Мы были необходимы друг другу,как воздух.
Меня зовут Альфа, мне скоро три года, я - черненький дворовый пес. Знаете, как тысячи других черных дворов псов, но для нее, человека, главного в моей жизни, я та собачонка, каких она никогда не встречала. Мы судьбой были необходимы друг другу, как воздух.
Меня угораздило родиться зимой, среди чащи деревьев, в собачий холод. Я толком не помню своих родителей. Я была слишком мала, когда им, с моими братьями и сестрами, пришлось бежать из нашей теплой ямы из-за агрессии человеческих подростков. Я осталась одна, потому что я боялась выходить из ямы, они были такие страшные, большие, с палками. Моей собачей семье нельзя было возвращаться за мной, ведь они рисковали потерять всю стаю. Хотя мне всей моей щенячьей судьбой так хотелось,чтоб меня нашли, забрали и любили, мои родные мама-собака, папа-пес и пятеро мои собачьих братиков и сестричек, но они так и не пришли...
Было страшно на столько, что я не выходила из ямы дня три, после ухода соей семьи. Мне было очень страшно, так хотелось кушать, я даже свои дела делала в свей яме. Выходить было чертовски страшно. Страшно было даже вслушиваться в тишину и ветер. Здесь было страшно все. Я почти обрекла себя на собачью смерть. А жить так хотелось, как не хочется жить человеку, уже летящему с крыши.
Одним днем было настолько яркое солнце, что смогло немного заползти в мою яму. В моей собачей душе стало приятно щекотать, было тихо, этим днем человеческие детишки не гуляли рядом с моей ямой. Я вспоминала сою маму-собаку, мне так хотелось, чтоб она пришла и забрала меня отсюда. Этот день поистене не таким, как прошлые пару. Скорее всего, я уже тогда чувствовала, что я не умру, что найдется тот, кто нужен мне, как воздух.
Я лежала, дрожь меня почти отпустила, и я смогла уснуть. Вдруг я услышала шорох возле своей ямы, я испугалась, приговорив уже себя к смерти. Мне было страшно открывать глаза, но чей-то мокрый нос уткнулся в меня. Приоткрыв глаза, я успела разглядеть седую собачью мордашку с черным носом, но это была не моя мама-собака, поэтому мысль о том, что вот он - мой конец не отпускала меня. Эта маленькая старушка начала вылизывать меня, было так тепло, приятно, закрыв глаза от страха, я в мыслях звала маму-собаку. Старушка, поняв, что я жива, начала со мной разговарить по-нашему, собачему, постепенно стараясь успокоить мой дрожащий хвост и аккуратно вытаскивать из ямы. В эти моменты было слышно отчетливый зов "Берта-Берта", но я посмела довериться этой старушке, еще пока не зная,что она и есть - Берта. Вытащив меня из ямы, старая пыталась меня придержать за холку, но от голода я не могла толком держаться на своих четырех. С горем, с толком, с расстановкой, я начала понимать, что седая морда меня тащит стремительно, зная определенное направление.
По белым тропиткам старушка тащила минут 5, она хоть и была почти с меня ростом, но была мускулиная и я чувствовала ее силу. Вдруг остановившись, старая аккуратно положила меня на землю, при этом я услышала возглас "Берта!" совсем рядом. Здесь мне опять стало страшно, дьявольский пес, человек.
Старушка и оказалась той самой Бертой, это человеческое существо прицепило Берту на поводок и начало двигаться ко мне, сложив свои задние лапы так, что оно почти накрывало меня собой, присев на корточки. Это был первый человек, который не стал быть меня палкой, громко смеяться, а просто положив свою большую теплую руку мне на спину и промолвив -"Эх,ты,малый,как же ты тут живешь одна?Что же мне теперь делать с тобой?"Открыв глаза, я увидела большие искрение зеленые глаза, почти полные слез.
Наверное, в тот момент мы поняли, что нужны друг другу, как воздух...
