Когда сыновья наконец-то женились, она относилась к обеим снохам ровно: приглядывалась. И ту и другую звали Людмилой. Угораздило же сынков! Поэтому одна вскоре стала Милой, а другая Люськой. После того как приглядки закончились. И со своими симпатиями свекровь определилась.
Одна сноха оказалась труженицей, а другая свистушкой. Мила работала на железной дороге, должность небольшая, но ответственная. И зарплата хорошая. Все лето и каждый свой отпуск Мила неизменно проводила у свекрови в деревне. Помогала по хозяйству и в огороде. Сама она тоже была деревенская, вот и тянуло ее к земле.
Люська была городская. Работу она все время меняла, то в одной конторе посидит, то в другой. Бухгалтер, экономист, счетовод, а то и просто: принеси-подай. За работу Люська не держалась, ее муж, шофер, вкалывал за двоих. Денег в семье было много, работа, да калым. Свекровь на Люську злилась: заездила мужика. Одно слово: свистушка.
Обе снохи родили двоих: дочку и сына. Причем, и Мила, и Люська – сначала дочку, помощницу, а уж потом наследника. Внуков свекровь любила одинаково, что от труженицы, что от свистушки. Дети-то в чем виноваты?
Когда они выросли, Мила, труженица, работу не бросила. И даже стала маленьким начальником у себя на железнодорожной станции. А участок взяла свой. Показалось ей, что земли маловато. Разбила грядки, две теплицы поставила, пять соток засадила картошкой. Муж пахал на огороде, как проклятый. Но свекровь одобрительно молчала: молодец, Мила! Не то, что эта городская свистушка Люська. Дети уезжали от Милы с полными сумками. И деньгами она помогала: зарплата на железной дороге только росла.
Люська то бросала работу, то опять куда-то устраивалась, благо фирмы и фирмочки теперь плодились, как грибы. Но и грузоперевозки росли, поэтому муж стал зарабатывать больше. Дети приезжали к матери с полными сумками, зная, что в холодильнике у нее зачастую – шаром покати. Участок Люська с мужем тоже взяли, только маленький. Домик построить и клумбы с газонами разбить. «Да ну ее, эту картошку!», - отмахнулась Люська, когда невестка и ей предложила семена на посадку.
Исчез железный занавес, открылись Турция с Египтом, да и Европа. И Люська полюбила путешествовать. Когда с детьми, которые неплохо устроились, когда с подругами, которых у общительной Люськи было полно, а когда и одна. Муж продолжал хорошо зарабатывать, а дети по-прежнему приезжали с полными сумками, только деликатесов в них стало больше.
У Милиной дочери личная жизнь не сложилась. Сошлась – развелась. Потом опять решила замуж выйти, а ребенок мешал. Мила, как всегда впряглась. Стала помогать дочери с ее новым мужем деньгами, а внучку брать на выходные к себе. Когда родился еще и внук, то ребенок от первого брака отчима стал раздражать. И вскоре внучка перебралась к Миле насовсем. Она девочку баловала, наряжала, как куклу, а когда внучка выросла, стала и ей давать денег. Даже на наш юг Мила ни разу так и не съездила: баловство. И денег жалко. Какая уж тут заграница! Трудиться надо, детям помогать. И Мила припахала еще кусок земли к своему и без того не маленькому участку.
А бабка впервые задумалась. Стала опять приглядываться к своим снохам. Мила вон уже в старуху превратилась, а Люська-то цветет! Милины дети знают: они за матерью, как за каменной стеной. И не больно-то притомились. Даже на огороде не всегда помогают. Живут своей жизнью, и на юг ездят, но овощи-фрукты у матери охотно берут, деньги тем более. Приедут – у нее всегда стол накрыт. Все недоеденное со стола – им в сумки.
А Люськины дети знают: от матери помощи не дождешься. Отец все деньги ей отдает, а она их охотно тратит. За границу катается. Люська сегодня в Турции, завтра в Египте. На даче газоны да клумбы, хорошо, если две банки огурцов за лето закатает. Дети, мало того, не осуждают, еще и денег подбрасывают! Дочь главным бухгалтером устроилась в крупную фирму, зарплата ого-го! Сын тоже крутится, сегодня здесь – завтра там. А Люська знай себе, цветет! На то и дети, чтобы помогать. Любить их надо, пока маленькие. А потом надо любить себя. Ради этих же детей. Чтобы они не искали в родителях опору, а сами стали бы для них опорой.
- Ты хоть ж…у свою подними, - не выдержала как-то свекровь. И с осуждением посмотрела на свою любимицу Милу. – В санаторий съезди. Что ты на даче-то убиваешься? Здоровья не хватит.
- Детям надо помогать, мама.
Когда бабка умерла, похороны были шикарными. Весь город их запомнил. Прикатила из Москвы внучка-бухгалтерша, Люська, сноха, быстренько организовала для поминок лучший в городе ресторан. Ее дети за все заплатили.
- У нас нет, - сказали Милины дети и по привычке посмотрели на мать.
- Я теперь пенсионерка, - развела руками та.
Пенсия у нее, как у бывшего железнодорожника была большая, поэтому дети опять получали материальную помощь. Мать они любили, но благодарность их была нематериальная, им и в голову никогда не приходило, что надо ей денег дать. Привыкли ведь брать. Да разве в деньгах счастье? Они – семья!
… У обеих женщин мужья умерли с разницей в год, и тот, что всю жизнь на огороде надрывался, и тот, кто работал почти без выходных, чтобы содержать жену, надолго на этом свете не задержались. Мила с Люськой остались вдовами, только одна еще и с огородом в придачу. Год после смерти мужа Мила еле вытянула. Внуков загнала на участок, сама оттуда не вылезала. Пропадет ведь картошка! Огурцы без полива завянут, лето, вон, какое жаркое! А собрав по осени урожай, Мила загремела в больницу с гипертоническим кризом. Люська в этот же год укатила в Кисловодск, «нервы лечить» со старшей внучкой. Розы в это жаркое лето были диво, как хороши, и, вернувшись из Сочи, Люська сидела вечерами в качельках, наслаждаясь упоительным ароматом любимой чайной.
Умирала Мила долго и тяжело. От рака. Почти год лежала, испытывая невыносимые мучения. Дети и внуки ее не бросили, но на их лицах была растерянность. Столько проблем! Кредит за машину надо выплачивать, да еще ипотеку! Умирая, Мила и думала об этой ипотеке, в которую ввязалась любимая внучка. О том, что теперь никто не сможет ей помочь, и ее семье грозит нищета.
Когда Мила, наконец, умерла, у нее на лице было написано: Слава богу, отмучилась.
Люська вернулась из Турции, куда летала вместе с дочерью и правнуком и дома вдруг почувствовала себя плохо. Села в кресло, перевела взгляд в окно, на синее сентябрьское небо. Дочь подумала, что она уснула. Но когда тронула мать за плечо, то поняла: умерла. На ее дочерна загорелом лице была счастливая улыбка: жизнь так прекрасна!
*Свистушка - непоседка, вертихвостка, пустышка, ветреница (орфографический словарь-справочник)