За окном весна, рядом со мной мирно дремлет ласковая собака, где-то поодаль спит своенравная кошка, муж героически отрабатывает свои крохи на работе, а я – в печали-грусти, словно поникший от засухи цветок. А вроде бы ничего и не случилось такого из ряда вон выходящего – всё в порядке и всё на своих местах, но грусть уходить не хочет. Поэтому решила рассказать вам.
Жил-был на свете юноша, который не мог ходить, бегать, одеваться, даже кушать сам не мог, и его папа – в прекрасной физической форме человек среднего возраста. Юноша жил всю жизнь в детском доме-интернате, а папа – дома со всеми своими семьями, жёнами и просто – любящими его женщинами. И вот пришла пора воссоединиться: юношу по достижении восемнадцати лет выписали из детского дома-интерната, а папа запаниковал от неожиданности: как он будет теперь справляться с подобными переменами в своей жизни?
Решив, что никак он не будет ни с чем справляться, обратился к очень доброй и справедливой женщине с просьбой помочь ему снова пристроить сына в те же условия, в которых он жил ранее: интернат с пятидневкой и возможностью на выходные забирать сына домой. К сожалению, в нашей стране и сейчас, в эпоху пандемии, такие пожелания – из области фантастики: недееспособные пожилые люди ждут очереди, чтобы попасть в обычный психоневрологический интернат, не то, что - в какой-то изощрённый: там, где можно любить, дружить, встречаться с родственниками.
Но… папа очень хочет продолжать жить так, как привык: со своей работой, с новой семьёй. Он не видит никаких возможностей оставить сына дома и попробовать пожить вместе с ним. Он даже не допускает такой мысли, не представляет себе такого ужаса. Никаких моральных дилемм перед ним не возникает: сыну будет лучше в интернат-семье. Интернат для него – семья.
Я не буду рассуждать на тему, присутствуют ли здесь какие-то иррациональные или аморальные мыслеубеждения, но напишу немного о том, что чувствует абсолютно беспомощный человек, попадая туда, где нет тёплых, заботливых родительских рук. Начну с людей, чьи возможности не ограничены.
Согласно одной замечательной психологической теории, доверие ребёнка к миру само по себе не возникает. Его формирует мама своим тёплым, заботливым, нежным отношением к малышу, начиная с момента встречи с ним в этом мире. Она своим адекватным отношением к миру, любящим – к ребёнку, «соблазняет последнего на жизнь». Если по какой-то причине этого не происходит, а причин может быть великое множество, то базовое доверие ребёнка к миру не сформируется. С малышом будет лишь то, что сможет дать ему мама: тревога, страх одиночества, боль, пустота. А что дальше?
Дальше нашему маленькому герою нужно понять, где он, а где другие, сделать первые шажки к обычной человеческой свободе – «а вот это я могу сам!». Но ничего не случается просто так: и здесь мама играет потрясающе значительную роль в формировании психики и личности ребёнка. Тёплая, любящая мама. Не идеальная, не супер-мама, не «яжмама», а тёплая, любящая, заботливая, чувствующая и адекватно воспринимающая все потребности своего маленького чуда. Примерно так и примерно отсюда начинается история счастливого или сложного, полного потерь и разочарований, человеческого пути. Я очень надеюсь, что показала прямую зависимость судьбы и жизни ребенка от зрелой личности мамы или того, кто ухаживает за ребенком в первые годы его жизни.
Всё сказанное выше в точно такой же мере и одинаковых объёмах относится и к детям с ограниченными возможностями. Только есть одно не всегда удобное «но» - время. Оно для таких мальчиков и девочек растягивается на длинные, нудные, тяжёлые, болезненные километры жизни. Иногда такие длинные, что небольшой остаток приходится ползти в одиночку. Лежать в одиночку.
Нарушение слуха и речи препятствует усвоению информации, любой абсолютно, не говоря о социализации, как сейчас модно говорить. А если проще – учёбе, общению со сверстниками, братьями-сёстрами, дружбе и любви. И кто, как не близкий человек, любящий и тёплый, поможет одолеть это железобетонное препятствие?
В детских домах-интернатах для детей с ограниченными возможностями тоже могут найтись и заботливые, и любящие. Не на одного, а на многих. А усиленная забота нужна одному. И как бы это странно ни звучало, часто встречаются в подобных заведениях люди с откровенно садистскими наклонностями, включая руководство и иных «заслуженных» персонажей. Очень часто. Каким образом недееспособный ребёнок или уже взрослый человек сможет бороться с подобной бедой? Никак и никаким.
Подобные наклонности могут обнаружиться и у родителей особенного ребёнка или уже взрослого человека. Это неудивительно: мы все люди, все живые, все разные. И если такое случается, то лучше не страдать, не злиться, ни о чём не жалеть, не думать, что жизнь кончена, а отдать его на попечение государству. В нашей стране это психоневрологические интернаты.
Я здесь не пишу о людях, которые от своей болезни могут пострадать сами или навредить другим. Я пишу о юношах и девушках, которые не могут себя обслуживать с самого детства, о тех, кого привычная с детства болезнь заставила слечь в постель и приковала к ней же ухаживающих короткой железной цепью. Они становятся детьми, нуждающимися в теплоте, заботе, любви, адекватном восприятии их потребностей – беспомощными, но чувствующими и живыми.
Когда-то вы смогли ухаживать за маленьким ребенком и ни на что не жаловались: решали проблемы материального обеспечения семьи, почти все выдерживали на уровне личности и физически. Но тогда была надежда, что когда-то это все закончится: ребёнок вырастет и появится долгожданная свобода. Сейчас этой надежды нет. Она ушла с первыми годами жизни особенного ребёнка. Но он – ваша жизнь и ваша судьба, он – ваш выбор, жить с ним, встречая рассветы и провожая закаты с улыбкой, или жить без него, зарабатывая на достойную жизнь, приводя в мир других детей, даря любовь женщине всей своей жизни. Тоже неплохо, не правда ли?
Только всё это в современном мире можно сделать, никого никуда не отправляя, никому свое не доверяя, не отворачиваясь от своей судьбы ни на секунду. Можно… хотя бы попробовать.
Однако пора заканчивать. Я сделаю это так: люди, которые за моё предложение попробовать что-то сделать, не отворачиваясь от своей судьбы, любви и жизни, написали, что я «глупая, тупая, ужасная, бунтующий подросток, не человек», вы - люди, случайно нашедшие ноты грусти в моей гамме чувств.
И я опечалена тем, что чёрное в современном мире выдаётся за белое. Тем, что прекрасным называют человека, позволившего себе поддерживать оскорбления и унижения другого. Но самое грустное – не это: интеллект у многих особенных людей в полной сохранности, и они могут прочитать о «пире во время чумы».
Как они себя будут чувствовать? Что они будут чувствовать? Найдут ли в себе силы пережить страх и жить дальше?
- История, рассказанная мною, реальна. Персонажи не выдуманы. Я очень надеюсь, что они прочитают эту статью, так как не дали мне возможности ответить на оскорбления в мой адрес — забанили. Подробностей тоже не расскажу, так как статью написала для того, чтобы напомнить не столько вам, сколько самой себе: добро и зло запросто уживаются даже в самом прекрасном человеке. И они иногда не мешают друг другу, предоставляя отличную возможность для удовлетворения своих личных потребностей.