- Как китаец, я вырос в китайской среде, погрузился в китайскую культуру и смотрел на мир с китайской точки зрения. Я гордился и до сих пор горжусь китайской культурой и, по сути, в какой-то момент был очень патриотичен.
- Получается, что ты вырос в обществе, которое всецело поддерживает правительство Китая. Почему же у тебя другая точка зрения?
- Дело в том, что я решил задуматься, так ли все хорошо на самом деле? Китайское правительство не поддерживает свою собственную конституцию и часто игнорирует законы, которые оно приняло, если этот конкретный закон противоречит интересам Партии. Кроме того, в культуре патриотических масс Китая отсутствует чувство законности и порядка, и многие сегодня все еще не понимают основного значения верховенства закона. Культ личности Мао все еще существует в народе, и антагонизация Японии-обычное явление. Средства массовой информации фокусируются на неудачах США и не показывают их полной картины, а также любят приводить несостоявшиеся государства в качестве примеров того, почему демократия не работает. Немногие массы, в свою очередь, понимают, что такое демократия, и многие на самом деле думают, что демократия-это единая модель без каких-либо вариаций. Массы видят в демократии план ослабления Китая, чтобы иностранные державы могли разделить и завоевать его.
- Значит, правительство Китая следит за тем, чтобы у китайцев формировалось определенное мнение?
- Верно. Всякий раз, когда вы приводите объяснение, которое противоречит общепринятому мнению о Китае, "Это объяснение не применимо к Китаю", - вот что скажут многие, когда услышат его.
Группы этнических меньшинств в Китае получают позитивные действия независимо от их экономического статуса за счет большинства ханьцев. Это создало ситуацию, когда меньшинства, которые стали очень состоятельными, могут продолжать извлекать выгоду из государства, но экономически обездоленные группы Хань не могут получить такую же поддержку. Эта политика также предполагает, что хань - это всего лишь одна однородная группа, но на самом деле существуют различные подгруппы хань, и многие из них живут в таких же бедных условиях, как и обездоленные этнические меньшинства. Государство также предлагает меньшинствам дополнительные баллы, чтобы помочь с поступлением в университет, но это привело к непредвиденным последствиям. Таким образом, несмотря на то, что мы все граждане Китая, государство сильно дискриминирует нашу этническую принадлежность.
- А как же самосознание? Человек может отнести себя к другой группе, опираясь на чувства и мысли?
- Нет. Правительство идентифицирует своих граждан по их этническим группам на их удостоверениях личности, и не позволяет людям решать самим. В результате вы можете столкнуться с китайскими гражданами, которые идентифицируют себя как одну этническую принадлежность, но идентифицируются государством как другая на основе их языковых групп. Раздел "этническая принадлежность", написанный на удостоверениях личности граждан, допускает различные формы этнической дискриминации и непреднамеренно увеличивает различия между несколькими этническими группами. Чтобы еще больше усложнить ситуацию, Китайская Народная Республика также создала многочисленные "этнические районы" и создала этнические сегрегации, которые ранее не существовали.
- Но почему ни у кого не возникает мысль о том, что это прямая дискриминация, почему все довольны?
- Китайское правительство не изображает это как форму дискриминации. Вместо этого акцент переносится на расовые конфликты в США и других странах. Это привело многих китайцев к убеждению, что расизм - это проблема западных людей, что они сами находятся вне этого.
Если вы принадлежите к ханьскому большинству и выступаете против этой политики этнической дискриминации, вас либо называют "ханьским шовинистом", "сепаратистом", либо просто подвергают цензуре. Кроме того, китайское правительство в значительной степени полагается на цензуру и народную самоцензуру в борьбе с критикой своей политики . Выражения, которые правительство считает неуместными, почти всегда подвергаются цензуре со стороны государства или частного бизнеса, практикующего самоцензуру.