Но ты хотя бы сходила бы и узнала, существует ли этот самый «Мост» на самом деле, или узнала бы об этом в телефонной справочной службе, продолжал настаивать на своём неясный, но упрямый шепоток в её голове, ведь если случится, что он есть на самом деле, а в ней действительно работает некая Дайана Стивенсон, то может случиться так, что ты не просто огорчишь и спутаешь планы своим отказом ни в чём ни повинному человеку, но ещё и сломаешь судьбу самой себе - а она у тебя, между прочем, и без того имела не очень-то целый вид. За её спиной, уже закипающий, засвистел чайник, отвлекая Кейт от своих её собственных мрачных, и неприятно живо возникающих внутри её сознания мыслей. Она повернулась на стуле назад, выключила газ, а затем, встав с места, достала с полки кружку, из буфета - керамический горшок с кубиками рафинада и коробку с чаем, который уже почти что заканчивался, из холодильника - лимон на блюдце, уже не целый и лишившийся одной пятой своей массы с левого конца. Насыпала чай в чашку, туда, в неё, бросила три (хотя сначала планировала четыре - уж больно мелкой была эта разновидность кускового сахара) куска рафинада, а потом залила всё это кипятком. А кроме того, продолжил голос, не унимаясь тем временем, ты сможешь хотя бы как-то занять себя на сегодня, отвлечешься от своих страхов, и, вообще - подумай сама, так ли уж это трудно для тебя...
- Да замолчишь же ты или нет?! - рявкнула Кейт испуганно и зло, а потом ещё и с силой ударила ладонью куда-то вниз, думая, что попадёт таким образом по поверхности кухонной тумбочки между плитой и холодильником, но вместо этого врезала по лимону, так, что он даже немного треснул и дал струёй резко пахнущего цитрусом сока из своей срезанной части, а потом ещё и выскочил из под её руки куда-то в бок, ударился о стенку холодильника, и улетел, наконец, под стол.
Чертыхаясь, она полезла туда, вылавливая его.
Ей почему-то показалось, что голос, только что убеждавший её в крайней необходимости маленькой городской разведки, принадлежал не совсем ей, а словно бы вещал внутри её головы — как будто бы радио, говорившее только и исключительно с ней самой.