой, помню, так завидовали. Хотя я была еще совсем маленькая, а мама - однолюбкой. Но вот бабушкина страсть и счастье оказались такими.
- Можете ли вы сформулировать рецепт счастья вашего?
- Рецепт счастья сформулировать сложно, но вот один очень важный для меня момент отметить могу. В книге, которую я сейчас пишу, есть очень глубокая фраза, которую произносит бабушка: «Никто не может повлиять на длину своей жизни, но каждый из нас имеет возможность увеличить ее ширину.» Вот это для меня имеет огромное значение. Потому что ширина жизни - это друзья поездки, книги. Каждый день, который прожит как-то иначе, когда ты узнаешь или делаешь что-то новое. Человек не поезд, находящийся на рельсах и способный двигаться только в одном направлении, он в любой момент может сойти с этих рельс и сделать что угодно. Так что ширина нашей жизни зависит только от нас самих , а длина подстроится, это я вам обещаю.
- Надо сказать, что в период долгой самоизоляции на ширину жизни влиять было очень не просто.
- За этот год, прошедший с начала самоизоляции, мне кажется, мы все поняли, как важно простое человеческое общение, возможность говорить не по телефону, а в живую. Мне очень не хватало тактильного контакта с друзьями, оказывается, это очень важно просто обнять друга, я раньше даже и не понимала этого. Когда моему сыну исполнилось 20 лет( а в тот момент мы оба болели известным заболеванием, не хочу говорить каким) мне захотелось сделать что-нибудь неординарное. Достала елочные игрушки и гирлянды, принесла в большую комнату стремянку, с трудом залезла на нее и все развесила. Настроение сразу поднялось. Правда, средний сын сказал, что у меня получился какой-то цирк –шапито. Но мне стало весело и дала себе слово, что когда мы выздоровеем и карантин окончится, обязательно отмечу этот день-рождения по настоящему, позову столько народа, чтобы они все не помещались в комнате, чтобы еда падала со столов и было море выпивки.
И я так этого ждала, что даже несмотря на то, что накануне заболела моя помощница, я не стала отменять праздник и стол на 40 человек накрыла одна. С большим рвением и удовольствием. Так же за это время я завела кур. И это совершенно неожиданно оказалось очень важным моментом в нашей жизни. Мы купили фазана и пятерых фазаних-цесарок, построили теплицу. Так неожиданно появилась натуральная жизнь, которая меня захватила полностью. И вот эта близость к земле оказалась очень важна. Я поняла, что когда вокруг тебя зелень, цветочки, куры – это дает ощущение гармонии, чувство, что именно так и надо проживать жизнь. К тому же за время пандемии я написала и новую книгу.