«Вот и всё. Я тебя от себя отлучаю.
Вот и всё. Я себя от тебя отучаю…
Слишком горек твой мед…» **
Какая-то странная хмарь, не то утро, не то вечер. Стою на дороге посреди поля. Впереди серая лента дороги опускается в низину. Что там, не видно. Позади та же лента до перевала. Откуда ушел? Куда иду? Промозгло и мерзопакостно. Помнится, там, откуда ушел, уютно. Но возвращаться в уют почему-то не хочется. Впереди неизвестность: ни конца дороги не видно, ни что в низине. Но какая-то неведомая сила влечет именно туда, в неизвестность. Спешу вперед, но ноги, словно свинцом налились, еле передвигаются. Руки согнул в локтях, работаю ими словно спринтер на дистанции, а ноги не слушаются. На месте стою. Да что же эт…
Валера резко просыпается. Уличный фонарь за окном. Луч проникает в щель между шторами. Подсвечивает голову на соседней подушке.
Да, чисто, тепло и уютно. Тогда, почему во сне хотелось в неизвестность? А неизвестность – это же санаторий в Мисхоре? В кои веки путевку горящую в профкоме предложили. Не сезон, вот и подфартило. С неизвестностью определился. А почему в низину? Мисхор - это же южный берег Крыма, там горы.
- Чемодан собрал? Ничего не забыл? – чистый голос жены с соседней подушки. Видать, давно не спит.
- Кать, а поехали вдвоем. Дети все равно днем в школе, ночевать пока у бабушки будут. В санатории как-нибудь договоримся, чтобы по путевке тебя поселили, а я комнату сниму. Ночами к тебе в окно лазить буду.
Рассмеялась:
- Ты – в окно? Ты хоть помнишь, когда на чердак дачи по лестнице последний раз поднимался?
Когда поднимался? А зачем на чердак лезть, если всё в доме и на своих местах.
- Милый, я зимой на юг не е-езжу. Или ты считаешь, что я настолько стара, что мне на пляже и показать уже нечего? «Как-нибудь договоримся…». Как-нибудь меня не устраивает. Хочется в тепле и в уюте.
И то верно. Кисонька моя зеленоглазая, лапушка. И поилица, и кормилица, и хранительница очага...
На вокзале прощались молча. А что могут сказать два человека, давно понимающие друг друга без слов?
Поезд тронулся. Крикнул из-за спины проводницы:
- Приезжай!
Мотнула головой, рассмеялась:
- Не-е-ет…
* * *
Как-то странно. Светло, полдень, а солнца нет. Стою на дороге. Ее белая лента поднимается откуда-то с моря и прячется в горах. Что оставил на берегу? Почему ушел? Куда иду и зачем? В ушах звенит от несуразной тишины. Хочется назад, к морю. Но какая-то неведомая сила влечет в горы. А ноги, словно свинцом налились, еле передвигаются. Руки согнул в локтях, работаю ими словно спринтер на дистанции, а ноги не слушаются. На месте стою. Да что же эт…
* * *
Валера резко просыпается. Комната. Полумрак. Фонарь за окном. Луч проникает в щель между шторами. Подсвечивает голову на соседней подушке. Слеза по щеке, бусинкой блеснув, скатилась.
- Ты что?
- Приснилось, что ты ушел. Ушел, а очки оставил. Я с ними мечусь по комнате, дверь ищу. Вот здесь же она была… По стене - рукой… Ручку бы найти, повернуть и, вот он - выход… Тебя догнать, отдать очки… А ручки нет, и дверь закрыта, и не выйти.
- Очки у меня для чтения. А так я без них обхожусь.
- Ты ушел. Если догоню и отдам … вернешься.
- Зачем? Ты же все понимаешь... Курортный роман. Как в песне из юности нашей далекой: «Та случайная встреча пронеслась словно ветер. Ты чужая жена, чужая. И не быть нам уже с тобой»*** . Это ж про нас.
- Я устала от встреч и расставаний. Хочу… постоянства.
- Встречи и расставания тоже могут быть постоянными. И к ним привыкают. Без горечи расставаний не было бы радости встреч.
Вспомнил, с какой радостью встречал дома жену из отпуска, как врал детям, называя время прибытия поезда на два часа позже, отсылал их на это время куда-нибудь...
Её голос вернул с настоящее:
- Не хочу ни того, ни другого. Хочу постоянства, уважения, признательности, понимания, заботы. Хочу трахаться, черт побери, не по обязанности или хотению мужа, а по любви. Пусть ее уже нет: прошла, умерла, сгорела. Разбилась о подводные камни обыденности в океане страстей или задремала, укачавшись на легкой волне в море покоя. Но что-то же должно остаться! Нежность, признательность или уважение, хотя бы! Ну, скажи, куда вы Дон Жуаны, ухажеры, ловеласы, льстецы пропадаете после свадьбы?
- Ну-у, наверное, туда же, куда исчезаете вы рачительные хозяйки, кроткие Золушки и заботливые Машеньки.
- Понятно. Но, почему вы как кочеты круги нарезаете, соловьями заливаетесь, чтобы женщину в постель завлечь, получить первый раз. А потом как будто пар из вас выходит: квелые, в глазах безразличие, в супружескую постель - как на Голгофу.
- Это ты опять о муже?
- О тебе. В первый вечер нашептывал: солнышко, мечта долгожданная, «…сколько дней потеряно… вернуть нельзя… где же ты была» **** . Всего неделя прошла и вчера, вспомни, без ласковых слов и поцелуев, как по привычке взобрался. Потом чмокнул в щечку и спать. Словно с мужем переспала.
Повернулась к нему. Высвободила руку из-под одеяла. Провела пальцем по губам.
- Обиделся? Это ж вы, мужики обижать горазды. Если вы, то можно? А вас не тронь. А и о нем тоже. Замуж выходила – свадьба гудела, небо с землей переворачивались. Заводилой на курсе был. Подруги обзавидовались... Куда все делось? Живет, как пыльным мешком из-за угла ударенный. Не дать - не взять, не украсть - не покараулить, не приласкать – не ударить.
- Так, прогони его.
- Не уйдет. Он привык к чистой постели в теплой квартире, сытной еде, спокойному беззаботному существованию. Приеду послезавтра, он как всегда обрадуется, зацелует, на кровать унесет… и сдуется, как пузырь. У него это называется «сбросить давление». И начнется обычная жизнь до следующего отпуска. Он один не выживет, помрет через две ночи под забором или прибьют на вокзале.
- Подберет какая, обездоленная... Или сама уйди.
- Куда? К тебе в Пензу?
- Ты думаешь, я не такой, как твой муж? Сама же говоришь, в первую ночь солнышком и мечтой называл, до утра уснуть не давал, а через неделю, «словно с мужем переспала». И, между прочим, я с тобой жене изменил. А ты уверена, что и тебе с другой изменять не буду? А ты брось мужа и ко мне приезжай. На работу к себе устрою. У нас много объектов, которые по области разбросаны. Их обслуживать надо. Одни в местах, где рыбалка, другие там, где грибы. Выписываем командировки на два-три дня и - на обслуживание. Там в бытовках и лежанки есть, и газовые плиты, и умывальники...
- … И все два-три дня, не вставая с лежанки?
- Нет, конечно. Объекты расположены в населенных пунктах. Одни поселения современные -театры, бары, рестораны. Другие - заповедная старина: барский дом на краю пруда, парк по берегу, церковь и дом культуры с летней танцплощадкой. Днем - в кино, вечером - ресторан, танцы. Как поет Олег Митяев, будем прошлой жизни смотреть видик и ходить в парк культуры по ночам.
- Ну, ты фантазё-ёр... Кстати, ты забыл, что я сегодня уезжаю? Забы-ыл. А я вчера на прощальный ужин рассчитывала, а ты не пригласил. У тебя ещё неделя остается. Наверное, присмотрел новую дамочку для очередного курортного романа. Вчера трое новеньких приехали. Одна молоденькая.
- С молодыми хлопот много. Спешить не торопятся. Не разочарованные еще, не озабоченные быстролетящими годами.
- Нахал. Ты всегда таким продуманным был? Ромео в тебе сам благопристойно помер или ты его хладнокровно придушил?
- А что Ромео? Наслушались со школы: «Ах, Ромео, ах, Джульетта! Ах, повесть о настоящей и чистой любви!». Ему одна подружка наскучила, бросил ради другой, а увидев Джульетту, и эту «другую» забыл. Джульетта очаровалась первым же юношей, которого увидела в окно, когда ей разрешили открыть створки и выглянуть на улицу. Она же каждое утро окно будет открывать. И, что? Сегодня Ромео увидела и влюбилась, завтра Костельино увидит первым и полюбит, потом Пуриньо…Ты уверенна, что она у него была бы последней, а он у нее единственным?
- Ка-ако-ой ты зло-ой.
- Ага, я злой. А Шекспир, убивший своих юных героев и ввергнувший читателей в печаль, не злой. Просто мы с ним одинаково смотрим на жизнь и не сквозь розовые очки. Он знал, чем заканчивается романтическая влюбленность, потому и свел сюжет к такому концу. И я с ним согласен. Помню, по телевизору видел, как Людмила Гурченко по поводу слов из песни «Не могу я тебе в день рождения» выразилась: «Ну одну ночь о любви говорить, другую, третью… Но когда-то же и любить надо начинать. А утром после этого и кушать хочется». Умная женщина была, вечная ей память. Ну, а ты, наблюдательная моя, неделю до меня с кем курортничала?
- Ух, ты-ы. Обидеть хочешь. А надо? Или не по-книжному утром после первой с тобой ночи себя повела. Наверное, ожидал, что как та тургеневская девушка слезами горючими свершенный грех омывать стану. А ты никогда не задумывался, что все беды у мужиков от этих самых тургеневских девиц? Выскочит такая, глазки потупив и румянцем щёчки окрасив, за "идеального". А там, гля, и он не принц, и конь не белый. «Ах, - заломит белы рученьки. - Не идеал! С нелюбимым жить - против совести грешить». Трагедия! Слезки на глазках! И сама изведется, и мужика изневолит. В отчаянии ринется искать идеал девичьих мечтаний, по убеждениям своим не признавая компромиссов. Дров налома-ае-ет… Потому, как отчаяние - советчик плохой. А познавшая разный расклад женщина понимает, что это только в чужих руках хрен толще. "С кем курортничала"… Душевного стриптиза захотелось? Ну, получи. Подкатил один. С виду мужчина, а достоинство свое мужское, судя по пузу, только перед зеркалом и может разглядеть. Еще и слова не сказал, а уже глазами раздевает. Оценил, приосанился. Мы, говорит, с вами люди взрослые, всё понимаем, давайте время не терять. Конечно, говорю, давайте пообщаемся, поближе познакомимся. Это я ему на ресторан, ну на тот вечерний, где мы с тобой первый вечер провели, намекаю. А он понял все буквально и в кусты на скамейку потянул. Отшила ухажера. А за обедом я с ним конкретно про ресторан заговорила… Вечером на танцах смотрю, а он уже другой предлагает время не терять. Вот такой мужчинка попался... А нашему с тобой курортному роману осталось длиться восемь часов. Понимаю, что с цветами на вокзал не приедешь, так хоть попрощайся как следует, кавалер.
И рукой - по телу, как в её сне по стене темной... Кавалер - не стена, «ручку» нашла сразу.
На вокзал Валера пришел. С цветами. Процедуру пропустил, но пришел.
Стояли молча. А что могут сказать перед расставанием два чужих друг другу человека? Прежде чем подняться в вагон, поцеловала: «Спасибо за всё», - «Брось мужа, приезжай», - «Какие вы, мужики, странные… На любовницах не женятся». Поднялась по ступенькам.
Поезд тронулся. Помахала из-за спины проводницы. Валера следом шагнул:
- Приезжай!
Мотнула головой, рассмеялась:
- Не-е-ет…
Последний вагон растворился в кружеве переплетений станционных проводов и столбов. Почему-то вспомнилось: «Окончен школьный роман…»***** . А сложилось иное: «Прошел курортный роман. Закрыт прочитанной книжкой. Я, как вчерашний мальчишка, ладонью - горечь по щекам».
* Слова из песни Ирины Аллегровой.
** Слова из песни «Горький мед», автор А.Хоралов
*** Слова из песни Сергея Коржукова «Чужая жена».
**** Слова из песни Валерия Ободзинского «Где же ты была».
***** Слова из песни «Школьный роман» Натальи Штурм.
