На этом сайте уже дня три или даже четыре не было никаких новостей, но у меня на то есть уважительная причина. Дело в том, что я недавно задумал сходить на прогулку в близлежащие горы Пукхансан и немного пофотографировать. И пошёл. Пошёл! Отчего же не пойти-то? Это ж рядом с моим домом практически. И ничто не предвещало… ничего вообще. Ну, что такого могло случиться со мной в Пукхансане, правда ведь? Чай не Эверест какой-нибудь! Полазил бы по горам, сделал бы несколько фоточек с красивенькими цветочками для инстаграма — и назад, домой.
«Да только вышло по-другому. Вышло вовсе и не так!» (с)
Поход дорого мне обошёлся. Во-первых, я сутки после него тупо отлёживался, потому что чуть не сдох. Нет, я в принципе знал, что с Пукхансаном шутки плохи, но… как-то подзабыл. А во-вторых, я потом три дня думал, как же мне выразить и высказать всё то, что узнал за время своего многотрудного похода. Потому что узнанное можно было описать как в 33 словах, так и в 33 статьях для научных журналов и одной небольшой монографии. Но ни того, ни другого я позволить себе не могу. Так что же делать?
Ну и вот. Думал я, думал и что-то непонятное для вас в итоге написал. Читайте теперь, пожалуйста. Не пропадать же добру.
Эта удивительная история началась во второй половине VII века нашей эры в Средней Азии, в далёкой Согдиане, где расположены знаменитые Бухара и Самарканд. Цветущая Согдиана уже в то время была гостеприимным краем богатой и древней культуры, однако и тогда самые сообразительные её жители уже догадывались, что любить Бухару с Самаркандом, как и примкнувший к ним Пенджикент, лучше всего издалека. Особенно если ты приверженец буддизма, который когда-то был в Согдиане популярен, но в VII веке пришёл в полный упадок: главенствовавшие в той благословенной земле огнепоклонники-зороастрийцы почему-то перестали проявлять к иноверцам былую толерантность.
Но куда же бедному согдийскому буддисту податься? Америки тогда ещё не открыли, Московии не было даже в планах, Рим лежал в руинах, в Византии правили христианские фанатики, которых, к тому же, осаждали то арабы, то дикие булгары с не менее дикими славянами, а в Индии за несколько десятилетий до этого произошла крупнейшая геополитическая катастрофа VI века: развалилось государство Гуптов, что привело к концу «золотого века» индийской культуры и резкому упадку буддизма. Единственной приличной страной на свете казался Китай, где пресловутый «золотой век» как раз набирал обороты: к власти пришла династия Тан.
Туда-то, в Китай, и отправился из Согдианы буддист, которого в Корее теперь называют Сынга (승가). Современное китайское чтение его имени — Сэнце (Sengqie, 僧伽), но, как ни странно (на самом деле ни разу не странно, а где-то даже естественно), корейское чтение этих иероглифов гораздо ближе к древнему оригиналу, чем современное китайское. Так что примерно как Сынга, Санга или Сынгэ, а вовсе не Сэнце, нашего героя и звали. Интересно, что иероглифы в его имени — те же самые, которыми по-китайски называется сангха, то есть буддийская община, монашеское братство, на основании чего можно сделать осторожное предположение, что мы тут всё-таки имеем дело не с личным именем, данным при рождении, а с прозвищем.
Перенесёмся теперь в наши дни. В горном массиве Пукхансан (с которым шутки плохи, ага) на севере Сеула есть древний монастырь Сынгаса. Вам его название ничего не напоминает? Каких-нибудь слов из предыдущего абзаца, например? Да-да, вы правильно догадались: Сынгаса имеет самое непосредственное отношение к упомянутому выше буддийскому мигранту из Согдианы.
Сеульский монастырь Сынгаса был основан в 756 году, хотя тогда сеулом, то есть столицей, тутошний медвежий угол, конечно, никто не называл. Столица находилась гораздо южнее, в городе Кёнджу, ибо то была эпоха государства Силла, как раз когда оно в союзе с империей Тан покорило Корейский полуостров, потом немножко повоевало с Тан, но в итоге стороны помирились, после чего между силласцами и китайцами начались активнейшие культурные контакты. А раз контакты были активнейшими, то до сведения жителей Корейского полуострова просто не могли не дойти волнующие слухи о том, что в Китае обнаружилось живое воплощение одиннадцатиликого бодхисаттвы Авалокитешвары (он же — богиня Гуаньинь, кор. Квансеым-босаль или Кваным-босаль , 관(세)음보살; не спрашивайте, не я все эти трансгендерные истории выдумывал), коим как раз и оказался тот самый согдийский монах Сынга! Мало того, к концу своей жизни этот Сынга, как говорят, достиг состояния будды! В честь столь чудесного случая грех было не построить буддийский монастырь, что и было сделано в Пукхансане.
Сынга (628—710; год рождения взят отсюда), родился, как полагают, в Кушании — исчезнувшем согдийском городе, находившемся в IV—XII веках на территории современной Самаркандской области. В Китай Сынга прибыл в 661 году, жил и проповедовал буддизм в разных местах, а в 696 году основал собственный монастырь Пугуанван (普光王寺, кор. Погванванса, 보광왕사) в области Сычжоу (泗州), то есть где-то в районе современного уезда Сысянь пров. Аньхой или уезда Сюйи пров. Цзянсу. Позднее, уже после смерти монаха Сынга, монастырь был перестроен, расширен и переименован в Кайюань (開元寺) по названию девиза правления императора Сюань-цзуна в 713—741 годах. Незадолго до своей кончины, а умер Сынга непосредственно во время медитации, монах был призван ко двору императора Чжун-цзуна и получил титул государственного наставника (гоши, 國師; кор. кукса, 국사). Тело Сынга было мумифицировано и выставлено в пагоде в его монастыре Пугуанван. Пагода испускала неестественный свет и привлекала орды паломников.
Кажется, вы скоро утомитесь от всех этих сведений и перечисления непонятных названий, да? А зря. Доподлинно известно, например, что в монастыре Кайюань одно время было более двух тысяч зданий. То есть это был не какой-то там захудалый монашеский скит, которые не достоин особого упоминания, а совершенно грандиозная штуковина — крупный центр общественной жизни и экономики Китая, объект массового паломничества — в том числе международного — к мумии Сынга и пальцу Будды Шакьямуни, там хранившимся. Среди паломников в Кайюань был, например, силлаский военачальник Чан Бого (장보고, 787—846), в честь которого названа южнокорейская научная станция в Антарктиде. Он учился в Китае и служил офицером неподалеку — на территории современного уезда Ляньшуй в провинции Цзянсу. Бывал в Кайюане и поэт Чхве Чхивон (857—?), чей творческий псевдоним Хэун теперь фигурирует в названии знаменитого пусанского пляжа Хэундэ. Чхве Чхивон, уроженец государства Силла, тоже учился в танском Китае и по молодости служил начальником охраны уезда Лишуй — ныне это уезд Лиян в провинции Цзянсу.
Короче говоря, в Кайюане находилось средоточие монструозного культа Сынга, включавшего, между прочим, самосожжения, самоотрубания себе конечностей и прочие умерщвления плоти (см., например, здесь, со стр. 28). Благодаря этому культу мы до сего дня, тринадцать столетий спустя, имеем в Сеуле красивый монастырь Сынгаса.
Сынга творил разные чудеса, как при жизни, таки и после смерти, в том числе исцелял людей, вызывал дождь распрыскиванием воды из бутылки, даровал сыновей (вместо дочерей; ну, вы поняли), отпугивал воров, предотвращал войны, покровительствовал мореходам и, наконец, останавливал наводнения, которые, кстати, были самым обычным делом в Сычжоу. Неудивительно, что в поздний период империи Тан и во времена следующей династии Сун святилища в честь такого исключительно полезного по хозяйству святого распространились по всему Китаю. И не только.
Борьба с потопами была особенно непростой работой, ведь монаху, а точнее, милосердной богине Гуаньинь, чьим воплощением Сынга был, постоянно приходилось бороться с водными демонами. В конце концов демоны одержали сокрушительную победу. В 1680 году ведьма Шуйму перевернула ведро с водой и затопила город Сычжоу, причём капитально так затопила: погребла под слоем воды и песка. В более приземлённых терминах это описывается так, что после дождей, продолжавшихся 70 дней, река Хуанхэ изменила своё русло, мощными наносами создала затор для реки Хуайхэ, отчего разлилось озеро Хунцзэху, которое и затопило Сычжоу навсегда.
В последние десятилетия археологи начинают откапывать Сычжоу заново и открывают там множество хорошо сохранившихся предметов, так что журналисты уже прозвали это место «китайскими Помпеями». Говорят, будто нашли уже и древний монастырь Пугуанван/Кайюань, и, вроде как, даже мумию монаха Сынга. А теперь вот и какой-то непонятный русский добрался до корейского монастыря Сынгаса, названного в честь Сынга, и рассказывает вам о нём. Так что история древнего буддийского чудотворца из Согдианы продолжается.
Между прочим, монастырь — не единственный объект в Пукхансане, названный в честь Сынга. Находящемуся рядом горному пику тоже дали имя монаха, так что называется он Сынгабон (승가봉). Высота его — 567 метров. Неподалёку есть ещё более высокий пик Мунсубон (문수봉, 727 м). Он назван по имени бодхисаттвы Манджушри (кор. Мунсу-босаль, 문수보살), которого считают единственным учеником Будды Шакьямуни, воплощением совершенной мудрости (праджняпарамиты) и много ещё чем. Мунсу-босаль нам ещё попозже встретится.
Давайте теперь посмотрим, что можно увидеть в монастыре Сынгаса.
Главная его достопримечательность скрыта от посторонних глаз в маленькой искусственной пещере, устроенной в скале. Где именно находится пещера, я вам рассказывать не стану. Попробуйте отыскать её сами, когда будете в Сынгаса. Должна же быть хоть какая-нибудь интрига, правильно?
Рассказывают, будто пещеру сделал — а заодно и основал монастырь — монах по имени Сутхэ (수태, 秀台), а подвигли его на это вести о великих деяниях Мудреца из Сычжоу, то есть монаха Сынга. Дело было в 756 году, в правление вана Кёндока (경덕왕), который вообще любил строить храмы. Именно в его правление в окрестностях города Кёнджу, древней столицы государства Силла, началось строительство двух самых известных буддийских памятников Кореи — монастыря Пульгукса (в его нынешнем виде) и пещерного храма Соккурам. Но вернёмся к нашей пещере в монастыре Сынгаса (заметьте, пещеры у силласких буддистов тогда явно были в моде). В ней помещена статуя монаха Сынга, который мирно сидит в весьма характерном для него капюшоне. Не иначе такие капюшоны были популярны в его родной Согдиане. А может, права людская молва, утверждавшая, будто в голове у Сынга сверху была дырка, из которой распространялись удивительные благовония, поэтому в обычных обстоятельствах, чтобы не смущать людей, он дырку эту затыкал ваткой, а сверху ещё и капюшном прикрывал — для верности.
Статуя, как вполне очевидно, очень старая. Вопрос: насколько? Считается, что изготовили её в период государства Корё в 1024 году, но, как говорится, это не точно. Еще несколько лет назад фигура монаха была раскрашена ярко-белой краской, а губы — ярко-красной, свидетельством чему являются фото в интернете. Но теперь краску смыли, причём, кажется, навсегда. Не знаю почему. Наверное, это объясняется стремлением к аутентичности, то есть желанием сделать всё в точности так, как было раньше. А может, руководство монастыря хочет таким образом намекнуть urbi et orbi, что Сынга был всё-таки буддийским монахом, а не Духом Воды и не огородным пугалом, как некоторые, кажется, полагают, так что не надо нам этих ваших пёстрых шаманистских штучек, пожалуйста. Но, скорее всего, я придумываю, ведь буддисты в Корее по большому счёту ничего не имеют против народных поверий. И даже наоборот: в монастыре Сынгаса есть, например, отдельный павильон с красивым алтарём в честь Духа Горы, которому можно молиться сколько влезет, только свечки потом просят за собой притушить, чтоб пожара не наделать.
Принимая во внимание, в честь кого построен Сынгаса, было бы странно, если бы в этом монастыре не было какой-нибудь особенной, необычным образом сияющей пагоды. И она здесь, конечно, есть. Вот, полюбуйтесь на эту многоярусную красавицу. На древность она не претендует, зато вон какая красота! Можете сами потом потренироваться, как её лучше сфотографировать. Подозреваю, что результат будет сильно отличаться в разные часы и с разных точек съёмки.
Поднявшись по длинной лестнице и достигнув самой высокой точки храмового комплекса, мы подходим к высеченному в скале рельефному изображению Будды Шакьямуни. Предполагают, что сделано оно было в первой половине X века, то есть вскоре после основания династии Корё. «Шапочку» же, вроде как, приделали позднее, но явно тоже во времена Корё, потому что она была характерной фишкой буддийских статуй именного того периода.
Дело, как мне лично кажется, в том, что такие плоские головные уборы были тогда в моде у корёских государей, вот и Будде сделали сделали аналогичный царский «зонтик», чтобы было всё чин по чину. А вообще, это шапка/корона мяньгуань (冕冠), по-корейски мёллюгван (면류관, 冕旒冠), которую в Китае издревле носили императоры и разные другие высокопоставленные особы, чтобы мериться друг с другом количеством свисавших с «аэродрома» ниточек с бусинками: количество ниточек зависело от статуса. В общем, это была та ещё кин-дза-дза и ку два раза.
В главном павильоне монастыря Сынгаса мы, конечно же, видим богатый алтарь с изображениями Будды Шакьямуни. Изображений тут целых два: скульптура на переднем плане и ещё барельеф позади. Но меня в этот раз почему-то больше привлекли жертвенные подношения Будде.
В этом месте сторонников той точки зрения, будто буддизм представляет собой философию, а не религию, должно изрядно покорёжить — и зря. В книжной теории буддизм, может быть, и философия, но в реальной жизни Будда Шакьямуни всё-таки бог, и, как всякий уважающий себя небожитель, требует щедрых подношений.
В данном случае в жертву главному буддийскому божеству были принесены два 10-килограммовых мешка риса. В одном из них рис с берегов южного залива Сунчхон-ман в провинции Чолла-Намдо, а во втором — зерно из-под города Йоджу на юго-востоке провинции Кёнгидо. Не самые дешёвые сорта, но и не дорогие. Долларов по 30-40 за такой мешок.
А вот Тонджин-босаль (동진보살), Бодхисаттва, невинный, как ребёнок. Происхождение его скрыто надёжным покровом тайны. Главным образом потому, что всем реально по фиг. Ну, то есть на свете, конечно, существуют немногочисленные учёные, которым вечно хочется всё знать, всё классифицировать и по полочкам разложить. А существует живая народная фантазия, которая, наоборот, стремится всё переврать и запутать, так чтобы потом ни один учёный даже после полбутылки ни за что не разобрался. И наш Тонджин-босаль — как раз такой случай, когда концов уже не сыщешь.
Да, существует предположение, не лишенное логики, что этот бодхисаттва представляет собой буддийскую версию Сканды — индуистского бога войны. В корейском буддизме сей модифицированный Сканда зовётся Витхачхон (위타천, 韋陀天) и, как и в Китае, служит защитником буддийского учения и монастырей. Но есть и другие предположения о родословной нашего бодхисаттвы. В главном, правда, все согласны: кем бы он ни был, он здесь наш защитник. А значит, ему, как и Будде, полагаются вкусные подношения. И здесь верующие проявили гораздо большую фантазию. Тонджин-босалю, помимо двух мешков риса из Йоджу, они послали бананы, дыни, помидоры, разные снеки, конфеты и даже кофе из Коста-Рики. Видимо, считается, что, в отличие от спокойного Будды, наш защитник веры тратит много энергии на битвы со злом, поэтому его надо лучше кормить.
В стародавние времена Сынгаса был одним из самых авторитетных монастырей Кореи. Основывался его авторитет, во-первых, на том очень простом факте, что некоторые монахи успешно достигли здесь просветления. Причём не как попало, а конкретным способом: путём ежедневного чтения мантры великого сострадания (Nīlakaṇṭha Dhāraṇī, 신묘장구대다라니), которая посвящена бодхисаттве Авалокитешваре (он же — богиня Гуаньинь, она же — сами теперь знаете кто).
Важно также, что в Сынгаса время от времени наведывались короли. Здесь же проводились государственные обряды с целью предотвращения наводнений и прочих несчастий. Иначе говоря, у монастыря была надёжная официальная поддержка, благодаря которой он переживал все напасти и периодически возрождался из пепла, как, например, после Имджинской войны.
Но вот в XX веке, при японцах, что-то пошло не так, а в период Корейской войны монастырь был в очередной раз разрушен — и с тех пор растерял прежнее влияние. Кто знает, может, когда-нибудь Сынгаса ещё и возродит свою былую славу, но на данный исторический момент он официально считается всего лишь филиалом сеульского храма Чогеса. Правда, Чогеса — это главный храм буддистов Южной Кореи, поэтому его филиалом быть не так уж и зазорно.
Раз уж речь выше зашла о мантрах, то вот вам ещё буддийские граффити. Не самые красивые картинки, но зато содержательные. Как видите, на камнях написано здесь был Вася наму амитхабуль (나무아미타불). Даже непосвящённые знают, что амитхабуль означает будду Амитабху , очень своеобразного товарища, владыку Восточного рая, который когда-то дал обет спасти от страданий все живые существа. Ну, а наму , как всем известно, по-корейски означает «дерево». Получается деревянный Амитабха. Правильно?
Да уж…
На самом деле корейское наму — это слегка переиначенное namo, приветствие на санскрите. Из того же древнего корня, кстати, растут ноги и у знаменитого приветствия намасте, а равно и у молитвы намаз, но не будем отвлекаться. То есть наму амитхабуль означает «здравствуй, будда Амитабха», или вроде того. И это тоже мантра. Её надо повторять. И повторять. И повторять.
Зачем? Потому что Амитабха был умный и догадался, что люди, при всём, конечно, к ним уважении, существа на самом деле жалкие и ничтожные, которые ни на что вообще сами не способны, а главное — не могут самостоятельно вырваться из бесконечного круга страданий. Поняв это, Амитабха сначала очень расстроился, а потом пообещал не пускать это дело на самотёк и своими собственными руками вытащить всех нас из тисков сансары.
А теперь внимание: всё, что нужно сделать, чтобы Амитабха нас вытащил, это искренне к нему воззвать. И больше ничего. И тогда будь вы хоть кто — хоть Алла Пугачёва, хоть негр преклонных годов — Амитабха примет вас под своё покровительство, и в будущей жизни вы родитесь в Чистой земле, в буддийском раю.
Классная идея, не правда ли? Называется она амидаизмом, или буддизмом Чистой земли .
Так что вот вам мантра: 나무아미타불. Читайте и повторяйте. Но только искренне!
Тут есть образец в традиционном стиле. А вот тут ещё один — в стиле, чем-то напоминающем «Бурановских бабушек».
В наши дни для большинства сеульчан Сынгаса — не более чем одна из многих занятных остановок во время прогулки по туристическим тропам горного массива Пукхансан. Хочу только предупредить, если вы сами ещё не догадались, что прогулка эта не для слабых здоровьем и не для тех, кто сутками сидит за компом, вроде меня. Определённая физическая подготовленность от вас потребуется. Хотя, конечно, с другой стороны, не надо думать, что Пукхансан подходит только для альпинистов. Сформулировать, наверное, можно так: он для тех, кого не страшат ступеньки. Если вы, поднимаясь по лестнице, останавливаетесь через каждый пролёт, чтобы отдышаться и набраться сил, то ход на Пукхансан вам категорически заказан. А если вы с лестницами более или менее дружны, то на экскурсию в Пукхансан сходить очень даже стоит.
Плюсы такой прогулки — это природа, лесные ароматы и красивые виды на горы и город, особенно в дни без густого смога. Это, кроме того, ещё и путешествие во времени, как в описываемом здесь случае, когда мы мысленно переносимся в VII век и встречаемся с древним монахом-чудотворцем. А иногда бывают и просто неожиданные открытия.
Например, я в этот раз совершенно случайно узнал, где живут сотрудники российского посольства. Мне раньше почему-то всегда казалось, что они обитают где-то в недрах своего гигантского многоэтажного комплексе в самом центре Сеула. Ан нет. Оказывается, у посольских есть своя «деревня», как у тех олимпийцев, причём находится она у подножия Пукхансана, прямо на пути к монастырю Сынгаса! В «деревне» развевается российский флаг, а также торчат гигантские спутниковые тарелки — наверное, чтобы ловить живительный «Первый канал» и «НТВ».
Такие дела.
Кстати, вы можете следить за важнейшими корейскими новостями, подписавшись на мой канал в Телеграме, Инстаграме, Фейсбуке, Твиттере или на Яндекс.Дзене.
Но, вообще, новости — это суета. Читать их — одно расстройство.
Вот вам вместо них упомянутая выше Мантра великого сострадания. Утверждают, что, если каждый день её проговаривать, можно достигнуть просветления. Во всяком случае, этот номер удался сразу нескольким монахам из монастыря Сынгаса. А вы чем их хуже? Ничем. Значит, получится и у вас. Тренируйтесь. Аудио в исполнении монаха Йонина прилагается.
[신묘장구대다라니]
나모라 다나다라 야야 나막알약 바로기제 새바라야 모지사다바야 마하 사다바야 마하가로 니가야 옴살바 바예수 다라나 가라야 다사명 나막까리다바 이맘알야 바로기제 새바라 다바 니라간타 나막하리나야 마발다 이사미 살발타 사다남 수반 아예염 살바 보다남 바바말아 미수다감 다냐타옴 아로게 아로가 마지로가 지가란제 혜혜하례 마하모지 사다바 사마라 사마라 하리나야 구로구로갈마 사다야 사다야 도로도로 미연제 마하미연제 다라다라 다린나례 새바라 자라자라 마라미마라 아마라 몰제 예혜혜 로계 새바라 라아 미사미 나사야 나베 사미사미 나사야 모하자라 미사미 나사야호로호로 마라호로 하례 바나마 나바 사라사라 시리시리 소로소로 못자못자 모다야 모다야 매다리야 이라간타 가마사 날사남 바라 하라 나야 마낙 사바하 싯다야 사바하 마하 싯다야 사바하 싯다유예새바라야 사바하 이라간타야 사바하 바라하 목카싱하 목카야 사바하 바나마 하따야 사바하 자가라욕다야 사바하 상카섭나녜 모다나야 사바하 마하라 구타다라야 사바하 바마사간타 이사 시체다가릿나 이나야 사바하 먀가라 잘마이바 사나야 사바하 나모라 다나다라 야야 나막알야 바로 기제 새바라야 사바하 나모라 다나다라 야야 나막알야 바로 기제 새바라야 사바하 나모라 다나다라 야야 나막알야 바로 기제 새바라야 사바하