У Ашрафа Гани осталось мало союзников, Талибан выигрывает в военном отношении, а его международные сторонники нетерпеливы по отношению к нему и к застрявшему мирному процессу.
КАБУЛ, Афганистан - Он посещает международные конференции, встречается с дипломатами, недавно открыл плотину и произносит патриотические речи, клянясь защищать свою страну от талибов.
Но степень контроля президента Афганистана Ашрафа Гани над своим, и находящимся под угрозой будущим страны, стала предметом споров среди политиков, аналитиков и граждан.
С самых выгодных точек зрения Гани - хорошо подготовленный для своей работы и хорошо зарекомендовавший себя, в его прошлом - Джон Хопкинс, Беркли, Колумбия, Всемирный банк и Организация Объединенных Наций - полностью изолирован. Серьезный писатель с первоклассным интеллектом, он зависит от совета горстки людей, не желает даже смотреть телевизионные новости, как говорят его знакомые, и быстро теряет союзников.
Это создает проблемы для страны, где жесткое исламистское повстанческое движение берет верх в военном отношении, где, по данным ООН, почти половина населения сталкивается с голодом на кризисном уровне, где подавляющая часть государственных денег поступает из-за границы и где слабое управление и широко распространенная коррупция являются эндемическими.
Тем временем американцы готовятся к выводу своих последних оставшихся войск, что, как ожидается, приведет к среднесрочному краху поддерживаемых ими афганских сил.
«Он находится в безвыходном положении, - сказал Рахматулла Набиль, бывший глава спецслужб страны. «Мы становимся слабее. Безопасность слабая, все становится слабее, и талибы пользуются этим ».
Соединенные Штаты неуклонно дистанцировались от 71-летнего Гани и часто работали вместе с ним, чтобы иметь дело с талибами и региональными властными посредниками. Афганские полевые командиры, могущественные центры альтернативной власти, открыто осуждают его или пренебрегают им.
Парламент страны дважды отклонял его бюджет и не доверяет ему. Его основные противники, талибы, отказываются поддерживать идею сделки с Гани. Его мандат, слабый с самого начала - по данным Независимой избирательной комиссии Афганистана, явка избирателей составила около 18,7 процента при его резко оспариваемой победе в 2019 году - похоже, сократилась.
Американские официальные лица по большей части потеряли к нему доверие. «Ходячий мертвец» - это термин, который некоторые члены гражданского общества используют для описания его политического положения.
Недавнее письмо к нему от госсекретаря Энтони Дж. Блинкена было настолько резким, что даже афганцы, критикующие Гани, сочли его оскорбительным.
На языке, который, скорее всего напоминает разговор с непослушным школьником, чем с главой государства, в письме трижды повторялась фраза «Я призываю вас». «Я также должен прояснить вам, президент, - продолжил Блинкен, - что, поскольку наш политический процесс продолжается в Вашингтоне, Соединенные Штаты не исключают ни одного варианта». Невысказанный подтекст был ясен: ваше влияние крошечно.
«Как афганец, я испытываю чувство унижения, - сказал Хекмат Халил Карзай, глава афганского аналитического центра и двоюродный брат бывшего президента Хамида Карзая. «Но я также считаю, что Гани этого заслуживает», - сказал Карзай. «Он имеет дело с поцелуем смерти от своего ближайшего партнера».
Администрация Байдена делает ставку на многонациональные переговоры, предварительно назначенные на конец этого месяца в Стамбуле, чтобы разработать план продвижения вперед. В основе предложения США лежит временное правительство, которое будет удерживать власть до проведения выборов.
Согласно просочившемуся проекту, в этом временном органе «Талибан» и нынешнее правительство разделят власть. Такая установка может потребовать отставки Гани - шаг, который он неоднократно отказывали рассматривать.
Гани выступил с контрпредложением, которое он планирует вскоре обнародовать, в котором содержится призыв к прекращению огня, временному «правительству мира», потенциальный состав которого остается неясным, а затем досрочным выборам, на которых он обещает не баллотироваться.
И американский план, и план Гани могут оказаться неудачными, поскольку талибы никогда не заявляли, что согласятся на выборы, и не указали, что они согласятся с каким-либо планом правительства или довольствуются разделением власти.
«Судя по тому, что мы видим, они хотят абсолютной власти и ждут, чтобы захватить власть силой», - сказал в интервью советник Гани по национальной безопасности Хамдулла Мохиб.
В то время как Гани неуклонно теряет политический капитал в Кабуле и в отношениях с международными партнерами, военное положение страны ухудшается. Каждый день приходят новости о взорванных или застреленных сотрудниках сил безопасности.
«Они не могут продолжать это делать», - сказал высокопоставленный западный дипломат в Кабуле, комментируя неуклонный отток. «Ущерб, нанесенный правительству, а также авторитет и легитимность, которые оно имеет, непостоянны».
В столице не покидают видения сентября 1996 года, когда «Талибан» вторгся в Кабул практически без сопротивления и приступил к установлению своего сурового режима.
Глубоко внутри президентского дворца, кампуса площадью 83 акра, похожего на парк, защищенного семью уровнями безопасности, ближайшее окружение Гани невелико и сокращается. Он уволил своего уважаемого министра внутренних дел, генерала армии, после того, как в прошлом месяце военный вертолет был сбит одним из многочисленных ополченцев страны. Его генеральный прокурор, который имел редкую репутацию честного человека, ушел в отставку. Он выгнал своего министра финансов.
Один высокопоставленный бывший чиновник утверждал, что он был отрезан от реальности и от того, что происходит на земле.
Однако Мохиб отказался от этой оценки. «Эта критика исходит от политической элиты, которая считает себя маргинализованной», - сказал он.
Некоторые бывшие должностные лица охарактеризовали Гани как человека, который был вынужден заниматься микроменеджментом, включая участие в деталях военных вопросов и кадровых решений вплоть до уровня начальника местной полиции. «Ему это нравится, потому что он чувствует себя единственным», - сказал Карзай, имея в виду единственного человека, способного принимать серьезные решения.
Мохиб назвал обвинение в микроменеджменте «огромным преувеличением», заявив, что президент не присутствовал на совещании по вопросам безопасности «в течение нескольких недель», добавив, что «он осведомлен о стратегической картине».
Офис связи Гани не согласился на просьбу об интервью с президентом. Старший помощник не ответил на запрос об интервью.
Последствия изоляции Гани, похоже, разворачиваются в реальном времени. У президента есть мощное видение страны, но реализовать его и заставить работать политически - не его сильная сторона, и это проявляется в разногласиях страны, сказал высокопоставленный западный дипломат в Кабуле. По мнению дипломата, это плохо для единства Афганистана.
Эти разногласия эхом отражаются в Кабуле в неспокойных регионах страны, где независимые ополченцы и другие давние влиятельные посредники либо перевооружились, либо готовятся к этому.
В центре страны в течение нескольких месяцев тлеет вялотекущая схватка между правительственными силами и ополчением шиитского военачальника из меньшинства, чему способствовал сбитый в марте вертолет афганских сил. Гани и его помощники сыграли активную роль в урегулировании конфликта, к ужасу афганских военных.
«Это то, чего мы хотели избежать. », - сказал высокопоставленный сотрудник службы безопасности Афганистана. «А здесь, вы хотите начать новую войну?»
Предстоящие переговоры в Турции вполне могут закончиться так же, как недавние переговоры в Москве и Душанбе, Таджикистан, - мягкими, с осуждением насилия и надеждой на мир. Американская идея - заменить старые переговоры в Катаре, которые ни к чему не привели, новыми переговорами в новом месте. Действительно, первые признаки не обнадеживают: Гани в очередной раз отвергает предварительные американские предложения, а талибы агрессивно уклоняются от идей, которые сейчас лежат на столе.
«Если США уйдёт и не будет политического соглашения, тогда у нас будут большие проблемы», - сказал высокопоставленный сотрудник службы безопасности Афганистана.
«В военном отношении у нас нет особой надежды», - сказал он. «Если мы ничего не получим, Талибан двинется вперед. Это будет жестокая битва ».