Продолжение книги «Как победить рак, или помогите найти Бураева»
Предыдущая глава - Невыдуманные рассказы пациентов (из отзывов)
- А потом надо будет ждать, когда дочка выйдет замуж. А потом мы будем ждать, когда она родит тебе внука. А потом у тебя заболеет жена, а от больных жён, как известно, не уходят. А потом… Потом мы все умрем… – слёзно кричала в трубку моя одинокая подруга своему женатому любовнику.
«Хм, дурёха, как же ты ошибаешься, - про себя ухмыльнулась я в соседней комнате зацепившей меня фразе «от больных жен не уходят». Но вида не подала. То, что подслушивать чужие разговоры, равно как и читать чужие письма, нехорошо – научили ещё в школе. Да и неблагодарное это занятие – разбираться в отношениях двоих. Где двое – третьему места нет.
Уходят и от больных жён, и даже от больных детей. Одну мою знакомую муж оставил с ребенком, больным детским церебральным параличом. Кто с подобным сталкивался, тот знает, что такое, когда нет возможности выйти на работу, т.к. ребенку требуется постоянный уход, и нет средств к элементарному существованию. Приходилось ночами вязать и шить на продажу, а утром, обессилев от хронического недосыпания, обливаться ледяной водой, чтобы снова ухаживать за малышом… Мужчины очень тяжело переносят и свою болезнь, и хвори других людей – в этом проявляется их страх смерти. В этом проявляется их незрелость, неподготовленность к реальной жизни.
Однако, в истории, о которой пойдет речь далее, случилось, к счастью, с точностью до наоборот. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Их брак спасла болезнь жены. Татьяна Филипповна была уже лежачая, когда Владимир Георгиевич завел себе женщину, что называется, на стороне. О похождениях, как это часто бывает, знали все. Кроме жены. Впрочем, Татьяне Филипповне в этот момент меньше всего было до этого дело. Выжить бы. Выкарабкаться бы. Сама стала совсем слаба. С постели уже не вставала.
Захмелевшие мужики в гараже, закусывая самогон сподручными соленьями, по-своему понимали и жалели «Вована»: мужик в самом расцвете сил и лет – ему баба нормальная здоровая нужна. «Танька» больна, так почему он-то должен мучиться? Он не виноват…
Односельчанки вслед проходившему Владимиру перешептывались: «Все мужики одинаковые. Вишь, пока Танька здоровая была, так нужна была. Чуть только хворая стала – он по б… побежал… Видно, правду говорят «Любит брат сестру богатую, муж жену – здоровую».
И те, и другие нисколько не сомневались, что не успеет от Татьяны постель остыть – Владимир Георгиевич, не раздумывая, приведет новую пассию в дом. Чисто по-человечески жалко в этой жизненной драме всех. Никто ни в чем не виноват. Впрочем, виновный все же был: рак желудка Татьяны Филипповны, который, как это обычно бывает в онкологии, застал врасплох. Потому что на ранних стадиях не имеет типичных признаков. Конечно, Татьяна чувствовала слабость, ее донимала быстрая утомляемость, бросалось в глаза резкое похудение, но разве у нас принято из-за таких «мелочей» бежать к врачу? Думаем, «само пройдет» и продолжаем дальше привычный бег жизни: дом, семья, работа… В общем, классическая женская доля с ее дежурными атрибутами – неподъемными сумками и авоськами, двойным рабочим днем (на производстве и на кухне) – не позволяет давать себе слабинку даже при явных признаках недомогания. И причины такой вот женской жертвенности уходят своими корнями глубоко в детство. Будучи девочками, они, безусловно, недополучили теплоты, их чувствами никто не интересовался. Их растили послушными, скромными и сдержанными… Одним словом, удобными для окружающих.
Вспомните церковные тексты. Все они клеймят женщину как грешницу, поэтому женская программа основана на жертвенности. С нее требовали жертвенности все – Бог, мужчина, попы. У женщины не должно было быть собственной жизни, собственного пути. Она должна всецело принадлежать племени, роду, семье… До себя ли там?.. До собственного ли здоровья?.. «Танька до последнего болезнь на ногах переносила, даже когда диагноз был поставлен, и врачи признались в бессилии», - вспоминает сегодня соседка Татьяны и Владимира. Не жалела Татьяна себя ровно до тех пор, пока однажды утром последние силы окончательно не покинули ее, и женщина оказалась прикованной к кровати. Шансов на выздоровление не оставалось. Брат Владимира Георгиевича работал тогда главным врачом одного из соседних городов, помогал сильнейшими обезболивающими наркотиками, которые Владимир ставил жене сам по нескольку раз в сутки, вливая практически в безжизненное тело лошадиные дозы препарата. «Я боялся возвращаться с работы. Жива-нет… - вспоминает сегодня Владимир Георгиевич, и лицо его мрачнеет на глазах. – Не дай Бог такое пережить даже врагу». Он боялся, когда она спала. Каждый десять минут подходил к ее постели со страхом, что болезнь уже перекрыла кислород. И даже я, женщина, со всем своим феминизмом и женской солидарностью, в принципе, могу понять его естественное желание забыться, или, по крайней мере, попытаться это сделать. Вот и нашел отдушину на стороне. Дело-то ведь не только и даже не столько в полигамии, на которую мужчину обрекла матушка-природа и не в длительном периоде воздержания в силу серьезной болезни супруги. В такие моменты он, вероятно, принимал позицию страуса. Хоть на часок, хоть на несколько минут. В подобные жизненные моменты кроме данного остаются еще два пути: алкоголизм и безрадостная перспектива шизофрении.
Просвета в выздоровлении жены не было и быть не могло, в принципе, а потому Владимир сначала втайне ото всех, а потом и в открытую (иначе чем объяснить небывалые запасы спиртного и продуктов в доме), стал готовиться к похоронам и традиционным поминкам. Как известно, в конце советской эпохи не хватало не только того, что было в дефиците и раньше, скажем, автомобилей и бытовой техники, мебели и так далее, но и самого необходимого. Распределялись талоны на мясо, колбасу, водку, сахар. Вот и стали запасаться всем миром: где родственники помогут, где соседка талончик на водку украдкой от мужа принесет («все равно мой алкаш выжрет»). Даже одежда, в которой Владимир собирался проводить жену в последний путь, ровной стопочкой предательски заняла место в комоде, дожидаясь своего часа. В общем, готово было всё и все. Как вдруг брат Володи, тот самый главврач, предложил съездить к Бураеву, мол, знает конкретные примеры, когда травник поднимал людей, стоящих одной ногой в могиле. Владимир не поверил. Но сделал по настоянию родного брата. Сразу же, не дожидаясь наступления нового дня, как рекомендовал Михаил Эрикович, заварил все необходимое. Да, отныне заботы у Владимира прибавилось. Но результат очень быстро отблагодарил его за труды. Дозу обезболивающего начали постепенно снижать, доведя ее до минимума. А потом и вовсе отказались от наркотиков «до худших времен». Через пару месяцев Татьяна уже самостоятельно передвигалась по дому. «Владимир Георгиевич, ну, с водкой все понятно. Было бы более чем странно, если бы у русского мужика водка пропала задаром. А одежду, в которой жену собирались похоронить, куда дели?» - искренне любопытствовала я. «Сжег. Отвез в лес и сжег, к чертовой матери», - с болью выругался он.
Вот так заложники болезни Владимир и Татьяна сохранили свой брак – вы сейчас удивитесь такой каламбурной формулировке – благодаря этой же самой болезни.
Если бы не пришлось задержаться в семье, отдавая супруге последнюю дань уважения и благодарности за годы совместной жизни, кто знает, остался ли бы Владимир... Вот так тяжелый период жизни помог пережить супружескую неверность. А супружеская неверность, в свою очередь, помогла пережить трудные времена. Она напомнила каждому из супругов о том, насколько они дороги друг другу. Они поняли, что лучших половинок в природе не существует. Татьяна Филипповна его простила, пожалуй, за то, что не бросил и не отказался от нее даже в самой критической и безвыходной ситуации; за то, что, по большому счету не предал ее, оставив одну. Он остался благодарен за то, что она простила и все забыла.
Солнечным погожим деньком мы застали их за работой в огороде. И, знаете, что, прежде всего, бросилось в глаза при общении с ними? Горящие влюбленные глаза, которыми они смотрели друг на друга, как в далекую пору первой своей пылкой влюбленности. Разве что морщинки появились… Да крепче любить друг друга стали...
…Раньше, еще до приезда к Татьяне Филипповне, я слышала эту историю и думала, что это всего лишь «байка», но после встречи с нашими героями я сказала Бураеву: «Если бы мы не побывали здесь, меня никто бы не убедил в правдивости этой истории».
…«А потом у тебя заболеет жена, а от больных жён, как известно, не уходят». Что ж, получается, подруга была права?..
Спасибо за прочтение!
Читайте продолжение книги, новая глава - «Книга жалоб»