Однажды стая была взбудоражена.
Хозяин пошел за сигаретами и вернулся с какой-то лупоглазой кляксой, которая, как заправский пиратский попугай, сидела у него на плече.
- Я же не мог его бросить, - объяснил Хозяин, - вышел из магазина, а он бежит ко мне, как Богатырев в «Свой среди чужих, чужой среди своих». Стая задумалась, мгновенно проникнувшись пронзительностью момента и восхитительной музыкой Эдуарда Артемьева. Выйдя из благоговейного ступора, Хозяйка оторвала кляксу от куртки и потащила кормить. Первое правило дома Немцев: Всех нужно накормить, ну или напоить. И не важно, что гость может этого не хотеть.
Крокодильник всем составом ходил за Хозяйкой хвостом. Все пытались понюхать черное шерстяное недоразумение. Недоразумение оказалось котиком трех месяцев, со светлыми носочками, пышными белыми усами, обломанными с одной стороны, и белым пятнышком на носу. Котенька таращила огромные глаза на окружающий крокодилярий, но есть это ему не мешало.
При появлении сикилявки, проявились новые черты в характере самого милого и малого члена стаи. Коржик яростно рычал и пытался напасть на котенка. Яр заинтересованно тыкал кляксу мордой, примериваясь, как применить его в своей любимой игре, ну вы помните, да? Киса оглушительно шипела и орала всеми оттенками голосов адских демонов. Борх, как самый старший и самый умный, понюхал мелочь и потерял к ней всякий интерес.
Начались обычные, в таких случаях, процедуры: обследовать у врача, привить лоточные манеры, сфотографировать, расписать достоинства, поместить объявление и ждать счастливых претендентов на котеньку. А пока… Пока дома стало еще веселее.
Однажды, Хозяйка сидела с кляксой в ванной. Там стоял лоток и лупоглазая мелочь была принесена туда, чтобы справить все свои дела. Несмотря на то, что за несколько дней, у котика не было ни одного промаха, страдающие от котопаранойи человеки, следили за поведением маленького пассажира. К слову, котопаранойю Хозяева приобрели от неудачного опыта общения с другим котиком, которые за три месяца пребывания в стае, устроил в доме полный адище. Но сейчас не об этом. Сейчас Хозяйка сидела на полу, закрывая собой кляксу, которая рылась в лотке. Но хозяйская тушка не мешала всем желающим наблюдать за процессом. Из-под правого локтя торчала морда Коржа, из-за левого колена таращилась Ириска, и над ней, горным массивом, возвышался Яр. Все с интересом наблюдали, что клякса делает в ирискином лотке. Борх, как обычно, не учувствовал в общем ажиотаже. Поперек белой, холеной морды было написано: «Я слишком стар для этого дерьма. О да, я стар. Я суперстар!». Справившись с обязательной программой, котенок выбрался из-под ванны и впал в ступор от всеобщего внимания.
На следующий день, уже освоившись, клякса пришла наблюдать за вечерним туалетом собакокрокодилов. Мстительно разместившись на самом удобном месте, котик наблюдал, как крокодилам моют лапы и прочие важные части. Крокодилы были возмущены такой бесцеремонностью, рычали и всячески пытались извернуться и достать наглую сволочь. Никому не нравится, когда на него таращатся в процессе принятия ванны.
Через пару-тройку дней, глазастая мелочь совершенно освоилась. Начала инспектировать ирискины чашки, лазить по столу Хозяйки, и спать на крокодиловых лежанках. По квартире мелочь передвигалась исключительно бегом, с жутким топотом и невообразимой скоростью.
Имя коту не давали, звали по ситуации, зависимости от поведения: котенька или «эйтыморда!».
Хотя, одно имя ему все же пристало – Бубенчик. Это благозвучный вариант прозвища, которое дал Хозяин – Бабуинчик. Прозвал он его так за странную конструкцию – очень длинные задние лапы и передние «ноги колесом». Маленький бабуин не возражал, носился по дому, топал, как слон, спал на лучших местах и был доволен жизнью.