Часть пятая. Зара
Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4.
Зара сидела у окна и уже несколько часов наблюдала за молодым человеком, сидящим за столиком во дворе ее дома. Она видела, что он пребывает не в нормальном состоянии, несколько раз вскакивал, уходил, но через несколько минут опять возвращался. А сейчас просто, казалось, заснул, положив голову на руки, лежащие на столе.
"Неужели получилось? - думала Зара, - неужели мой Егор ко мне возвращается?" Но наверняка сказать могла только ее бабушка – очень сильная шувани (цыганская ведьма). Да, только она могла определить – этот парень ее рук дело или нет. Зара нервно теребила занавеску, уже пора бабушке прийти, а ее все нет. "Какие важные колдовские дела ее задерживают? – думала Зара, - А вдруг он уйдет, что тогда? Господи, неужели все получилось? Неужели Егор ко мне вернется?"
Но в эту минуту из-за угла показалась бабушка. Она уставшим тяжелым шагом направлялась к подъезду, когда заметила молодого человека за столиком. Старая шувани встала, как вкопанная, сразу определив, что именно этот бедный молодой человек стал ее жертвой, жертвой страшного колдовства, которое она допустила только для того, чтобы спасти свою единственную внучку, то, что осталось от ее единственной любимой дочери Лейлы.
Лейла в свое время была очень своенравной и очень любознательной девушкой. Учеба ей давалась настолько легко, что школу она закончила с серебряной медалью. Такая тяга к знаниям совсем не свойственна цыганским детям. А Рада мечтала, что Лейла пойдет по ее стопам. Но упрямая Лейла выбрала себе совсем другой путь – поступила на геологический, на последнем курсе вышла замуж за простого русского парня со своего же факультета, Андрея, родила Зару. Когда Зара доросла до детского сада, не теряя ни дня, Лейла пошла работать. И так уж получилось, что девять лет назад, когда Заре был только двенадцатый год, вместе со своим мужем погибла при сходе селевой лавины в Кабардино-Балкарии.
Тогда городок геологов был полностью погребен под селью, да так, что и ни одного тела найти не смогли. Местные жители, спустя время, это место превратили в импровизированное кладбище, соорудили небольшую стелу и прикрепили табличку с именами погибших.
Единственным родным человеком у Зары осталась она – старая шувани, Рада. Зара особых хлопот не доставляла – тихая, уважительная девочка, любящая внучка, в которой и цыганской крови - то осталось – то только четвертая часть. Лейлу Рада родила тоже от русского мужчины, тоже по большой любви, но вспоминать это она не любила.
Зара тоже не оправдала надежд бабки – такая добрая, такая нежная девочка, ну какая из нее шувани, нет, не получится из Зары шувани ни при каких условиях.
Год назад Зара решила навестить родителей, съездить к месту их гибели, поклониться их останкам, да так и сделала. И надо же было такому случиться, что Егор в это же время также оказался в том же месте. Тоже приехал навестить погибшего отца. Там они с Зарой и познакомились. То, что они встретились таким необычным образом, им показалось хорошим знаком. Только старая шувани напряглась, когда Зара ей рассказала о своем новом молодом человеке, где и как они с ним познакомились и какая история их свела вместе. Рада сразу поняла, что ничего хорошего эта любовь молодым людям не принесет. Кладбище – не место для счастливых встреч. Все, что связано с кладбищем, надо оставлять там, а не забирать в свою жизнь, вот так - то.
А теперь, что ж, теперь уже ничего не исправить. Много черных ритуалов пришлось сделать за свою долгую жизнь Раде, но такого черного, такого гадкого ритуала, какой был сделан во спасение Зары, за всю свою жизнь она не припомнит. Что гореть ей в аду, Рада знала давно, что душу свою бессмертную по кусочкам распродала темным силам – не было для нее секретом, да и не боялась она этих темных сил, уже как родные стали за много лет.
Другое тяготило Раду – душу Зары она спасла, а саму Зару, родную кровинушку, нет. Видела Рада - конец очень близко и сердце ее плакало. Но, когда приходится выбирать – спасти бессмертную душу внучки от вечных мук или бренное тело, то любая бы любящая бабушка выбрала бы первое. И не было ей дела ни до души Егора, ни до души этого ни в чем не виноватого молодого человека, спящего за столом, когда она думала о том, что Зара могла сама себя погубить, только бы не жить без Егора. Ну не могла ей Рада рассказать, что на роду у Зары самоубийство написано, и что за ее душу темные силы две попросили.
Знала Рада, что Баро от Зары не отступится, знала его скверный нрав и самовлюбленность, верила, что, не моргнув глазом, погубит Егора, только бы он к его Заре не прикасался. Нет, не своими руками, конечно, слишком хлипок был, как глист, не справился бы с Егором, а вот родственнички его вполне себе в теле, те и помогли, неприминули.
Помнила Рада, как Зара в истерике в ее колдовскую обитель прибежала, ту, которая в цыганском поселке, там Рада свои темные дела вела. Помнила, что почувствовала, когда в глаза Заре поглядела, да в душу заглянула. У Зариной души уже удавка на шее болталась:
- Мами, мами, Баро сказал, что убьет Егора, мэ тут мангАва (я тебя прошу), сделай что – нибудь с Баро, пусть он сдохнет, пусть пропадет, пусть его черти заберут, мами!
- Зара, детка, да что с тобой, ты же знаешь, какой род за Баро стоит? Ни моих, ни твоих костей никто не найдет, если с головы Баро хоть волосок упадет, что ты? Да нас с тобой все ведьмы его рода проклянут!
- Мами, я убью себя, если с Егором что-нибудь случится, я клянусь!
- Ада чачипЭ (это правда), - подумала шувани,- Зара, милая, успокойся, так даже думать - большой грех, мы что – нибудь придумаем, тебе же волноваться нельзя, помнишь, что доктор – то сказал, ведь ребеночка потерять можешь.
- Мами, я правда одна без Егора не останусь, я не выдержу, если с ним Баро что – нибудь сделает!
С большим трудом в этот день бабушка Зару успокоила, отменила все приемы и уложила ее на диван, укрыв толстым пледом.
- Нет, не справиться мне одной с этой задачей, надо помощи просить, совета, как все устроить, чтобы душу Зары спасти, - думала старая шувани, когда Зара затихла,- надо духов рода вызывать, советоваться. Собрала в сумку свои колдовские причиндалы, положила фотографию Зары, на всякий случай, и Егора, благо на Заре был медальон с его фотографией и пошла в лес совет держать и помощи просить.
Долго совет держали, однозначный ответ был – не спасти Егора от рук Баро, все одно – смерть за ним давно по пятам ходит, подходит его время, не Баро, так еще что-нибудь случится, смерть за просто так свою добычу не отдает, но вот, если у нее душу Егора выторговать, тогда да, но это очень сложный ритуал, да и согласится ли Зара на него?
Зара долго плакала, не соглашалась на смерть Егора, даже с учетом того, что к ней все равно вернется его душа, но в другом теле. И не моральная сторона вопроса Зару беспокоила – любовь эгоистична, все равно, кого этот ритуал загубит, ей важно было своего Егора получить, очень она его любила. И только после того, как бабка ей пообещала, что внешность Егора постепенно восстановится, ведь тело - это вторично, внешность душа делает, Зара, проплакав всю следующую ночь, согласилась.
Много сил старая шувани на ритуал затратила, еле восстановилась. Но провела его, как положено. Вот теперь с большой тревогой ждала развязки. Особенно тревожно стало, когда пришла весть о том, что Егора нашли и что облава в цыганском поселке была, арестовали Баро с его подельниками. Он их сам и сдал – хлипкий на расправу.
Очень бабушка за Зару волновалась, как она на известие отреагирует, но Зара выдержала, безоговорочно поверила бабушке, что Егор вернется. И теперь напряженно за ней наблюдала, а когда увидела, что бабушка разбудила молодого человека, и тот на заплетающихся ногах за ней пошел, вздохнула с облегчением: "Добро пожаловать домой, Егор", – пронеслось у нее в голове, и побежала открывать двери.
- Егор, Егор, ты ко мне вернулся! – воскликнула Зара, когда Санька на ватных ногах при поддержке бабушки ввалился в двери.
- Да тихо, ты, не тараторь, не до тебя ему еще, Зара, время нужно, много времени.
Санька мутными глазами поглядел на Зару, и ей показалось, что в какой – то момент на нее глядят с любовью глаза Егора, но мгновение это очень быстро прошло и Санька стал терять сознание.
- Мами, что с ним, он умирает?
- Нет, Зара, покой ему сейчас нужен, две души в одном теле не всякое тело выдержит, здесь мощная помощь нужна, не бойся, я знаю, что делать. Быстро разложи диван, принеси подушку и плед, колотит его, да поди чайник поставь, отвар надо срочно делать. И Зара засуетилась.
Девять дней Санька метался в горячечном бреду, сквозь который проскакивали небольшие островки сознания. То он Саша, гуляет с рыжеволосой девушкой, вокруг них весело скачет небольшая собака, то он Егор, нежно обнимает черноволосую девушку, гладит ее живот, то над ним нависает грузное пузатое тело какого-то мужика с золотыми зубами, то ему холодно, то ему жарко, то он хочет пить, то в горло льется какая – то ароматная, но противная на вкус жижа. На восьмой день он смог открыть глаза и увидел склоненное над ним до боли знакомое женское лицо: "Зара" – произнес то ли Санька, то ли уже Егор, и потянулся к ней рукой, но дотронуться не получилось, не хватило сил!
- Мами, мами, - закричала Зара, - он узнал меня, он назвал меня по имени"- Мой Егор ко мне возвращается! – счастью ее не было предела. В свободные минуты Зара сидела у постели своего любимого и жадно всматривалась в лицо, ища черты Егора, и все чаще их находила, то он нахмурит брови, в точности, как Егор, то скривится от мимолетной боли или невкусного питья, ровно так, как Егор, то закашлявшись, прикроет рот ладонью так, как всегда делал Егор. Зара была счастлива и мук совести не испытывала.
На десятый день душа Егора, поддерживаемая страшным ритуалом и бабкиным пойлом, победила Санькину душу, все же вытеснила ее из тела, и полетела Санькина душа, естественно домой, к любимой Леське.
Заранее, забегая вперед, надо сказать, что темные силы Санькину душу не получили, отбили светлые силы и разрешили ей остаться рядом с Леськой ровно столько, сколько захочет. А как темные силы восполнили эту утрату, скажу чуть позже.
Еще десять дней Егор провалялся в постели, очень слаб был, про свою смерть он не помнил, и про новое тело и какой ценой оно ему досталось, разумеется, тоже не знал. Не знал он и что без вины, душа его обречена на вечные муки. С каждым днем тело нового Егора подстраивалось под душу, все больше и больше он походил на прежнего Егора. И, когда впервые встал с кровати, помылся, побрился, ему в первые минуты показалось, что что-то не так. Меньше он стал, что ли, усох, и в росте потерял, самую малость, но потерял. Егор все списал на непонятную болезнь, после которой еще долго ему пришлось восстанавливаться.
Зара была абсолютно счастлива.
Пока Егор лежал в горячке пришло известие, что Баро и его подельника в изоляторе прирезали – больно борзо себя вели, зеки таких не терпят. Заре с бабушкой это было только на руку.
Когда Егор окреп – они ему все про Баро и рассказали, но так, как им надо было. Мол. нашли труп, в кармане записка, якобы от тебя, в руке твой медальон.
Ну, вот Баро и взяли, а он, мол, это не я, ничего не знаю, это, наверное, он, ну и дядьку его, Романа тоже закрыли. Дальше искать, кто тело опознать может - некому, работа – вахта, из другого города же не вызовешь, одна Зара и осталась. Пока до Зары дело дошло, Баро с Романом уже убили.
Естественно, Зара не признала Егора. Егор у меня, мол, больной лежит. Пришли, убедились. В милиции руками развели – "Ну вот еще один висяк на нашу голову. Странная история! Как подлечится – пусть зайдет с документами". Кто такую шутку с Баро сыграл – не известно. Да мало ли он доброжелателей себе нажил, наркотой торгуя, может, конкуренты какие. Вот такую байку сочинили.
Из всего рассказанного Егор только четко понял, что Баро ушел с его дороги навсегда и в милицию надо сходить.
Оставшиеся восемь месяцев до родов Зара с Егором прожили маленькую, но счастливую жизнь, а в родах Зара умерла, и ребенок тоже не выжил. Егор очень быстро от горя спился и в пьяной горячке шагнул из окна своей квартиры.
Старая шувани тоже после Зары долго не прожила, темные силы обещанного не прощают, обещала две души, значит будет две.
Бедная Леська очень долго искала своего мужа, куда только не обращалась, кого только не подключала – без результата. Чувствовала только, что не одна она в доме. Стала замечать, как собака за кем-то глазами следит и хвостом в пустоту виляет, вот и подумала, что Саньки нет уже на этом свете, а душа его рядом. Со временем привыкла к этой мысли, научилась с этим жить. Даже обратную связь, какую – никакую получала: то свет включится ненароком, то телевизор, то дверь скрипнет - так Санька знак подавал, что он рядом. Так и прожила Леся с Санькиной душой всю свою жизнь, замуж больше не вышла. А когда умерла, ее любимый Санька встретил. Так они и ушли в вечность вместе.
Спасибо, что дочитали до конца.
Перейти на мой канал и почитать другие истории можно здесь.