«Вот горшок пустой, он предмет простой…», - пел известный персонаж из всеми любимого мультика. Но насколько он прост в действительности? Начнем с того, что наши предки считали, что гончары обладали магической силой. Как Бог создал Адама из глины, так и гончары делали свои изделия из того же материала. Огонь, полыхающий в печах для обжига, ассоциировался с преисподней, а сами гончары распоряжались адским пламенем – «Быть тебе в раю, где горшки обжигают!», т.е. в аду.
Кроме этого, существовало поверье, что мастера знались с нечистым. Сведения об этом сохранились в русских сказках: «Жил-был в деревне небогатый мужик, он делал горшки и возил их продавать в город. Вот однажды едет он из города, и с ним встречается молодой парень, и говорит: «Возьми меня в работники». Мужик говорит: «Пойдем». Мужик заставил его одного делать горшки целую ночь. Вот ночью у него появился целый сарай чертей слепых и хромых, и каждой делал своё дело, а работник был тоже чорт, и они сделали в первую ночь до тысячи горшков. Вот хозяин повёз горшки в город и очень скоро продал все горшки, на другую ночь опять он стал делать горшки, и хозяину захотелось поглядеть, как он делает горшки, подходит и глядит в щель, а один чорт взял глины да как бросит в щель да прямо хозяину в глаз: хозяин заорал и побежал домой. На другой день он расщитал работника, а наделанные горшки отвёз в город и тоже скоро продал. Стал сам делать горшки, привез в город, а у него ни одного горшка не берут: «У тебя в те базары мы набрали горшков, и как поставим в печь, так и раздавится». И с тех пор ни одного горшка не бирали».
При этом связь горшечника и нечистой силы признавалась опасной, но не греховной. Как пишет К.Ю. Рахно: «Технология изготовления вещей, в том числе и гончарных изделий, в традиционных обществах относилась к сфере сакрального знания, источником которого могли быть только потусторонние силы. Даже не желая выступать в качестве инициирующей стороны и посвящать других в свои тайны, они могли поспособствовать ремесленнику. Если обычные люди были ориентированы на избегание контактов с представителями иного мира, сверхъестественными созданиями, на отказ от общения, а тем более сделок с ними, то для гончаров, как и для представителей некоторых иных профессий, была свойственна установка на сотрудничество с ними, усвоение их мудрости с целью достижения обоюдной выгоды. Вследствие принадлежности сразу к двум мирам, гончары были вынуждены поддерживать партнерские отношения с чуждыми для обычных людей существами. В этом партнерстве, столь щедро отмеченном в фольклоре, виделся залог успеха в их нелёгком ремесле».
Глиняные горшки первоначально использовались не только как посуда для приготовления пищи, но и как урны для захоронения праха. Об этом сообщает «Повесть временных лет»: «А Радимиричи и Вятичи и Север один обычай имеяху — живяху в лесе, якоже вьсякый зверь... И аще къто умьряше, -твориху тризну над нимь. И посемь сътворяху краду велику и възложаху на краду мьртвьца и съжьжаху и. Посемь, събравшъше кости, възложаху в судину малу и постав ляху на стълпе на путьх, еже творять Вятичи и ныне. Сиже творяху обычая и Кривичи и прочий погании, не ведуще закона божия, нъ творяще сами себе закон».
Как считает академик Б.А. Рыбаков: «Горшок для приготовления еды из первых плодов нередко считался священным предметом, а это позволяет построить следующую смысловую связь: умерший предок содействует урожаю, благополучию своих потомков; душа покойника с дымом погребального костра поднимается к небу, от которого зависит урожай; осязаемые останки (прах) укладываются в "сосуд мал", который или уже применялся для приготовления ритуальной каши в день первых плодов, или был подобен такому. Горшок с прахом предка зарывался в землю и прикрывался сверху домовиной или курганом. Вещественная часть предка, его прах и подаренные ему "милодары" предавались земле, от которой тоже находился в зависимости урожай славянина. Таким образом, происходила как бы бифуркация, раздвоение магической силы умершего родича: душа уходила в небо, а тело - в землю. Горшок для варева становился не только вместилищем праха, но и как бы постоянным напоминанием предку о первых плодах, о празднике благополучия…».
О еще одном ритуальном свойстве горшка сообщает известный этнограф А.Л. Топорков: «В России горшок, из которого обмывали покойника, как и другие покойницкие предметы – мыло, гребень, солому, относили на перекресток, на рубеж с другим селением, на чужое поле, закапывали в доме, во дворе, бросали в реку, вешали на высокий кол изгороди. Во Владимирской губернии для обмывания умершего использовали новый горшок, а если хоронили «озорного мужика», то «молостов» - горшок, обвитый берестой. Если умирал хозяин, то горшок, из которого его обмывали, закапывали под красный угол, «чтобы не переводился домовой»; если второстепенное лицо – то относили на рубеж поля, «чтобы покойник не являлся и не стращал».
Горшок использовался и при переселении в новый дом. В него насыпали горящие угли, чтобы «перевести» домового на новое место жительства. После того как угли высыпали в новую печь, горшок разбивали и ночью закапывали черепки под передним углом. Недаром русская загадка соотносит горшок с жильем: «Плотники без топоров срубили горенку без углов».
Сохранившийся обычай бить к счастью посуду на свадьбе и затем подметать осколки, в которые приглашенные гости бросают деньги, относит нас к традиции разбивать горшки о дверь комнаты, в которой ночевали молодые. Вообще обряд битья горшка символизирует обретение человеком нового статуса и начало следующего этапа жизни.
Горшки употреблялись и в народном лечении: «Горшок на живот — все заживет». Знахарь клал его на живот больного, а бабка-повитуха - роженицы.
Словом, горшок был сосудом многофункциональным, и это нашло отражение в русской загадке: «Не родился, а взят от земли, как Адам; принял крещенье огненное, на одоление вод; питал голодных, надселся трудяся, под руками баушки повитухи снова свет увидел; жил на покое до другой смерти, и кости его выкинули на распутье».