На стене в офисе моего бывшего сослуживца, поклонника горных лыж, висит календарь с изображением альпийских вершин. Как-то во время ностальгической беседы о манящей красоте я заметил, что в ухоженных и уютных курортах Австрии или Франции нет ощущения той первозданной мощи, которую являли горы нашей прежней советской Родины, с чем мой собеседник тут же согласился. Мы, не сговариваясь, достали наугад из запыленных архивов памяти по короткой истории, и что самое поразительное: оба наших ярких впечатления времен СССР оказались об окрестностях тогдашней столицы Казахстана Алма-Аты. Представляя Уважаемому читателю эти давние воспоминания, начну все же первым ломиться в открытую дверь с коротким повествованием о горнолыжной базе в урочище Чимбулак.
Заглянув в интернет, я удивился, насколько поменялась в лучшую сторону этот курорт, где когда-то тренировалась сборная СССР. Там с конца пятидесятых годов до развитого социализма трудились немецкие подъемники, вывезенные, как говорят, из Германии по репарациям. Тогда путь к урочищу, расположенному выше катка Медео на 560 метров, лежал по бесконечным ступенькам лестницы на селезащитной плотине. Альтернативой была тентованная шишига, которая весело взбиралась по серпантину к комплексу домов и началу первой очереди креселки. Сейчас наверх проложена современная канатная дорога, так что романтику восхождения сменил цивилизованный комфорт. Только вечные горы остались неизменными.
Цепочка кресельных дорог вела наверх долины, похожей на гигантскую ложку. Чем выше поднимаешься, тем круче становится склон и количество лыжников уменьшается. Если подняться до конца и повернуться к долине спиной, то видишь, как впереди, заслоняя звенящее синее небо, высится седловина Талгарского перевала. Сегодня канатка доставляет путника прямо до неё, даже выше, на новые трассы с левой стороны. Но тогда этих технических чудес не было.
Мы с товарищем сразу решили подняться на сам перевал, нас туда прямо как веревкой потащило. Конечно, это весьма известные для альпинистов места, и на первопроходцев мы никак не тянули. Но, хотя люди уже сотни лет ходили по этим дикими горам, все равно древние скалы оставались в своей первозданной красоте. До перевала мы добрались на лыжах, а там снег стал более плотным, и оказалось возможным их снять.
Первое, что поражает, когда обитаемая долина исчезает из виду, это невероятная звенящая тишина. Пейзаж совершенно нереальный, потому что в цветовой гамме остаются только три тона: черный и темно-серый - для камней, белый - для искрящегося снега и голубой - для неба. Взгляд сразу замирает на величественно возвышающемся пике Комсомола, недавно переименованном казахами в пик Нурсултана. На его обращенном к перевалу склоне сияет нереальной голубизной огромный ледник.
Толпа соплеменных гор: пик Чкалова, пик Физкультурник и все остальные их товарищи вонзаются в небо зубищами исполинской акулы. Они образуют непроходимую на вид преграду перед спуском в следующую долину, в которой, примерно через пятьдесят пять километров уже в Киргизии тихо плещутся воды гигантского озера Иссык-Куль. Фантастическая лазурь ледника завораживала, казалось, что это мегатонны какого-то прозрачного геля прямо на глазах неторопливо сползают с вершины. Перед нами наяву вздыбилась и застыла неотвратимая «Волна» с картины Хокусая. За блестящей поверхностью грезились океанские глубины и призрачная жизнь, проносящаяся в исполинской толще тенями невиданных чудовищ.
Мы прошли только пару сотен метров вниз и чувствовали себя астронавтами на безмолвной Луне. Словно над перевалом стояла незримая стена, непроницаемая для любых звуков. Нетренированный человек в горах не может правильно рассчитать расстояние. Чтобы сориентироваться, мозгу надо определить знакомый предмет. Тогда по его размеру он поймет, как
далеко предмет находится. Но что могут бедные серые клетки, если весь пейзаж вокруг представляет собой сплошной тест Роршаха!
Все кажется гораздо ближе, чем есть. Мой друг предложил пройтись до камня метрах в ста. Мы двинулись в путь, и с удивлением обнаружили, что до этого обломка скалы не менее полукилометра. И он вовсе не по пояс человека, а скорее размером с автобус. Через некоторое время нами овладело безотчетное желание вернуться к людям, и мы резвой рысью поскакали обратно к перевалу, избавляясь от магии гор, зовущей в свои объятья.
Талгарский перевал расположен выше облаков. Небесные странники периодически приходят знакомиться к людям, столь бесцеремонно вторгшимися в их дом. И в тот раз только мы вернулись в седловину, где ярко светило солнышко и небеса радовали чистейшим ультрамарином, как вдруг из-за горы вывалилось облако, как огромный ком рыхлой ваты, и с непередаваемой прытью помчалось к нам. Секунд десять, и белесое порождение гор уже тискало нас в объятьях, да так, что буквально было не видно вытянутой руки.
Потом через несколько дней мы усвоили, что если липкий влажный туман застал тебя во время спуска, то надо либо останавливаться, либо потихоньку ехать, но периодически кричать, чтобы не врезаться в другого лыжника, который возникает перед носом совершенно неожиданно. Как следует напугав всех гостей верхней части долины, облако радостно удаляется, открывая опять первозданную синеву.
Но тогда на перевале все было в новинку, и нам было предьявлено, что проделки водяного пара бывают опасны не только тычком в спину своего горнолыжного коллеги. Не успели мы распрощаться с облаком и вернуться к верхней станции подъемника, как заметили недалеко некую суету, и вскоре наблюдали леденящую кровь картину.
Спасатели осторожно и как-то торжественно везли на специальной волокуше мимо лыжников у начала спуска почти бездыханное тело. Его лицо, частично скрытое горнолыжными очками, было обморожено до коричневого цвета, как будто обожжено огнем! Одна рука безжизненно свешивалась за бортик лодочки и задевала жесткий наст. Лежащий человек напоминал изломанную и небрежно брошенную куклу. Этот живой труп, конечно, не прибавил нам уверенности себе. Тем более, что мы и так еще немного робели. Встревоженное общество попросило пояснений, и вот что было нам сказано.
Оказалось, что лихой спортсмен решил покататься по дикой целине, трудностей долины было ему мало. Он забрался на перевал, а оттуда еще повыше по склону с правой стороны если смотреть из долины. Перед ним стелился скатертью столь желанный девственный снежный покров, по которому он и помчался, очертя голову. И тут его накрыло внезапное облако. Потеряв ориентацию, герой промахнулся и стал съезжать левее, попав на крутой неподготовленный полуторакилометровый спуск, который вел в тупик.
Ловец экстрима быстро заметил ошибку, но принял роковое решение все же ехать вниз, в надежде как-то выбраться к людям. Только оказался в каменном мешке из высоких скальных стен, взобраться на которые не смог. Оставалось только карабкаться обратно наверх, а делать это по рыхлому пухляку оказалось очень не просто.
Я на собственном опыте понял, что такое местный рыхлый не укатанный снег. Лыжи плывут где-то в глубине, ноги тонут чуть ли не по верхушки ботинок. Если лыжа отстегивается, то за ней ныряешь с головой, как в воду. Чтобы лыжу пристегнуть, придерживаешь её руками, иначе она не найдет опоры, и крепление не защелкнется.
Пострадавший лыжник оказался стойким и упорным. Он отчаянно боролся, и в итоге выбрался из снежного капкана. Но на это у него ушли почти сутки. Спасатели нашли его, только когда герой
практически вернулся на перевал. Так горы в первый же день прозрачно намекнули нам, кто тут босс, и сделали прививку почтительного к ним отношения.
