Ох, как больно резанули по моему сердцу слова одного приходского священника, сказанные в одной частной беседе: «Русский народ, предавший Веру предков своих и возлюбивший Золотого Тельца превратился в народ иудейский».
Всколыхнулась поначалу в душе волна протеста, закипело несогласие, а потом, поостыв, пришло осознание справедливости брошенного народу упрека. Сколько столетий жил народ русский Верой православной, сверял с ней свои поступки, вверял ей свою судьбу, сколько крови на полях брани пролил за Веру, Отечество и «други своя»… Вера православная веками формировала культуру титульной нации России, ее обычаи, жизненный уклад, сформировав к началу XX столетия этнос Великороссов. Казакам и того больше Игнат Некрасов, сподвижник Кондрата Булавина, в XVIII веке создавший своеобразную казачью «конституцию», названную в последствии «Заповедями Игната», наказал не много не мало, а держаться во все времена Веры истинно православной, с иноверцами не соединяться, с иноверными не общаться, подытожив труд своей жизни завещанием, что «кто не исполняет заповеди Игната – тот погибает».
Может поэтому и не запирались на Руси избы. В еще не стершиеся в памяти живущих поколений времена, нельзя было себе представить брошенных родителями детей и забытых детьми родителей. Зато в порядке вещей было стремление прийти на помощь ближнему своему… Видимо и поэтому тоже русские купцы никогда не заключали письменных договоров и не скрепляли их десятками печатей, а купеческое слово было сродни офицерскому: твердо и незыблемо.
Но посмеялась история над Россией, накрыв ее своим вороньим крылом революций, войн и многочисленных смут. Не то, что слову – договору, составленному по всем канонам ныне действующих российских законов, веры нет. Мат в одночасье стал единственной известной нынешней молодежи разговорной формой великого некогда Русского языка. Исчезли или, по крайней мере, стали не модными семейные ценности, главенство в семье родителей, уважение к старшему, любовь к ближнему и Отечеству, щедрость и русское великодушие. Затмило глаза нынешних поколений некогда великой страны «злато» да «серебро». Вор перестал быть вором, став кумиром целого поколения, чиновник превратился в барина, стрегущего с «холопов» последний клок шерсти, друг стал врагом… Вот так и живем, одетые в европейские «Гуччи» и «Кристиан Диор» китайского производства, с азиатским голодом в животе и бездонной пустотой в душе.
А ведь были другие времена… Плохи они были или хороши – кто теперь скажет, не осталось живых свидетелей.
Своеобразие любого этноса или этнической группы во все времена формировали, помимо вероисповедания, культура, обычаи, уклад и традиции. Мало кто нынче вспомнит, почему исключительно славяне носили косоворотку – чтобы при расстегнутом воротнике рубахи с груди не выпадал нательный крест. Казалось бы, мелочь, но именно трепетное отношение к Вере формировало во многом стереотип поведения наших, в том числе и совсем еще не далеких, предков.
Кем, а, главное, каким быть человеку определялось не только в семье, но и общиной, тем образом жизни, обычаями общения, которые формировались исключительно взаимоотношениями родных, близких, соседей, односельчан или станичников. Вспоминается по этому поводу случай, ярко характеризующий сегодняшнюю нашу жизнь.
Мне часто доводится пользоваться общественным транспортом. Не для кого, я думаю, не секрет, что зачастую на заднем сиденье собирается кучка молодых людей, которых, к сожалению, очень часто приходится пресекать в желании материться. И вот вместе со мной в автобус зашла молодая интеллигентная семья: супружеская пара лет 30-35 с маленькой дочкой лет 4-х на руках. Стайка пятнадцатилетних подростков бойко разговаривала на матерном языке, но крепкий, пышущий здоровьем отец и муж даже ухом не повел, чтобы оградить жену и дочь от нецензурной брани малолетних хулиганов. Пришлось вступиться за маленького человечка совершенно постороннему человеку – мне. Ведь старая казачья мудрость гласит, что мат – язык рабов, как кислота разъедающий созданную за тысячелетия культуру целого народа. Не потому ли сегодняшнее телевидение так насильно устами поп – «кумиров» и псевдо «гениев» от кинематографа насаждает нам именно эту форму русского языка? Не для того ли, чтобы окончательно уничтожить самооценку русского человека, его самосознание принадлежности к Великой нации?
Народный уклад – образ жизни сложный для следования ему в повседневном быту, но крайне легкий, если следовать традициям наших дедов. Сколько пота и крови за долгие столетия пролито нашими предками, прежде чем ими были созданы единые и принятые целыми поколениями на протяжении столетий правила поведения. Я уже упоминал «Заповеди Игната» - своеобразный свод правил казаков – некрасовцев, донцов, в 1708 году после Булавинского восстания ушедших от притеснений Петра I в Турцию. В течении почти 250 лет сохраняли они на чужбине в чужеродной среде все своеобразие русского казачества, передавая народные традиции из поколения в поколение. Но вернувшись на Родину в 1962 году легко вписались в обрусевшую среду Советского Ставрополья. И растворились в ней, как будто и не было их ни когда на земле!
Так как же создавались некогда традиции наших Предков? Вот только несколько статей из, к примеру, «Заповедей Игната»:
- в станице не должно быть нищих;
- молодые почитают старших;
- за измену мужа ему бьют 100 плетей;
- за измену жены – закапывать ее по шею в землю;
- за кражу – бьют до смерти;
- если сын или дочь подняли руку на родителей – смерть. За обиду старшему – плети. Младший брат на старшего руки не подъемлет, круг плетьми накажет;
- наживать добро обязан только трудом. Настоящий казак свой труд любит;
- личную помощь хранить в тайне и это только маленькая толика не писанных, но обязательных к исполнению всеми без исключений общинниками, "законов".
Вот так, через смерть и слезы искореняли наши предки прелюбодеяние, нищету, неуважение к старшим, лень, бахвальство и воровство. Да и много еще чего.
А что ныне вдруг так изменилось в нашей жизни, что недопустимое под страхом смерти для наших предков в одночасье стало совершенно естественным для их потомков? И что из перечисленного стало сегодня невозможным или не нужным в нашей повседневной жизни? Кроме столь суровых наказаний, конечно. Почему в погоне за «европейскими» ценностями мы забыли про своеобразие и великое прошлое собственного, некогда Великого, этноса?
Или нам так удобнее: никому ничего не должны – ни ближнему своему, ни Родине. Но ведь никогда не жил русский человек на русской земле обособленно, без обязанностей перед общиной. И не было в мире более мощной Отчизны, вызывающей страх у врагов, уважение у друзей и гордость у народа.
