Один из главных аргументов сторонников альтернативной истории в пользу того, что никаких монгольских завоеваний в XIII в. не было, звучит примерно так:
- Монголов и сейчас во всей Монголии насчитывается 3,25 млн. человек, а в XIII веке их в лучшем случае было пару сотен тысяч, это вместе с женщинами, детьми и стариками. И как такой малочисленный народ мог завоевать густонаселенные Китай, Русь, Иран и тд.? Да ни как, сказки это все.
А ведь действительно они не далеки от истины и даже если учесть, что кроме собственно монгольских народов, в завоеваниях Чингисхана и его потомков принимали участие также тюркские народы, то все равно их крайне мало по сравнению с китайцами, персами или даже русскими. По оценкам Л.Н. Гумилева в XIII в. кочевников, населявших центральноазиатские степи насчитывалось примерно 1.3 млн. В то же самое время на Руси проживало по разным оценкам 3-5 млн. человек. Так каким же образом столь малочисленные кочевники могли завоевывать и покорять крупные, многочисленные народы?
А дело здесь заключается в мобилизационном потенциале, который зависит не только от численности того или иного народа, но и от его хозяйственной деятельности. Давайте рассмотрим мобилизационный потенциал на примере Руси и тюркско-монгольских кочевников.
Земледелие, которым издревле занимались славяне, конечно же гораздо более продуктивно нежели кочевое скотоводство и позволяет произвести на километр квадратный гораздо больше полезного продукта, а значит и прокормить куда больше населения. К тому же продукты земледелия куда проще и надежнее сохранять и накапливать, чем продукты животноводства.
Однако в то же самое время, земледелие требует огромных трудозатрат. Человек работающий на земле, вынужден тратить на это почти все свое время круглогодично, кроме разве что нескольких зимних месяцев. К тому же труд этот довольно тяжелый для того, чтобы переложить его на плечи детей или женщин. Поэтому у земледельческих народов довольно рано начинает происходить социальное расслоение. Выделяется крестьянское сословие, которое как на Руси может достигать до 93% от общего населения, а также выделяется довольно узкая прослойка профессиональных воинов. В Западной Европе это рыцарство, на Руси княжеская дружина, переросшая позже в поместную конницу. Между ними и крестьянством существует некий симбиоз, крестьяне кормят воинов, а те в свою очередь их защищают от различных внешних агрессоров.
Но прослойка этого профессионального воинства по отношению к общей массе населения крайне невелика, она составляла от 0,25, до 1%. В среднем она составляла примерно 0,5%. То есть, вся Русь от Новгорода до Киева и от Суздаля до Галича население которой, как уже говорилось выше, насчитывало 3-5 млн. человек, могла выставить от 15 до 25 тыс. воинов. Еще конечно существовало городовое ополчение, но оно как правило использовалось для защиты конкретного города и практически никогда не выставлялось на полевые сражения.
В то же самое время кочевое скотоводство, которым занимались монголы и тюрки, было куда менее продуктивно нежели земледелие, что сказывалось на низкой численности этих народов и низкой плотности и расселения.
Но не смотря на все свои минусы, кочевое скотоводство не требует огромных трудозатрат как земледелие. Табун лошадей в сотню голов или отару в тысячу овец вполне могут пасти 3-4 человека, при чем это не обязательно должны быть взрослые мужчины, с этим вполне могут справиться и подростки.
К тому же каждый кочевник с малых лет обучается верховой езде и как правило имеет в своем распоряжении лошадь, а также стрельбе из лука. То есть практически любой кочевой народ, это народ-войско, где каждый достигший так сказать совершеннолетия мужчина, является воином. Основу монгольского войска как раз таки и составляли конные стрелки.
Отсюда и более высокий мобилизационный потенциал, который мог достигать до 20% от общей численности народа, то есть практически все мужское население. Конечно же, максимальных значений мобилизационные процессы достигали крайне редко, однако мобилизовать половину мужского населения кочевой народ мог без особого ущерба для экономики. То есть, если численность азиатских кочевников по мнению Л.Н. Гумилева составляла в XIII в. 1.3 млн. человек, то они без особых проблем могли выставить войско в 130 тыс. человек, а то и более. Сравним с Русью, которая могла выставить 15-25 тыс. Перевес явно не в пользу Руси с более многочисленным населением.
Таким образом, благодаря своему высокому мобилизационному потенциалу малочисленные кочевые народы могли на равных воевать, а то и покорять более многочисленные земледельческие народы. И только появление огнестрельного оружия, благодаря чему ключевая роль в армиях перешла от тяжелой конницы к пехоте, а армии стали более массовыми, смогло окончательно переломить ход борьбы между кочевниками и земледельцами в пользу последних. А кочевники постепенно стали вытесняться и оседать на землю.