Автор текста Лидия сенчук
Праздник закончился и Рави вынужден был уехать, оставив свое сердце Чандни навечно в «залог». Их прощание издалека было безмолвным. О своем чувстве влюбленные всё сказали без единого слова… его глазами, полными любовного огня и нежности... его невесомым поцелуем, слетевшим с губ... ее трепетным испугом, когда она так и не решилась подойти к нему, провожая его взглядом, полным надежды на встречу и страхом, что она не состоится. Сыграна эта сцена с абсолютным ощущением полного слияния душ Рави и Чандни, их осязаемым прикосновением друг к другу. Митхун и Зинат настолько искренни в проявлении любви своих героев, что взаимопроникновение их героев в этом эпизоде для меня одно из самых впечатляющих за весь фильм, а волнующие кадры расставания - одни из самых любимых.
В том, что Рави вернется, не возникает ни капли сомнения, но для того, чтобы снова увидеть любимую, ему придется приложить определенные усилия. По законам жанра богатый отец Рави в качестве жены своего сына менее всего хотел видеть бедную девушку, тем более цыганку. И вот здесь помощницей для влюбленного сердца будет безграничная фантазия Рави и неуемная энергия его любви, а намерение отца женить Рави вопреки его воле только подстегнет влюбленного в приближении столь желанной для него новой встречи с Чандни.
Операцию «Жди меня - и я вернусь» Рави осуществит поразительно быстро, искрометно и с юмором. К счастью, «Yadon Ki Kasam» небогат на комические моменты, которыми косорукие индийцы способны испортить даже самый интересный фильм, вставляя их в невообразимых количествах и, чаще всего, не к месту. Забавная по своему содержанию сценка с «проникновением» Рави в цыганскую общину по причине резко внезапно, но как нельзя кстати случившегося обморока, опять же, к великому счастью, акцентированная только на Рави, выгодно отличается от жутких комических эпизодов из индийских фильмов, позволяя в полной мере насладиться комедийным талантом Митхуна, особенно интересным еще и потому, что не так уж и часто приходится наслаждаться игрой Митхуна в таком амплуа. Впрочем, на этом смех заканчивается и легкость повествования уступает место трагическим событиям, которые ожидали Рави и Чандни впереди на жизненном пути, обрекая их на долгое расставание, превращая дальнейшую жизнь в череду бесконечных испытаний и потрясений, пройти через которые без страшных потерь им было не суждено. Встреча, о которой мечтал Рави, принесла ему не только радость. Болливудские «кудесники» недаром едят свой хлеб - из широких штанин они вытаскивают для влюбленного бедняги испытание за испытанием, одно страшнее другого. То ли еще будет! Итак, чтобы беззаботному Ромео жизнь малиной не казалась, его спускают с небес на грешную землю - девушка оказывается не простой, а немой. Впору снисходительно улыбнуться над таким поворотом событий, да и только. Но почему-то при виде потрясенного Рави смеяться совсем не хочется. По одной-единственной причине - Митхун Чакраборти для этого не дает ни малейшего повода. В глазах его героя - любви к Чандни не меньше, чем раньше. Осознание того, что она - не такая, как все, ничего не меняет. Да могло ли быть иначе? Если вспомнить то, как Рави смотрел на девушку при первой встрече, случайными его чувства назвать нельзя. Такую Чандни Рави полюбил бы еще больше - но его любовь изначально была настолько сильной, что на более крепкие чувства влюбленное сердце попросту не способно. Хотите увидеть «вечную любовь»? Обращайтесь к Митхуну Чакраборти и смотрите «Yadon Ki Kasam». Чтобы убедиться в том, что это и есть та самая удивительная гостья из чарующих песен и легенд, достаточно взглянуть на Рави - в его глазах колдовским бескрайним океаном плескалось живое биение любви, создавая для двоих свой мир, свободный от условностей человеческого общества, особенный и удивительно прекрасный. И вот здесь проникновенный монолог Рави мало что добавляет к увиденному - когда со зрителем «разговаривают» глаза Митхуна, на слова можно вообще не обращать внимание. Примитивно-сентиментальная сцена со слезами на глазах, да еще у водопада, благодаря Митхуну, в первую очередь, и достаточно неплохо сыгравшей Зинат выступает неподдельно-откровенной исповедью любящих сердец, личностно-интимной, с ошеломляюще мощной передачей их чувств. Этот момент, пожалуй, один из немногих, в котором Зинат смотрится очень достойно - своей игрой ей все-таки удалось впечатлить меня. Вечная любовь… Чего здесь больше - счастья и наслаждения, когда влюбленные - рядом друг с другом… Или боли и страдания из-за утраты своей второй половинки… Это чувство можно считать подарком высших сил, можно воспринимать приговором и страшным наказанием, но освобождения от него не существует. Книжное понятие «вечная любовь» иногда оживает и приобретает черты реальных людей… с ними же - уходит в небытие… Рави и Чандни, словно влюбленные из удивительной «Баллады о любви» Высоцкого - избранники судьбы, встретившиеся на узких перекрестках мироздания, которые дышат в унисон не только друг с другом, но и с вечностью… Не существовало в природе той силы, которая была способна оторвать Рави от Чандни. Потеряв друг друга, они все равно ни на секунду не расставались, даже после смерти Чандни... Погребальный костер будет бессилен перед любовью тех, кто уже жил в вечности… Но пока первое, хотя далеко не последнее испытание - пройдено. Теперь Рави и Чандни принадлежали друг другу полностью, больше их ничего не разделяло, а социальное неравенство казалось несущественным и вполне преодолимым препятствием.
Опьяненные друг другом, полностью погруженные в себя «безумные» влюбленные проводили вместе часы напролет, «полной грудью вдыхая смесь» своего любовного напитка. Словно перед ним фея из сказочных снов, только намекая на свои чувства, ладонь Рави прикасается к устам Чандни: «Сядь рядом со мной, я смотрю на тебя и молчу, и ты тоже молчишь…» Его взгляд - обжигающе страстный... его прикосновения - ласкающе нежные… его объятия - мучительно-сладостные… Его сердце будет биться и пылать от любви только рядом с ней... Все настолько красноречиво выразительно и возбуждающе чувственно в Митхуне-Рави, что напиток любви пьянит не только героев фильма… Казалось бы, никто и ничто не сможет помешать Рави и Чандни наслаждаться каждым мгновением их любви, ведь «волшебная невидимая нить, которую меж ними протянули» - неразрывна. Между тем, препятствия на пути влюбленных никуда не исчезли И самое серьезное из них - несогласие на брак их родителей, чревато очень и очень большими проблемами. Отец Чандни, который не верит в чистоту помыслов сына богатого фабриканта и силу его любви, даже готов убить нечестивца, покусившегося на честь его дочери - объяснение Рави с отцом девушки едва не закончилось его гибелью. Сцена эта, признаюсь, потрясает невероятно... взгляд человека, который действительно смотрит в лицо смерти, пробирает до мурашек… Но смерть «за любовь» Рави не пугает, что впечатляет не только зрителей, но и отца Чандни - доказательство серьезности его намерений было получено и принято. Нетрудно догадаться, что тут же состоялась свадьба Рави и Чандни, после чего не менее серьезное объяснение ожидало Рави теперь уже с его собственным отцом, наотрез отказавшимся признать брак сына с «дикаркой». Однако, так как кино, напоминаю, индийское, то и это препятствие было успешно преодолено, причем всего за один эпизод - господин богатый фабрикант, осознавший ошибочность своих рассуждений, все-таки переступил через глупые предрассудки, понял чувства своего сына и под звуки фанфар принял его брак с Чандни. Прекрасно понимая, что «критиковать» качество сценария индийского фильма, пытаясь понять, что двигало его создателями, изгалявшимися над теми или иными «жизненными» зигзагами, занятие бесполезное, все же не могу не сказать одного: какой бы нелепой и фантастически нереальной, насколько бы невразумительной ни была предложенная в фильме ситуация - Митхун способен красиво и виртуозно обойти любые «взрывоопасные ловушки» болливудских писак.
Что в эпизоде разговора Рави с отцом и было им с блеском продемонстрировано. А сцена, надо сказать, престранная до невозможности. Особенно, если не забывать о том, что Рави любит Чандни с невероятной силой. А вот по тому, как Рави на удивление очень уж легко готов был отказаться от нее, то есть элементарно предать свою любовь, в этом впору было усомниться. Конечно же, совершить поступок, столь неблаговидный для сверхположительного героя, ему не позволили те же болливудские писаки (кто бы в этом сомневался?!), но вот игра Митхуна в корне противоречит тому, что говорит его герой и как он себя ведет по сценарию. Господин фабрикант, моментально изменивший свое решение и буквально снизошедший к яро презираемой им «дикарке», удивление вызывает не меньшее. Поверить в то, что люди, подобные господину фабриканту, так легко меняют свои убеждения, невозможно. Это перебор даже для индийской киношки. В той истории любви, которую для нас играл Митхун Чакраборти, этот разговор выглядит совершенно инородным явлением, разрушающим дивную гармонию его «Yadon Ki Kasam». Полнейшую абсурдность, наигранность и фальшивость как самой ситуации, так и актерской игры других участников сцены не воспринимаешь только благодаря Митхуну, буквально вытянувшему ее из «болливудской трясины» киношного фарса до уровня человеческой драмы серьезного кино. Улыбка судьбы, осветившая жизнь Рави и Чандни, оказалась ее жуткой и уродливой гримасой. Гибель Чандни, которая пыталась спасти своего любимого от взрыва заложенной в его машине бомбы (куда уж без таких страстей!!!), для Рави станет ударом, перечеркнувшим всю его жизнь, от которого впоследствии он так и не оправится, превратившись в бесчувственного ко всему человека, безучастно-равнодушное каменное изваяние. Можно сказать, что у Рави сработал инстинкт самосохранения - только такая полная душевная отстраненность спасла его и позволила хоть как-то существовать дальше, вернее - сосуществовать со своей болью, балансируя на тончайшей грани между бытием и небытием, не замечая разницы между этими крайностями.. Безразличие ко всем и всему… Отшельничество сердца... Мучительно-тягостное однообразие… Река жизни протекала рядом с ним, не касаясь его усталой души, не тревожа его измученное сердце. Опять же, если кино - индийское, пострадать и поплакать придется немало, для пущего впечатления - с обязательным привлечением в «подруги-собутыльницы» печаль-кручины. Так уж прописано в сценарии.
И вроде бы все так и было сыграно Митхуном. Чего-чего, а слез пролилось предостаточно даже для пустыни Сахары. Но навряд ли количество оных переросло бы в качество без Митхуна Чакраборти. И если для его героя наступают очень тяжелые времена, то для меня просмотр «Yadon Ki Kasam» становится настоящей пыткой. Фильм «Yadon Ki Kasam», конечно же, вполне подходящий объект для того, чтобы поупражняться в язвительности, но к актеру Митхуну Чакраборти это не имеет никакого отношения. В его случае все очень и очень серьезно. Давно убедившись в воистину безграничных актерских возможностях Митхуна, тем не менее, все равно удивляюсь невероятной мощи его игры, перед которой нет ни одного шанса «устоять и спастись», «смертельно опасной» его необъяснимой способностью в очень условных и жестких рамках киноэкрана драму человеческой жизни передать так, что трагедию его героя, которая берет в «тиски» и ни на секунду не отпускает, будешь воспринимать так же остро и близко, как личную, каждый раз ставя под удар свое сердце, но все равно возвращаясь к ней снова и снова. В «Yadon Ki Kasam», как по тонкому лезвию бритвы, раз за разом проходишь по этой опасной грани, всеми силами стараясь «собрать» себя воедино, чтобы выдержать просмотр фильма до его окончания. Взгляд Рави пронизан такой сильной душевной болью, тоской и безысходностью, что о том, насколько великолепен актер Митхун Чакраборти, думаешь меньше всего. Страдания Рави, который вином пытается заглушить потерю дорогого для себя человека, отключаясь от действительности и забываясь в пьяном угаре - это не масальный «водопад слез, рыданий и стенаний».
Сцена «запоя» Рави бьет в самые уязвимые болевые точки, смертельно-точно, на поражение, вызывая полное ощущение хрупкости человеческой жизни, чувство тоскливой безнадежности и бессмысленности тягостной действительности, в одно кратчайшее мгновение стирающей любовь без следа… С этих страшных мгновений боль навсегда поселится в глазах Рави, став его вторым «я», более реальным «существом», чем он сам, никогда больше не покидая его ни на секунду, не давая ему покоя, изматывая душу в его медленном, длящемся годами, умирании... Впрочем (о, слава всем богам!!!) привести в чувство убитого горем Рави, особенно принимая во внимание то, насколько сильной была его связь с Чандни, стало возможным на удивление легко. И если Митхуну с блеском удаются маневры по «отвлечению» зрителя от несуразности «индийских киноновелл», то сценаристы оных опусов способны в мгновение ока вернуть «замечтавшуюся» публику обратно в суровую болливудскую действительность, легким росчерком пера предлагая выход из, казалось бы, тупиковой жизненной ситуации. Сцена, в которой отец Рави смог за считанные минуты вытащить впавшего в алкогольное безумие сына из пропасти, всего лишь красноречиво возвав к его сыновнему долгу перед родителям - из этой «оперы». К подобному нельзя относиться хоть сколь-нибудь серьезно, даже если проявить чудеса снисхождения к Болливуду как таковому. Здесь не поможет даже пресловутое «волшебство монтажа», которым так восхищалась наивная красотка Диана Литтл из фильма «Человек с бульвара Капуцинов». Считать столь парадоксальную ситуацию приемлемой можно только благодаря самозабвенной игре Митхуна. Но, при этом, на слова Рави, по причине их полнейшей нелепости, внимания лучше не обращать и даже вообще в них не вслушиваться. На чем следует сконцентрироваться полностью - это на взгляде Рави, которому веришь без всяких «но» и «если бы».
ЭТИ глаза не умеют лгать, не могут быть искренними только наполовину, они передают все с правдивой жестокостью, как сама жизнь, без прикрас и снисхождения к тому, что это всего лишь какая-то очередная киноистория. Как бы то ни было, Рави будет жить дальше, пусть в своем «призрачном» настоящем, навсегда оставшись в своем «реальном» прошлом, в том страшном дне, когда он выпустил руку Чандни, существуя один на один со своим горем, никого не впуская в свое разбитое сердце, никому не позволяя прикоснуться к ранам своей души… Отпускать Чандни сердце Рави не хотело… И вскоре прошлое напоминает о себе - в жизни Рави появляется Гита, как две капли води похожая на Чандни. Надежда, которая зажглась в безразлично-отрешенном взгляде, казалось бы, ожившего Рави, слишком быстро угасает, окончательно «затухая» в глубине его глаз. Отныне безучастность и равнодушие заполнят жизнь Рави полностью, сердечная холодность и душевная стылость не оставит Гите ни одного шанса достучаться к нему, вырвать его из этого бесконечного кошмара. Ей суждено было жить с человеком, только внешне очень милым и ласковым. Его руки будут горячо обнимать ее, его губы будут шептать ей страстные признания в любви и дарить ей нежные поцелуи, с ней он будет делить свое супружеское ложе, но сердце его так и останется кусочком льда. Осознание того, что перед ним всего лишь «копия» Чандни, а не плод его разгоряченного воображения, которое упорно продолжает «цепляться» за любую возможность обрести ее вновь, для Рави было окончательным прощанием с ней, возвращением в свою страшную реальность, где не было места для чуда, где все осталось, как прежде… Отныне воспоминания об этой любви станут постоянными скорбными спутниками его жизни...
Безукоризненная игра Митхуна Чакраборти всегда выделяла этого актера среди жалкого болливудского однообразия, став его визитной карточкой - достойных партнеров, как и конкурентов, в этом диком королевстве для него не было и нет. Но еще одна отличительная особенность Митхуна, так же полностью исключающая какую-либо конкуренцию со стороны болливудских «красавцев» - его физическое совершенство, чувственная телесная красота и целомудренный эротизм. Такое своеобразное «кольцо всевластия», которым щедро наделила Митхуна природа, делает излишним использование прямолинейно-грубых хотя, несомненно, более легких и доступных способов покорить женщину. Страстность и мощная сексуальность его мужской натуры творит чудеса - Митхуну Чакраборти достаточно невесомого прикосновения, легкого поцелуя, магического взгляда, чтобы передать чувства своих героев и показать силу любви к избраннице сердца. Но с такой же выразительной «страстью», только с противоположным «знаком», Митхун способен показать мужское равнодушие и бесчувствие.
Сцена с героями Митхуна и Зинат в машине, когда от холода Рави может погаснуть солнце на небе, тому подтверждение. В женском варианте песни «Baith Mere Paas Tujhe» герой Митхуна - ведомый женщиной, но не идет за ней. Рави так и не разжал своей ладони, не принял Гиту в себя, ни разу не слившись с ней в искренних объятиях, а прикасаясь к ней только по инерции, инстинктивно, что естественно для мужчины, который видит перед собой красивую женщину - но не более того... его согласие на свадьбу - всего лишь уступка напору Гиты, джентльменский поступок по отношению к даме… Рави не выдерживает ее натиска, проявляя по этому очень важному событию только внешнее волнение... даже тогда, когда Рави надел свадебную гирлянду на Гиту, он все равно остался в полнейшем одиночестве... он так и будет дальше жить в своем собственном мире, от нее «на расстоянии», которое между ними никогда не пропадет, никогда не исчезнет… Правда, иногда, буквально на какие-то мгновения, Гите все же удавалось немного отвлечь Рави. Во второй, очень тяжелой половине фильма «Yadon Ki Kasam», смотреть которую с каждым разом становится все труднее и труднее, есть несколько таких моментов с удивительно теплыми, солнечными красками. Один из невероятно мною любимых эпизодов - это забавная сценка, где Гита знакомит Рави с достопримечательностями Мумбая, пытаясь растормошить его и снять то напряжение, в котором он находился. Как любящая женщина она не только видела его удрученное состояние, она искренне хотела вернуть Рави к полноценной жизни, помочь ему преодолеть терзающую его боль. Пусть ненадолго, но у нее получилось облегчить страдания Рави… он улыбается вопросам Гиты, явно заинтересованный своим прелестным гидом... как будто жизнь вернулась к нему и горячая кровь снова потекла по венам. Яркий, очень запоминающийся танец Рави и Гиты в ресторане только подчеркивает легкость и беззаботность их отношений в тот краткий момент. Клип этот, признаюсь, мне кажется очень удачным.
Опять перед нами - потрясающе танцующий Митхун, рядом - не менее потрясающая Зинат. Наслаждение - в каждым кадре, каждым движением. Испытываешь полное восхищение и Митхуном, и Зинат, которые в этом номере смотрятся невероятно органичной и очаровательной парой. Пусть мимолетная увлеченность Рави носит исключительно мужской интерес - чего стоит его оценивающий взгляд, которым он буквально прожигает танцующую Гиту! и не имеет ничего общего с тем чувством, которое он испытывает к Чандни, Гите все-таки удалось всколыхнуть в Рави хоть какие-то эмоции, разбудить хоть какие-то желания, пусть и не вызвав в его душе ответного чувства на свою любовь. Рави не остается ничего другого, как все-таки женится на Гите - точно, как в песне поется: «Я не могу иначе». Но замужество не принесло ей женского счастья - жизнь с человеком, который тебя не любит, можно сравнить с непрекращающейся пыткой. Кроме всего прочего, вскоре выясняется, что Гита бесплодна. Страшное «обвинение судьбы» в женской неполноценности расшифровывается просто - Гита не состоялась не только как жена и женщина, но и как мать. Вердикт врачей о том, что Гита не может иметь детей, окончательно лишает ее надежды наполнить свою жизнь смыслом.
Пусть для Рави она была в тягость и его сердце для нее было закрыто, ребенок мог бы многое изменить. Родительская любовь и нежность оживили бы семейную жизнь Гиты с показательно образцовым, но душевно отстраненным мужем. У двух одиноких людей появилась бы крепкая связующая нить, а для Рави, потерявшего в жизни самое дорогое, ребенок стал бы спасением от безысходности. Но судьба никого щадить не собирается, ни Рави, ни Гиту. Сценаристы - тем более, Болливуд свою «марку» держит "на уровне". Эта сцена вышла одной из самых сложных в фильме - играть здесь есть что, главное - играть. А вот с этим в том самом Болливуде «с маркой» - проблемы космического масштаба. Что сразу же видно по Зинат. Потрясение Гиты очень показательно в плане выражения Зинат эмоционального шока своей героини, оно попросту - очень показательно! как выступление на публику (это и есть Болливуд!!!) но не как крик души! Тщательно и очень старательно выговаривающая каждую фразу Зинат отыграла сцену исключительно как индийская актриса, лишь вначале сумев «зацепить» меня скорбным взглядом женщины, лишенной счастья материнства. Впрочем, на этом все и закончилось, а далее нескончаемой рекой потекла «по-индийски индийская Индия», вновь показав и убедительно доказав, насколько же они все-таки разные, Митхун и Зинат в частности, Митхун и индийское кино в целом!!! Ни Зинат (в частности), ни индийское кино (в целом) даже и близко нельзя сравнивать с Митхуном, максимально убедительного в выражении терзающих его героя переживаний без внешне показной, явно искусственной, зачастую чрезмерно бурной реакции, которая не всегда по делу и не всегда к месту!!! без использования примитивных актерских подсказок для «расшифровки» и «подачи» эмоций своего героя.
Проследим за Митхуном - одновременно полнейшее равнодушие Рави, более чем спокойно, словно с каким-то облегчением воспринявшего известие о бесплодии жены (он любил бы ребенка, но не от этой женщины он его хотел) и его искреннее сострадание по отношению к Гите. Слова утешающего Гиту Рави идут из души, он разговаривает сердцем, понимая, какой это удар для нее. Своеобразный итог подводит пронзительная фраза о человеческой жизни «С решением Бога не поспоришь...». Вот здесь нет ни капли фальши, здесь плачет и разрывается от боли душа Рави… не слушайте слова Рави, а посмотрите в глаза Митхуна... и вам все станет ясно... Но в жизни иногда случаются чудеса. В индийских фильмах - тоже, пусть и гораздо чаще, чем в жизни. Возлюбленная Рави не погибла. Чандни, чудеснейшим образом спасшаяся из бушующей реки, спустя годы, конечно же, встретилась с Рави. Для приличия и сохранения интриги перед их встречей была выдержана определенная пауза. Можно оставить за скобками сюжетные нестыковки, как минимум, вызывающие удивление в том, почему Чандни не попыталась разыскать Рави раньше (память она же не потеряла), но для усиления трагизма Чандни появляется именно в тот момент, когда Рави, так и не забывший ее, с трудом, но уже научился жить с болью потери, которая раненой птицей «билась» в нем, никогда не смолкая и не утихая. Оказавшись рядом с изменившейся внешне Чандни (как говорится, в Болливуде не ищут легких путей) Рави не мог не почувствовать ее. Он сразу же услышал, разгадал в этой чужой женщине, почему-то смотревшей на него влюбленными глазами его оставшегося в прошлом счастья, родного человека, хотя разум и подсказывал ему, что он ошибается. Все это чудобесие из вышеупомянутой серии «Я не могу иначе» можно переносить только из-за Рави.
Единственное, что интересно - это поведение героя Митхуна и то, как им передается это «пробуждение». Удивительное возвращение Чандни, которую Рави обретал постепенно, мучительно-медленно узнавая ее, боясь снова поверить в чудо и снова разочароваться, стоит всех нестыковок и бредовых сюжетных поворотов. И пусть откровенно наивным и нелепым смотрится слишком удачное стечение обстоятельств, столкнувшее всех участников драмы в нужное время и в нужном месте, намертво связав всех в гордиев узел, который и будет разрублен с такой же «безграничной» для Болливуда фантазией. Все это, на самом деле, пустое. Вся индийская начинка вполне себе обычной болливудской драмКи «Yadon Ki Kasam» легко забывается и благополучно уходит в «небытие» перед страстной исповедью безмерно любящего и бесконечно страдающего сердца от актера Митхуна Чакраборти …
Тем временем развязка «Yadon Ki Kasam» неумолимо приближается. Стремительно развивающиеся события захватывают в свою орбиту Рави, Чандни и Гиту, накаленной спиралью все сильнее и сильнее закручиваясь вокруг участников трагедии. Но все внимание фокусируется только на Рави - страшными заключительными кадрами Митхун полностью выматывает мне душу... Боль, притупившаяся, но ни на секунду не оставившая Рави... его надежда на воссоединение с Чандни, вновь осветившая жизнь… Ошеломленный и растерянный, надломленный осознанием пустоты и напрасности прожитых лет, он готов, не колеблясь, сбросить с себя маску несуществующего счастливого мужа из несуществующего счастливого брака, освобождаясь от мучительной обязанности изображать состоявшуюся семейную пару, вновь загораясь чувствами, которые когда-то были полноправными властителями Рави, давно забывшего божественный аромат когда-то бескрайних полей своей любви. Эмоции Рави, который мечется между двумя любящими его женщинами, переданы с такой самоотдачей, что «сгорающего» в своей роли Митхуна сравнивать с кем бы то ни было попросту невозможно и даже преступно. В противовес Митхуну - другая сторона в лице «картинно-вымученной» героини Зинат. В «схватке кинострастей» она явно проигрывает Рави, рядом с максимально раскрытым Митхуном смотрясь эмоционально «пресной» и «бедной», чем-то напоминая мне механическую девочку-куклу Суок из сказки Юрия Олеши «Три толстяка». Сложный грим Чандни для Зинат стал тем барьером, который помешал ей полноценно донести чувства ее героини до зрителей. Но даже это не главное.
Для завершения сложнейшего образа немого человека Зинат элементарно не хватило мастерства. Не обладая необходимым уровнем передачи эмоционального состояния человека с помощью взгляда, она поражает пустотой и отрешенностью в глазах Чандни - даже слезы не помогли в достижении нужного результата, только усиливая ощущение искусственности страданий ее героини. На этом фоне сцены с Митхуном смотрятся особенно впечатляюще сокрушительными. Возрастающее беспокойство Рави, чья жизнь никогда уже не будет прежней, заставляет его, буквально захлебываясь в состоянии безумства, пытаться найти устроивший всех выход, даже не осознавая при этом того, что его не может существовать по определению. Именно Митхун выводит приближающееся столкновение между всеми участниками «любовного конфликта» на уровень реальной жизненной коллизии, удаляя с омытого обильно проливающимися слезами болливудского финала «Yadon Ki Kasam» мусор всегда чрезмерной в подобных «шедеврах» слезливости, более отталкивающей, чем вызывающей отклик в душе. Зачастую - без единого слова... Современный звуковой вариант совершенного «немого» кино - кому еще такое под силу, как ни ему...
Но это еще далеко не все. Чандни вернулась не одна, а как положено - с ребенком. Встреча Рави с Баблу, глазами Чандни вдруг всколыхнувшего его душу, важна не сюжетным, вполне ожидаемым чудесно-традиционным воссоединением отца и сына, а тем, как душевно тонко это неосознанное обретение родных друг другу людей было сыграно Митхуном. Взгляд, которым он смотрел на мальчика - словно продолжение физического прикосновения отца к сыну, выражение великой силы отцовской любви человека, вдруг осознавшего, что жестокая судьба смилостивилась над ним и осветила его жизнь не только надеждой на то, что Чандни жива, но и преподнесла ему самый драгоценный подарок. Такую любовь невозможно сыграть, каким бы великим ни был актер, ее можно донести - большим человеческим сердцем. Но на этом Митхун останавливаться не собирался - для актера Митхуна Чакраборти границ не существует. Работа в «Yadon Ki Kasam» принадлежит «перу» гения, но некоторые моменты потрясают особенно сильно. Встреча Рави и Чандни, который - почувствовал ее моментально, хотя его глаза говорили об обратном… маятники судьбы - от надежды до отчаяния... забившееся в сумасшедшем ритме сердце...
Митхун с такой искренней убежденностью в правоте своего героя сыграл решимость Рави переступить через всё и всех ради воссоединения с Чандни, что осуждать ослепленного надеждой человека за предательство жены у меня просто не хватит духу... Счастье в глазах Рави врачует душу... Его горькое разочарование - ее убивает... Гордиев узел любовных отношений в «Yadon Ki Kasam» был по-индийски незамысловато и грубо, но точно и верно разрублен как нельзя вовремя погибающей Чандни, оказавшейся той третьей лишней, которой и была уготована судьба «освободить» дорогу для своей соперницы. Сцена смерти Чандни стала необходимой эффектной финальной точкой фильма в стиле «А ля Болливуд». Чрезмерно душещипательный момент прощания с умирающей цыганкой опять и снова был спасен Митхуном, который сделал максимально возможное для актера профессионала и совершенно невозможное для актера индийского кино, чтобы и «Yadon Ki Kasam» и его финальная сцена воспринимались как серьезный фильм о настоящей человеческой трагедии. Героиню Зинат в финале «Yadon Ki Kasam», можно сказать, я вообще «не заметила» - ее трагедию можно прочувствовать только тогда, когда камера фокусируется на Митхуне. Умирающая умирала по-болливудски тягостно-мучительно, но по-актерски очень уж невразумительно. И если для Зинат-Чандни сцена оказалась провальной, то Зинат-Гите повезло больше. В крошечном моменте, когда Гита своей кровью наносит синдур на лоб Чандни, она меня потрясла. Взгляд женщины, которая преклоняется перед великой любовью, ставшей для нее приговором, понимает и принимает свою судьбу, забыть невозможно...
Может сложиться впечатление, что окончание «Yadon Ki Kasam» обещает взявмшимся за руки Рави и Гите-Чандни, уходящим от полыхающего погребального костра, новую жизнь… но не думаю, что у них есть совместное будущее, даже если оставшееся время им суждено провести друг с другом... быть рядом, не всегда означает быть вместе, а единственная их связь - любовь Чандни и ее сын…
Но ведь для людей, потерявших всё в жизни, это удивительно много… и ради этого - стоит жить...