Часть первая здесь
Часть вторая здесь
Часть третья здесь
Город закончился, длинные бетонные коробки складов сменились двухэтажными бараками, построенными еще в конце 50-х. Движение тоже стало заметно реже – две машины, отделявшие патрульную Короллу от мотоцикла отвалились в сторону узких переулков, и теперь патрульные ехали непосредственно за мотоциклистом. Стас приткнулся к обочине, пропуская черную Приору, затем снова выехал на трассу, пристроившись за ней.
– Номера грязные у мотоцикла – не разобрать, – пожаловался сержант. – Куда они едут?
– Скорее всего, в Злотниково, в коттеджный поселок, – предположила Катя.
– Не факт, товарищ капитан, – помотал головой Стас. – Может в Ермиловку, или в Грымово.
– Увидим, – отмахнулась Катя. Ее больше заботил вопрос, почему этот фикус на Мазде на свободе? И кто этот загадочный мотоциклист, сидевший у него на хвосте, словно приклеенный?
– Вы были правы! – через пять минут Стас повернул руль влево, сворачивая под указатель «Злотниково». Через метров триста показались аккуратно постриженные деревья, а дорога из щебенчатой вдруг превратилась в асфальтированную. Поселок имел славу местной Рублевки – квадратный метр здесь стоил дорого – как говорят в народе: крыло от Боинга можно купить. За коваными оградами с витиеватыми орнаментами стояли дома, построенные в самых разных стилях: от барокко до неоготики. На внушительных калитках висели псевдо-фамильные гербы, соревнующиеся между собой в вычурности вензелей и монограмм.
– Смотрите, товарищ капитан! – засмеялся сержант, показывая на высоченный полукруглый дом. Под мансардной крышей висел герб. Судя по эмблеме в виде волчьей головы, тут жил сам Хранитель Севера и лорд Винтерфелла Нед Старк.
Катя засмеялась, затем показала на трехэтажного красавца с мезонином, на черепичной крыше которого, на высоченном шпиле, блистал самый натуральный Золотой Петушок из сказки Пушкина. Рядом расположился выполненный в футуристическом стиле дом, своими плавными очертаниями серебристо-серых стен больше напоминавший звездолет.
Но нормальных домов было все-таки больше, без вензелей и прочей клюквы – обычные дорогие строения, с широкими окнами, мезонинами и коваными калитками. Вот к одному из таких и подъехала Мазда.
Мотоциклист сбавил скорость и остановился в метрах двадцати. Слез, осторожно подкрался к забору, вглядываясь через толстые прутья. Отошел, снял шлем, повесил на рукоятку.
– Твою мать! – воскликнула Катя, глядя на знакомое, слегка побитое, лицо.
– Их всех повыпускали, что ли? – раздраженно буркнул сержант. – Что происходит?
Неожиданно Аня направилась в сторону патрульной машины, стоящей за деревьями.
– Мне кажется, или нас заметили? – спросил сержант.
Катя опустила стекло. Аня приблизилась, рука полезла во внутренний карман черной куртки-косухи.
– Тихо, тихо! – ствол табельного ПМ смотрел ей в лоб. – Руки покажи!
– Старший лейтенант Скворцова! – Аня осторожно вынула удостоверение, раскрыла.
Катя переглянулась с напарником. Не убирая пистолет, всмотрелась в лицо на фото, изучила печать.
– Как настоящая. Где стырила?
– Не стырила, а заслужила! – коротко ответила Аня.
– Все интереснее и интереснее! – съязвил Стас.
– Коллеги! – нахмурилась она, пряча удостоверение в карман. – Вы мне второй раз всю малину херите. Кто вас сюда звал?
– Ты попроще разговаривай со старшим по званию! – усмехнулась Катя и показала на машину. – Этот тоже из наших?
Аня помотала головой.
– Нет. Этот у нас в разработке. Поэтому, дорогие коллеги, прошу заняться своими прямыми обязанностями и не мешать.
– Рассказывай! – потребовала Катя.
И Аня поняла, что так легко ей не отделаться.
– Я состою в клубе любительского альпинизма. Так вот, три месяца назад наша группа стояла на автовокзале – собирались ехать в горы, размяться, так сказать. Подкатывает к нам человек, спросил, что да как, как можно к вам записаться и все такое. Но ему деликатно дали понять, что парнишка он крупногабаритный, и ему будет трудновато с таким весом.
– Это он? – Катя показала на машину.
– Он, – кивнула Аня. – В общем, попрощались мы с ним, погрузились в автобус и уехали. Через неделю встречаю его у входа в спортклуб. Давай петь мне всякие дифирамбы о моей небесной красоте, душевной и внешней, о том…
– Ну, это он тебе льстил! – фыркнула Катя.
– А ты не умничай, капитан! – обиделась Аня. – Ты тоже, знаешь, не звезда.
– Ладно, шучу я, – засмеялась Катя. – Дальше что?
– А дальше позвал он меня в кафе с целью сделать предложение стоимостью ровно сто тысяч. Понятное дело, такие деньги просто так платить никто не будет, и я согласилась. Он рассказал, что у его отца есть редкая икона, работы ученика самого Феофана Грека. И я эту икону должна буду выкрасть, за что и получу свой гонорар.
– А почему именно ты? – поинтересовалась Катя.
– А потому, что он план хитромудрый придумал, видите ли. Проникнуть через окно, когда отца не будет дома.
– А ты?
– А я своему генацвале сообщила…
– Кому?
– Начальник мой – грузин. В принципе, неплохой мужик, но уж больно резковат. Приказал взять его в разработку, войти в доверие, выкрасть икону и установить заказчика.
– И мы тебе помешали?
– Помешали?! – вскинулась Аня. – Да вы мне ох..еть как подосрали! Мне выговорешник влепили из-за вас, от дела отстранили!
Катя и сержант молчали, глядя на рассерженную Аню. Было ли им стыдно? Нет. Виноватыми они себя не считали – они выполняли свою работу. Но они ее понимали.
***
Михаил Семенович Кривцов давно поставил жирный крест на пасынке. Он никогда бы сам добровольно не взял ребенка из детского дома, но жена, ныне покойная, настояла. Сдался под ее натиском и слезами, усыновил пятилетнего мальчика, и вот спустя двадцать пять лет этот урод его грабит! И, главное, сучонок позарился на самое сокровенное, что у него есть – икону! Икону, которая передавалась по наследству как семейная реликвия, которую его бабка не продала на толкучке, не выменяла на крупу в голодные годы войны и сберегла от двух пожаров. И вот сейчас появляется ублюдок без рода и племени и тянет свою лапу: дай!
Он плюнул Вите в лицо. Тот утерся рукавом и наотмашь ударил его по щеке. Старик завалился вместе со стулом на натертый до блеска паркет.
– Папа, мне нужна эта икона! Где она?! Я знаю, что ты ее увез сюда!
– Какая же ты тварь! – с ненавистью сказал Михаил Семенович. Руки, примотанные скотчем к стулу, сжались в кулаки. – Хорошо, что Варя не дожила до этого!
– Не заставляй делать тебе больно! – выкрикнул Витя. – Просто скажи, где она?
Отец молчал. Из раны на голове, нанесенной благодарным приемным сыном вместо приветствия, сочилась кровь.
– Меня просто убьют, ты это можешь понять?! – закричал Витя. Без разбора, в слепой ярости, принялся пинать старика по скрюченному телу. – Отдай ее мне, старый козел!
Старик хрипел, выплевывая кровавые сгустки.
***
Всеволод Зюзин крутил золотой зажигалкой, глядя на Коржа.
– Корж, ты когда мне должен принести икону?
– Он обещал завтра, значит, завтра и принесу! – огрызнулся Корж, запивая сытный обед минеральной водой. – Зюзя, не парься, я еще никого не подводил.
– Ну-ну, – задумчиво ответил Зюзя. – Посмотрим.
Корж отпил из высокого стакана, со стуком поставил на стол. Встал.
– Только не надо мне угрожать, Зюзя.
Бросил деньги на стол, вышел из кафе, не прощаясь. Зюзя метнул взгляд в официантку: убери со стола!
Тяжело встал со стула, вышел на улицу. Закурив, вытащил телефон. Полистал по экрану. Приложил к уху.
– Мсье Вилар, мое почтение! Прошу прощения за задержку – возникли некоторые трудности…