Это цикл шуточных зарисовок "Истории о чём-то важном, или счастье не в колбасе". Предыстория размышлений здесь
А мы продолжаем разбираться в чём же счастье для каждого из нас.
Башенный кран
Машинист Семён Колокольчиков, ловко цепляясь за лестницы, забрался на башенный кран. Немного отдышавшись и осмотрев свой любимый город, крановщик залез в кабину. В кабине Семён переобулся в домашние тапочки, устроился в удобном кресле, подправил усы, крякнул от удовольствия, включил лебёдки и нажал на звонок.
– Дзынь! – поприветствовал он улицу Архангельскую.
– Дзынь! Дзынь! – поприветствовал Вологду.
После приветствий Колокольчиков повернул свой кран к солнцу, подтолкнул его стрелой и поторопил зарю. Когда солнце окончательно пробудилось и заиграло тёплыми лучами, кран приступил к работе.
– Вира! – кричали весёлые голоса строителей.
– Гу-гу-гу! – гремели лебёдки, и башенный кран поднимал тяжёлые грузы выше облаков.
– Майна! – еле-еле доносилась команда до крановщика.
– Ж-ж-ж! Ж-ж-ж! – разматывались тросы, и крановщик ловко ставил груз на шестнадцатый этаж строящегося дома.
В двенадцать часов дня каменщик Денис Макурин приладил последний кирпич, смахнул мастерком лишний раствор, прищурив глаз – оценил работу.
– Чтобы вышло по уму, делай все по чертежу! – похвалил он сам себя, отложил мастерок, скинул рукавицы и отправился обедать.
Денис отошёл в сторонку, присел на пачку пустых поддонов, расстелил газету и разложил свой домашний обед. Чёрный хлеб, сало, пару котлет, свежий огурец и пучок зелёного лука будоражили аппетит.
– Обед красен не ложкой, а едоком, – радовался открывшейся перед ним красоте Денис.
Кран подмигнул Макурину стёклами кабины, мол, кто работает до поту, тот и лопает в охоту.
Крановщик Семён Колокольчиков тоже сытно перекусил. Он достал из сумки термос с чаем, пирожки с мясом и сосиски в тесте.
Как только с обедом было покончено, вновь загудели лебёдки, загремели крюки и стропы, взмыли под самые облака тяжёлые грузы.
И снова посыпались команды: «Вира! Майна! Кантуй помалу!» Дрожал от удовольствия кран, дёргал рычаги машинист Колокольчиков, и все они спешили подать кирпичи каменщикам; арматуру – сварщикам; плиты – монтажникам.
Незаметно наступил вечер. Прораб свернул чертежи и закрыл тубус. Рабочие прибрали инструмент, а сторожа зажги прожекторы.
Тихо и уныло стало на стройплощадке.
– Дзынь! – попрощался крановщик с улицей Архангельской.
– Дзынь! Дзынь! – попрощался он с городом.
Перед уходом машинист Колокольчиков повернул кран к луне и подправил её стрелой. Над городом сразу же стало чуточку светлее.
В новостройках по соседству гремели тарелки и ложки, шумели голубые экраны телевизоров, урчали стиральные машины и кошки, а запоздавшие автомобили недовольно порыкивали и пофыркивали, остановившись на красный свет.
И только стройплощадка безмятежно спала, а башенный кран охранял её спокойствие и любовался звёздами.
Продолжение здесь