Читая комментарии к статье "Зачем муж небогатой женщине", я заметила, что многие люди практически приравнивают уровень быта к уровню человека, который в этом быту существует. Наверное, так можно сказать, при условии, что у человека есть все возможности свой быт изменить или создать заново. Сейчас мы в той или иной степени сами творцы своего быта, и вот нам уже кажется, что так было всегда. Многое изменилось за прошедшие 30 лет, и нам нравится думать, что все эти изменения- прямая наша заслуга. Да, честно скажу, мне тоже сейчас сложно поверить, что мы жили вот так.
Я уехала из дома в 17 лет, поступила учиться в Лениградский Горный институт. Там, в общежитие, я впервые увидела тараканов. Вот как-то не довелось раньше, даже удивительно. Никакая отрава их не брала, и мы делали для них ловушки: намазывали края стеклянной банки подсолнечным маслом, бедные тараканы туда запозали, а потом мы их смывали в унитаз. На второй год мы уже были умнее, студенты разработали опасный для здоровья, но эффективный способ избавляться от тараканов, да и клопов заодно: мы смешивали обойный клей с дихлофосом и клеили обои этой смесью. Она ядовитая, пара часов работы и потом болеешь весь следующий день, зато на целый год спокойствие обеспечено.
В Ленинграде снабжение было хорошее, наверно, лучше было только в Москве. Я возила домой, в Ригу, масло и говядину, а привозила растворимый кофе и шоколад. Это было начало 80-х, плохо с едой стало уже потом. Когда мы с мужем приехали в Ленинград после окончания учебы, в 89, в нашем магазине возле общаги из еды был только грузинский чай и сода в пачках. Но мы еще застали хорошее время.
Муж мой носил искусственную шубу в клеточку, ничего ужаснее я не видела ни до того, ни после. Но она была теплая, а в магазинах особо лучше ничего и не было. Я много вязала тогда, у меня всегда было что-то интересное, самодельное. Не было только зимних сапог, это был такой дефицит-дефицит, без блата или больших денег их было не достать. Даже когда мы уехали в Сибирь по распределению, зимних сапог у меня не было, я проходила три года в осенних, которые сделала на заказ в Риге.
Сибирь меня в бытовом плане поразила многим. Мне-то казалось, что я ко всему привыкла, и меня не удивишь, но я была неправа. Там были очереди за едой, где химическим карандашом писали номер на руке, потому что тянулись они много часов. Я отказалась писать номер, и на меня смотрели, как на сумашедшую. Как-то я увидела на улице очередь и по привычке встала в нее до того, как выяснила, что дают. Подошла поближе, а там прямо на улице навалена какая-то вонючая, дымящаяся масса. Что это такое, я не поняла и спрсила женщину из очереди. Она радостно объяснила, что это - требуха, и стала рассказывать, как ее варить, как снимать эту дурно пахнующую бахрому, и что с этим делать потом. Это был единственный раз, когда я ушла из очереди за едой.
Потом уже появились талоны на мясо (1 кг в месяц на человека), масло и сахар. Хлеб в магазине был двух видов: светло-серый кирпич и темно серый кирпич. Я пекла там много потому что никакой выпечки не было. Вообще я была хозяюшка- консервировала огруцы, пекла торты, придумывала какие-то новые способы готовить картошку- единственное, что было в свободном доступе. Один год был неурожай по огурцам, и я придумала консервировать кабачки, очень собой гордилась- у других ничего не было, а у нас кабачки!
В мае в нашей институтской общаге отключали горячую воду, чтобы снова дать ее в сентябре. Но случалось, что вода пропадала совсем, и тогда ее раз в день привозили в цистерне. Когда дети подросли, мы перестали греть воду, подключали шланг к умывальнику и мылись холодной водой- лето-то в Сибири жаркое, нормально.
Люди жили в общежитие много лет, там была одна семья с близнецами -подростками, им было уже лет 14. Ждали квартиру, не знаю, дождались ли. Ходили слухи, что наш институт строит дом, и там будут давать квартиры. Этот дом в итоге и построили, но меня там уже не было.
Как-то в нашем отделе проводили лотерею: разыгрывался набор для беляшей- полкило фарша и килограмм теста. Это было недолго после нашего приезда, и я с возмущением отказалась в этом участвовать, а мне сказали: ну, тебе же надо, у тебя же семья! Люди привыкли, человек привыкает ко всему.
А простыни нам подарили на свадьбу, два индийский комплекта. Их хватило на 10 лет, хорошие были простыни. Фланель для пеленок мне привезла бабушка из Риги. Помню, я купила какие-то плошки на барахолке и очень радовалась- они были такие веселенькие, с нарисованными фруктами. Не сочетались ни с чем, но были новые, это уже радовало.
Мне не казалось, что мы живем ужасно. Я знала только, что нельзя расслабляться-нужна еда, нужны какие-то вещи, это все как-то надо добыть. Именно добыть, ведь купить ничего было нельзя. Каждое утро начиналось с очередей- 2, 3 , а то и 4 часа, чтобы достать еду. Кстати, у нас не было нехватки денег. Зарплата была небольшая, но на все хватало, ведь потребности были очень немудреные. Просто у меня заканчивались силы, все время хотелось спать, было такое чувство, что я исчезаю, превращаюсь в ничто.
Вот отсюда моя нелюбовь к быту. Времена поменялись, но я любые бытовые хлопоты воспринимаю как принуждение и рабство. С удовольствием плачу другим людям, чтобы не иметь к этому отношения.
Торжество и ужас ручного труда