Уехать на тихоокеанские острова. Взять ипотеку на хижину из четырёх фанер. Выкопать пресную воду из соседнего склона. Нырять в поисках гребешков и кальмаров. Узнавать время по пальцам между солнцем и горизонтом. Ходить босиком по красному песку. Читать «Полярные дневники» в гамаке из рыбной сети. Кусать веснушки на губах и расчёсывать выгоревшие волосы. Обещать начать новый день с поклонения солнцу, но, встретив рассвет, засыпать до обеда. Сделать баню из полиэтилена и накалённых огнём камней. С разбега влетать в прохладное солёное море. Кричать на пределе голоса. Разговаривать на выдуманном языке. Делить ножом последнюю шоколадную конфету. Жечь штормовой плавник на фоне апельсиновых закатов. Плавать по блесткам лунной дорожки. Заучивать расположение звёзд. Засыпать на свежем воздухе. Замерзать посреди ночи и сонно перебираться в дом из четырёх фанер...
25 октября 2018, пансионат «Робинзон»
А теперь по порядку…
16 октября 2018
Некоторые города умеют создавать сногсшибательное первое впечатление, особенно если приехать туда перед рассветом. Железнодорожный и морской вокзалы Владивостока расположены друг напротив друга. С рюкзаками мы выползли из транссибирского поезда и сразу же пошли встречать рассвет на море. Восход солнца – одно из самых любимых моих природных мероприятий. Не закат, когда день идёт к концу, а рассвет, когда все только начинается. Когда чистота и свежесть, когда впереди целый день, событий которого ты ещё не знаешь, а только предвкушаешь. Ты еще не знаешь, что увидишь, кого встретишь и где будешь ночевать...
Владивосток был основан как военный пост всего лишь в конце 19 века. Это молодой город. Он долгое время был закрытым военным портом. Сейчас это главная база Тихоокеанского флота. Это военный город. Несколько лет назад Владивосток получил статус свободного порта (порта-франко), что позволяет пользоваться особым таможенным режимом. Это торговый город. Владивосток расположен на двух полуостровах и пятидесяти островах. Город омывается водами Амурского и Уссурийского заливов, которые входят в акваторию залива Петра Великого Японского моря. Это морской город. За последние несколько лет в столице Приморья были построены уникальные вантовые мосты, гигантский кампус Дальневосточного университета, Приморский оперный театр и огромный океанариум. В городе проходили саммиты АТЭС и Восточных экономический форум. Это передовой город. А еще очень зеленый, красивый и холмистый город.
17 октября 2018
Закаты над Японским морем – мое любимое вечернее мероприятие здесь. В воде много невиданной ранее живности. Морские звезды разных форм и размеров (плоские и выпуклые), черные морские ежи, маленькие красные крабы, как в «Русалочке», а еще морские гребешки и всякие другие менее деликатесные моллюски. Здесь очень пахнет настоящим морем.
Владивосток – город сопок. Ландшафт является одной из важнейших его особенностей. «Это пространственный каркас, на который нанизана инфраструктура города», - говорят создатели памятника семи главным сопкам Владивостока. Сопки украшают и делают разнообразным городской пейзаж, здесь много видовых точек, смотровых площадок. Но гористый рельеф имеет свои недостатки. Зимой это затрудняет движение автомобилей. По словам местных, когда выпадает снег, ездить по таким склонам без цепей на колесах становится невозможно, постоянно случается много аварий с участием множества машин. Для пешеходов сопки – испытание и зимой, и летом. То в гору, то с горы, некоторые подъемы довольно крутые, с сумками из супермаркета тут идти удовольствия мало.
По склону одной из центральных сопок – Орлиной – в середине прошлого века провели фуникулерную систему, до сих пор единственную на Дальнем Востоке. Говорят, инициатива эта исходила от Хрущева, который вознамерился сделать из Владивостока второй Сан-Франциско. Сегодня фуникулером пользуются по большей части туристы и студенты. Проезд стоит 14 рублей. Когда мы поднимались, с нами ехали и местные. Весь путь занимает не больше двух минут, его протяженность всего 183 метра. Пешком, конечно, по крутой лестнице с 368 ступенями было бы дольше.
18 октября 2018
Столетнее здание на намывной косе, называемой здесь ласково и по-старинному кошкой, - Токаревский маяк. Он носит имя гидрографа, который во Владивостоке никогда не бывал. Романтичное место, где заканчивается наш славный материк и начинается его величество Тихий океан.
Когда-то я плавала в голубых и тёплых водах кубинской Атлантики, а потом, конвульсивно дергаясь от холода, с восхищением и ужасом смотрела на мурманский Ледовитый. Теперь вот это. Тихо всматриваюсь в Тихий. Теперь в копилке три океана и все места со всех рублевых купюр.
А Тихий здесь действительно тихий. Многочисленные острова Японского моря и изрезанная заливами-бухтами линия материка способствуют тому, что цунами, тайфуны и другие тихоокеанские бедствия с их японо-китайскими названиями до Владивостока доходят лишь скромными отголосками. Ещё ни разу не видела, чтобы море штормило. Оно всегда такое спокойное и такое притягательное, что купаться тянет даже под конец октября. Что и делают, кстати, женщины-нудистки дореформенного пенсионного возраста на окраине набережной Дальневосточного университета. Восхищаюсь!
На маяке на берегу Японского моря мы встретили японца Ючи, приехавшего во Владивосток всего на четыре дня. Мы привлекли его внимание тем, что решили искупаться в октябрьском море прямо возле маяка. Нет, купался в итоге только Алексей, а мы с Ючи его фотографировали. Он рассказывал нам о своей стране. Поведал о том, как они много работают, о том, что отпуск 20 дней в году считается роскошью и что кардинально поменять свою профессию в Японии невозможно.
– Даже если ты ненавидишь свою работу или считаешь ее скучной, ты вынужден продолжать.
Да, в Японии правда высокий уровень самоубийств на почке карьерных проблем, но, по словам Ючи, правительство всячески с этим борется, в том числе пуская по центральным каналам социальную рекламу о том, что смерть – не выход.
Мы, в свою очередь, рассказали Ючи о России. Он впервые в нашей стране. Мы рассказали, что обычный отпуск обычного гражданина России – 28 дней, и этого, как правило, никому не хватает. Мы долго рассуждали о прошлом и настоящем нашей страны и резюмировали: что бы ни происходило, русский человек никогда не будет полностью доволен. Это часть культуры. Быть недовольным и жаловаться на обстоятельства, при этом не предпринимая никаких действий для того, чтобы что-то поменять.
– Я полностью с вами согласен, – внезапно выкрикнул парень со второго этажа ресторана, мимо которого мы проходили.
19 октября 2018
Дальневосточному приморскому лесу не нужны никакие фильтры. Здесь осень даже не золотая, а кроваво-багряно-лилово-красная. Очень повезло застать в Приморье бабье лето, теплую и сухую погоду. Здесь даже заморозков еще не было. На выходных гуляли чуть ли не в футболках. Местный климат мне очень нравится – умеренный мусонный. Здесь сухая осень и очень солнечная зима. Только вот летом сезон тайфунов и дождей смущает. Лесом любовались на острове Русском, который обошли почти весь (его территория охватывает около ста квадратных километров). В основном здесь густой широколиственный лес, в котором преобладают дубы, несколько видов липы, клена и ясеня. Встречали такие кленовые деревья, на которых листья всех возможных оттенков – от зелено-желтых до розовых и бордовых. Невозможно пройти мимо!
Многие, кто не бывал во Владивостоке, думают, что вантовый мост здесь всего один – тот самый, что изображен на двухтысячной купюре. Но мостов, на самом деле, два.
Жители Владивостока мечтали о мосте через главную бухту города – Золотой Рог – около ста лет. В итоге федеральное правительство решило осчастливить город не одним, а целыми тремя новым мостами. Строительство двух вантовых и одного низководного моста планировалось осуществить за три года – ровно к началу Саммита АТЭС в 2012 году.
Затея более чем амбициозная. Во-первых, до этого в России никогда не строили мосты над морскими проливами. Во-вторых, никогда не строили вантовые мосты над такими протяженными расстояниями. В-третьих, никто в нашей стране даже не имел опыта проектирования таких мостов. Ну, а срок в три года – это рекорд не только для России, но и для всего мира.
Вопреки всему мосты были спроектированы и построены в срок. Низководный мост через Амурский залив мы не видели, так как не приходилось путешествовать в ту сторону города. Знаем только, что длина этого моста – 4362 метра. Это делает его третьим по длине в России. А вот два вантовых моста мы разглядели со всех сторон по несколько раз.
Новые мосты коренным образом изменили инфраструктуру город, упростили жизнь более полумиллиона человек, но главное – стали одной из главных достопримечательностей, своеобразным брендом Владивостока, притягивающим туристов со всего мира.
20 октября 2018
Найденный почти случайно, первозданный и уединённый мир, где в противовес синей плоскости нависают исполинские красные скалы, где не видно противоположного берега и солёное дыхание океана оставляет свой липкий след в безнадёжно спутавшихся волосах, где пушистая степь на кончиках неизвестных трав трогательно дрожит на верхушках холмов, где вглубь уводят забытые лесные дороги, усыпанные ржавой уходящей осенью, и где тропы спрячут нас по пояс в неизведанном растительном мире.
– Как называется остров?
– Остров Шкота.
Николай Шкот – моряк, капитан, участник обороны Севастополя и один из основателей Владивостока, уехавший в итоге в Петербург, где умер от болезни и был похоронен. Удивительное совпадение трёх географических точек.
На остров мы пришли пешком. Пешком по воде. От Русского на Шкота ведёт песчаная коса, уровень воды на которой колеблется от «по щиколотку» до «по пояс» в разное время года. Зимой коса промерзает, и идти по ней проще всего.
Уставшие от длинного пешего перехода ноги коснулись морской воды. Она не обжигает, мышцы не сводит. Вода очень соленая и от этого кажется маслянистой, тягучей, обволакивающей. Небольшие нежные волны набегают на «тропу» с двух сторон, расплескивая соль на подвернутые штаны. Ступням больно от соприкосновения с острой красной галькой. Идти метров пятьдесят, не меньше. Я сопоставляла ранее проделанный путь от конечной единственного всеостровного автобуса, боль и последствия морского босоногого променада в условиях охрипшей простуженности с потенциальными уровнем бесподобности тех впечатлений, что мы получим на острове. Учитывая эти вводные, все, что произойдёт дальше, должно быть просто потрясающе.
Так оно и оказалось. На мягком песке ноги наконец-то обрели расслабление и спокойствие.
– Через три часа солнце сядет, надо идти.
Высушили ноги, и разноцветный лес острова постепенно нас поглотил.
Возвращались назад под торжественными лучами заходящего октябрьского солнца, стремительно уносящего с собой все тепло прошедшего дня. Опять лезть в холодную воду! Снимать ботинки, ползти по острым камням. По-другому с острова не выбраться. Это было неизбежно, но не мешало все же надеяться на какое-нибудь странное, удачно или откровенно мистическое стечение обстоятельств, которое позволило бы убраться со Шкота любым другим способом.
Когда вышли из леса, почти полностью покрывающего остров, на прибрежную полосу, смирение и принятие предстоявшей пытки достигло разумного максимума. Возникла даже идея намотать на ступни выброшенную волной мешковину, чтобы прогулка не была такой мучительной. С двумя мешками в руках мы подошли к перешейку между островами. То, что мы увидели было неожиданно, внезапно, крайне удачно, но вполне объяснимо.
Отлив! Ну как мы могли такое предположить? Все моря, с которыми приходилось иметь дело, были более замкнутыми и отдаленными от мирового океана, чем Японское, что делает колебание уровня воды в них не таким значительным и не таким очевидным. Ты его просто не замечаешь.
Наша подводная коса была почти обнажена. Лишь в некоторых места оставалась вода, уровень которой не превышал и десяти сантиметров. Решили не разуваться.
– А те участки, где еще вода?
– Их просто надо очень быстро пробежать!
И мы побежали. Так, как бегают дети. Раскрепощенно, расслабленно, свободно, дико быстро и с неграциозными захлестами. Честно, я давно так не веселилась. Бежать со всей дури по морю, раскидывая ляжками, как при прыжке через препятствие, и хлопать ботинками так, что брызги долетают до лица.
Конечно, я все равно немного промочила ноги. Промокли и штаны. Но это того стоило!
Посмотреть на достопримечательности острова Шкота можно в этом видео:
25 октября 2018
– Куда вы идёте, там люди с автоматами!
Нервного вида женщина неожиданно резко закричала на нас посреди лесной дороги. Она шла в сторону цивилизации, мы – вглубь леса. По сплетению старых военных дорог до бухты Новый Джигит нам надо было пройти чуть меньше четырёх километров. Мы знали, что, не доходя до военной части, должен быть поворот направо – не то тропа, не то забытая грунтовка. По ней и строили маршрут.
– Какая тропа! Там военные! К морю вы там нигде не выйдете!
Женщина кричала без всякого на то повода, просто остановив нас на полдороги и начав расспрашивать, куда это мы намылились. Шла она, видимо, из этой части. Работала ли она там или, может, сама заблудилась и теперь была напугана недружелюбными «людьми с автоматами», выяснить не удалось. Репутация у этой части не самая славная в том плане, что частые визиты заблудившихся шашлычников, ищущих выход к бухте, успели им изрядно надоесть.
Женщина ушла своей дорогой. Мы, смутившись, но не отчаявшись, по второму разу сверили маршрут. Отворот все ещё значился пунктиром на карте, и мы продолжили путь. Было немного не по себе после этой встречи, из-за каждого куста мерещилась засада из автоматчиков, готовых скрутить тебя за несанкционированное вторжение.
Вскоре справа показалась широкая канава, перпендикулярная дороге и отделенная от неё специально прорытым спецтехникой рвом. Это был наш поворот. Видимо, военные нарочно сделали его непроезжим, чтобы курортники больше не совались в эти леса. Но мы шли пешком, и преграда эта была преодолима.
Вышли на заброшенную грунтовку. Это была сказочная лесная дорога, густо устланная опавшей кленовой листвой. Скоро романтичное шуршание начало раздражать, мы создавали много шума, а впечатление от предостережений незнакомки ещё не успели выветриться. Мы явно обходили военную часть стороной, но это ещё ничего не значило. Все время казалось, что за нами кто-то наблюдает. Несколько раз встречались надписи «Стой! Запретная зона!» с угрозами стрелять на поражение. Но, как мы оценили, относилось это лишь к той территории, что оставалась по левую руку от дороги.
Путь вёл по горам, то вверх, то вниз, пока не вывел на высокий скальный мыс. Слева – заштрихованная красным зона военных, справа – раскрашенный желтым пляж бухты Новый Джигит. Названа она так по имени корабля, который однажды вошёл в эту бухту.
Как выглядела бы бухта, если бы красная военная штриховка не была в начале девяностых стёрта с большей части Русского острова? Законсервированный очаг нетронутой природы вместо жёлтой рекреационной полосы со значками мусорных баков, обозначившими на карте четыре несанкционированных свалки.
Но останься эта территория до сих пор закрытой, мы, понятное дело, никогда не смогли бы там побывать. Природа, созданная для того, чтобы её молчаливо наблюдать и восхищаться, служила бы стратегическим целям обороны одних людей от других, оставаясь лишь удобной декорацией для работы одной из мощнейших приморских крепостей мира. И оставалась бы низкая, но все же вероятность, что какой-нибудь мичман, высматривая в изумрудных горизонтах океана корабли бело-красного соседа, позволит себе хоть раз забыться и выразить в полный голос своё восхищение окружающим пейзажем.
Но какой толк от сослагательных изъяснений. Бухта доступна сегодня каждому. И пешком, и на автомобиле. Там маслянистые волны облизывают красный песок, выбрасывая на берег широкий ассортимент неудачливого морского биоценоза. Неизбалованные посещением таких богатых побережий, мы потратили около двух часов разглядывая и собирая звёздочки и ракушки, пока не дошли до заброшенного корабля.
Это, скорее всего, корейская или китайская рыболовецкая джонка, на которых браконьеры добывают кальмаров и другие морепродукты. Фотографий подобных кораблей в сети я нашла много, а конкретно нашей – ни одной. Видимо, это частое явление, когда браконьеров прибивает к российским островам. Моряков депортируют, а судно остаётся гнить на берегу.
Джонка напомнила о хунхузах. О них рассказывали местные. Эти вероломные китайские пираты, притворяясь торговцами, грабили русских переселенцев в Приморье добрых три века. На быстроходных джонках нападали на торговые суда, ценное забирали, а людей топили в море, оправдываясь легендой о требующем жертв чудовище - Чёрном Драконе. Остров Русский был одной из баз хунхузов, где они, как это обычно бывает в пиратских историях, наверняка спрятали много золота.
28 октября 2018
Как будто ещё ощущаешь ладонью шершавую поверхность иссушенной морской звезды, найденной на песке залитого солнцем красного пляжа, а в окне безразлично несётся заснеженный сибирский пейзаж.
Когда я ехала во Владивосток, я многого не ожидала. Не ожидала, что мне так понравится этот город, в котором найду много родного и знакомого. Не ожидала такой откровенной красоты островной приморской природы, хотя, по словам местного жителя, мы «вообще ничего не видели», а на Русском острове все безнадёжно «загадили» после открытия моста. Не ожидала такого дружелюбия и доброты. На улицах нам предлагали помощь, просто увидев, как мы с озадаченными лицами изучаем карты. В магазинах, столовых, автобусах все были приветливы и вежливы. А дальневосточный автостоп – это вообще самый легкий, непринужденный и приятный автостоп в моей жизни после Крыма и Бурятии.
Первый раз нас подвозил молодой папа с малышкой-дочкой (три-четыре годика). Они гуляли вдвоём по острову Шкота до заката. Папа слез по длинному канату вниз к прибрежным скалам с ребенком подмышкой. А потом они бегом обгоняли нас на тропе, потому что малышка «такая принципиальная».
Когда стемнело, мы ещё пытались выбраться из леса по грунтовой дороге, до остановки идти около семи километров, а расписание единственного проходящего там автобуса мы так до конца и не раскусили. Надежды, что кто-то подберёт нас на малоезженой грунтовке, не было почти никакой. Услышали звук машины, остановилась – «у нас нет места». Мы уже собрались свернуть на ещё более убогую и совершенно безнадёжную грунтовку, где точно никто не ездит, но зато она сократит хоть как-то наш путь, когда услышали приближение второй машины. Это ехал наш герой-папа. Он просто остановился, открыл дверь и сказал: «Садитесь». И он непросто вывез нас с Русского острова, а довёз до удобной остановки, преодолев несколько лишних для него самого развязок.
Второй раз мы снова оказались в плену острова в темное время суток. Подобрал нас мужчина, коренной житель. В его машине почти не было свободного места, но он все равно остановился. Довёз до дома, по пути рассказывая про морские огурцы – трепанги, из которых китайцы делают секретный эликсир молодости. Рассказывал про своё беззаботное приморское детство на Первой Речке, про «этих тварей», которые закрывают навигацию на время форумов, про основание города в бухте Золотой Рог и ещё много всего...
Наконец, я не ожидала, что попаду на курорт. Тёплое и солнечное побережье Японского моря стало открытием. Владивосток, близкий к загранице, дорогой и продвинутый город. Здесь есть все – возможности, работа, деньги, но ещё и солнце, пляжи, море! Это оазис такой жизни и энергии, какой я долго не ощущала, уехав из Петербурга.
8 ноября 2018
Я закончила, было, с повествованиями о Владивостоке. Всё рассказано, показано, файлы слиты на диск, поставлена точка. Но тут я увидела это фото, снятое в первый день, когда я простуженная, под рюкзаком, не имея представления, где будем ночевать, полезла на одну из владивостокских сопок почти сразу после поезда. Было тепло и ветрено. Такая погода радует в квадрате окна тёплой квартиры, но заставляет то мёрзнуть, то потеть на прогулках по холмистому городу.
Мне очень нравится эта фотография. Не знаю, почему. Может, это сопки и море. Может, это осень на листве и солнце. Может, это просто весь целостный городской пейзаж, в котором много души, воздуха, тишины, спокойствия, красоты. Тогда мы поднялись на сопку и нашли укромное безветренное место, где долго сидели, слушали Лагутенко и разглядывали бухту, мост и городскую застройку, пытаясь определить, в какой стороне Япония, а где Корея и Китай.
Я мечтала об этом. О путешествиях без спешки. Десять дней на один город – непозволительная роскошь. Раньше отпуск надо было тщательно планировать – за небольшое количество дней как можно дешевле и быстрее куда-то улететь, успеть все посмотреть, ведь когда ещё сюда вернёшься? Жизнь коротка, а отпуск ещё короче – 28 драгоценных дней, в течение которых большой брат даёт тебе возможность жадно глотнуть из полторашки жизни.
Но вот такие моменты медлительного и вдумчивого созерцания, как на том холме, мне дороже. Именно они оседают в памяти и согревают душу в противовес бездумной пробежке по «топ 5-мест». Как узнать и почувствовать город? Просто быть в нем. Ходить по спонтанным маршрутам, сворачивать на нетуристические тропы, бродить по неубранным после листопада скверам и тихим аллеям, где вместо корейцев с селфи-палками гуляют местные бабули и студенты. Проходить по жилым дворам, где из багажника японского универсала продают деревенское молоко, а в крохотном продуктовом «у дома» покупать дешевую морскую капусту, игнорируя сувенирные минимаркеты, где плитка «Алёнки» стоит 200 рублей. Гулять повсюду, без цели и предубеждений, созерцать, погружаться, размеренно смакуя и впитывая энергию места.
Владивосток – город-мечта. Здесь чайки мне действительно запели на знакомом языке. Люди, внешний облик города, атмосфера, движение, энергия – все произвело впечатление. Да, минусы есть. Самый существенный – это город автомобилистов. Пешеходы здесь выживают. Переходов мало, светофор переключается быстро, автобусы переполненные.
Здесь чувствуется насыщенная жизнь большого города, а жителей меньше миллиона. Здесь горы и море в окнах многоквартирных многоэтажек. Здесь на петляющих по сопкам улочках я узнавала милые черты и характер другого морского города, лучше которого для меня в мире нет. Видимо, от этого сравнения и Владивосток навсегда запал мне в душу – он очень похож на Севастополь…
Еще в этом блоге:
На нашем канале есть несколько видео из Владивостока. Вот это посвящено местной еде:
