1941 год
Восточный фронт
Работник снабжения Гольдин был призван в ряды Красной Армии в 1935 году. Служба ему понравилась, и он остался в армии. К началу войны он дослужился до интенданта 3-го ранга и занимал соответствующую должность в одном из армейских штабов Киевского Особого Военного Округа.
К середине сентября 1941 года из-за ошибок нашего командования в районе Киева и Центральной Украины попали в окружение около 640 тысяч бойцов и командиров Красной Армии. Прорваться к своим из них удалось лишь пяти тысячам. Прочие либо погибли, либо попали в плен.
Среди тех, кто пошел на прорыв был командующий Юго-Западного фронта генерал-полковник Кирпонос. 20 сентября, колона, в составе которой прорывался штаб Юго-Западного фронта (в том числе и М.П. Кирпонос), в урочище Шумейково Сенчанского района Полтавской области, была окружена немцами. Здесь генерал-полковник дал свой последний бой не только как командующий, но и как простой солдат. Большинство командиров и красноармейцев сражались геройски, однако нашлись и те, кто трусливо сдались немцам, не сделав ни единого выстрела. Среди сдавшихся добровольно оказался и интендант 3-го ранга Гольдин.
Его привезли в Конотоп, в немецкую разведку (отдел 1С штаба). Здесь его вначале допрашивал обер-лейтенант, хорошо говоривший по-русски. Гольднн правдиво и полно ответил на все поставленные ему вопросы. Это понравилось немецкому офицеру.
В тот же день он был доставлен к майору Фурману, руководителю абвергруппы 107 при армии Гудериана. Майор предложил Гольдину работать на абвер. Гольдин дал согласие.
Ему предоставили сутки отдыха. Потом дали инструкции, как и что отвечать после выхода из окружения, и порекомендовали попасть на интендантскую должность в штаб Юго-Западного фронта, который в тот момент находился в Воронеже. Объяснили систему связи со связником, через которого Гольдин будет обязан передавать собранную ним информацию.
Чтобы выход Гольдина из окружения не вызывал подозрений, его доставили в посадку около села Степановка Сумской области, в которой, по данным немецкой разведки, скрывалась группа командиров Красной Армии. Немцы решили их не трогать, чтобы Гольдин вышел бы из окружения вместе с ними.
Утром 25 сентября у села Степановка Гольдин столкнулся со знакомым ему начальником отдела штаба фронта майором Михалевым. В тот же день в Степановке к ним присоединились еще два командира 5-й армии. Причем полковник Семенов был ранен в голову и передвигался с трудом. Офицерам часть пути пришлось его нести на руках.
28 сентября эти четверо вышли в расположение наших войск.
Полковника Семенова отправили в госпиталь, а прочим дали назначения. Гольдин, как и планировал Фурман, попал в штаб Юго-Западного фронта.
Однако, когда Гольдин сдавался немцам в урочище Шумейково, он не знал, что его трусость видел дважды раненный шофер штаба фронта Петр Грищенко.
Петр был спасен пожилой колхозницей Дарьей Федоровной Квиткой, а в начале ноября рассказал о том, что он видел нашему разведчику старшине Ивану Чайке, который собирал информацию о гибели штаба фронта и поведении его офицеров.
Иван Чайка вышел к своим и рассказал о поступке Гольдина в Особом отделе.
Начальник Особого отдела фронта старший майор Николаев был озадачен этой информацией.
Чтобы офицер штаба фронта, еврей по национальности, сам, добровольно, сдался немцам? Верилось с трудом.
Было принято решение послать за Петром Грищенко и вывести его на нашу сторону.
За Петром Грищенко были посланы младший лейтенант госбезопасности Алексей Красножегов и старшина Ивана Чайка.
Красножегов в ходе этой операции погиб, а Иван Чайка вытащил на себе обессиленного Петра Грищенко в расположение наших войск (смотри публикацию «Последний бой младшего лейтенанта госбезопасности А.К. Красножегова»).
Это случилось 30 ноября.
Старший лейтенант госбезопасности Казанов немедленно встретился с Петром Грищенко. Выслушав его показания, Казанов доложил майору Николаеву. Не оставалось сомнения, что Гольдин предатель.
Утром 1 декабря 1941 года интендант 3-го ранга Гольдин был арестован.
На допросе, который вел Казанов, Гольдин категорически отверг обвинения, что он работает на немецкую разведку и был в плену у немцев. Подробно рассказывал, как он выбирался из урочища Шумейкова до Степановки, пока не встретил майора Михалева.
Тогда Гольдину показали бумагу с показаниями Петра Грищенко.
В ответ Гольдин устроил истерику и заявил, что это очередная «чекистская фальшивка». При этом Гольдин на самом деле верил, что эти показания состряпали сотрудники Особого отдела. Как выяснилось, Гольдин своими глазами видел, как рядом с Петром Грищенко в ходе боя в урочище Шумейково взорвалась мина и тот упал на землю, посеченный осколками.
И тогда по приказу Казанова в кабинет на носилках внесли Петра Грищенко.
Гольдин впал в шок, а потом начал рассказывать, как было на самом деле. Утверждал, что согласился работать на немцев, чтобы выжить. А когда его перебросили в наш тыл, принял решение не торопиться, а определиться на месте. Если немцы будут одерживать верх - выполнять их задание, если нет, то не выходить на связь со связником. При этом Гольдин утверждал, что до своего ареста ни разу не встречался со связником. Лишь раз съездил на условленное место, но связник не явился. Однако особисты доказали, что Гольдин врет, и что, как минимум два раза, он передавал связнику информацию военного характера.
Трибунал приговорил изменника Родины к расстрелу.
Приговор был приведен в исполнение.
(Источник: М.А. Белоусов)
