Вестерн “Они умерли в своих сапогах” ( They Died with Their Boots On ) начал материализовываться так же, как многие другие проекты Warner Bros . конца 1930-х и начала 1940-е годы - как блокбастер для продвижения Джеймса Кэгни, все еще самого кассового актёра студии. В конце 1939 года брат звезды, продюсер Уильям Кэгни искал новый проект для Джимми и поручил разработку различных тем сценаристам Warner. "Мистер Кэгни дал задание», - написал А. Э. Маккензи исполнительному секретарю студии Уолтер МакИвену 29 декабря: «Я проведу завтрашний день в поисках материалов в публичной библиотеке. Это объяснит мое отсутствие на ежедневном отчетном совещании.» Что Маккензи нашел в библиотеке в тот день, неизвестно. Уже скоро он стал часть команды, работающей над проектом "Они умерли в своих сапогах", который пришел в студию другим маршрутом.
Хороший друг Джека Уорнера, главы студии Warner Bros . по производству, мультимиллионер и газетный магнат Уильям Рэндольф Херст сообщил ему о вестерне под названием «Они умерли в своих сапогах», написанном Томасом Рипли, один из редакторов Хёрста в Атланте. Издательство Doubleday, Doran and Company только что опубликовало книгу, а Херст, желая помочь Рипли попасть в Голливуд, дал Джеку Уорнеру знать о ней. Произведение было основано на биографии печально известного преступника Джона Уэсли Хардина. Чтобы вестерн казался более привлекательным автор включил в сюжет ещё ряд известных персонажей Дикого Запада.
Хэл Уоллис, правая рука Джека Уорнера, главный продюсер студии, прочитал «Они умерли в своих сапогах» и составил о произведении отрицательное мнение. Книга очень мало предлагала для экранизации. «Сама история касается очень плохого человека, который без разбора убивает людей, не имея мотива. Причина в том, что он просто очень плохой человек», - говорится в отчете Уоллиса. «Я сомневаюсь, что мы могли бы заставить сочувствовать ему, когда он убивает раба-негра, трёх солдат Союза, техасского рейнджера и восемь или девять других человек». Коммерческий потенциал истории был нулевым.
Всё ещё в поисках темы для блокбастера, Уильям Кэгни прочитал отчет Уоллиса, и написал боссам студии, что сомневается, что «Джимми что-нибудь захочет сделать с этим. " Но Джеку Уорнеру очень понравилось название. И ему хотелось порадовать Хёрста. Он заплатил Рипли 750 долларов только за название и велел собрать сценарную группу, чтобы написать оригинальный сценарий. Четыре месяца спустя студия все еще собирала группу. 18 апреля 1940 года Уоллис получил служебную записку, в которой говорилось: «Боб Шервуд слишком занят другой работой, чтобы взяться за «Они умерли в своих сапогах». Как насчёт Максвелла Андерсона или Стивена Винсента Бенета?» Ни один из упомянутых драматургов так и не получил эту работу.
В конце концов, для проекта Уоллис нанял Маккензи и его коллегу Уолли Клайна. Они предложили экранизировать вымышленную биографию (акцент на вымышленную) генерала Джорджа Армстронга Кастера. К декабрю 1940 года Хэл Уоллис одобрил их тритмент и велел писать полноценный сценарий. Сценаристы закончили первую версию в начале мая 1941 г.
Не только Warner Bros. считала, что у Кастера есть коммерческий потенциал. Сэм Голдвин также хотел снять о нем фильм. Голдвин узнал о проекте “Они умерли в своих сапогах” и написал Джеку Уорнеру письмо полное смятения. Ответ Уорнер дал через несколько дней, 3 февраля 1941 г., в нем говорилось: «Все продюсеры отрасли не могут сидеть сложа руки и перестать делать картины про Королевские ВВС только потому, что одна студия уже их делает». Уорнер недвусмысленно сообщил Голдвину, что своих планов менять не собирается.
К этому времени Джеймс Кэгни был занят подготовкой к съёмкам в грандиозном мьюзикле о Бродвее. На роль главного героя предложили Фреда МакМюррея, но тот в конечном итоге оказался не доступен. Тогда вспомнили об Эрроле Флинне – голливудском плейбое и вечном мальчишке. Режиссер Майкл Кертис, получивший кресло режиссера нового проекта, как раз заканчивал ленту “Пикирующий бомбардировщик” ( Dive Bomber ) c Флинном в главной роли. Да, актёр устал, работая неделями без выходных. Да, ему не нравилось сниматься в вестернах. Но по мнению Джека Уорнера, Флинн получал такую большую зарплату, что должен был быть в студии только свистни.
Специалисты отдела рекламы Warner Bros . приступили к работе, сравнивая в публикациях Флинна и лихого генерала Кастера. "Думаю, у Флинна теперь есть роль, которая действительно ему подходит», - заявил газете анонимный сотрудник студии, добавив, что выходки Флинна сделали его одной из «самых ярких фигур Голливуда».
После того, как актриса Джоан Фонтейн отказалась от роли жены Кастера Элизабет (Либби), режиссер обратился к ее сестре, Оливии де Хэвилленд, которая уже семь раз снималась с Флинном. Сценарий актрисе понравился, но тут она узнала, кто будет играть главного героя. Оливия хотела отказаться, но ей передали, что Флинн лично просил её согласия, потому что считал, что она единственная может справиться с ролью.
Когда де Хэвилленд встретилась с Флинном и поблагодарила его за добрые слова, он сказал: "Ах это. Это просто факт. Ты собираешься сыграть роль? Я рад." Оливия напомнила актёру, что они договорились более не встречаться, чтобы не причинять друг другу боль. Их связывало страстное прошлое, а будущее отношений было совершенно бесперспективным. И не только потому, что Флинн в тот момент был женат. Актёр в принципе не был приспособлен к постоянству. В ответ на слова Оливии Флинн просто улыбнулся. Он уже и забыл о каком-то уговоре.
Съёмки начались с очередной выходки Флинна. Он не явился вовремя и обнаружил, что терпение Кертиса исчерпано. Режиссер обрушил шквал критики в адрес актера. Флинн, как и многие другие, посчитал это не чем иным, как оскорблением, и пожаловался Уорнеру, сказав, что он не собирается работать с Кертисом. Следует отметить, что в то время Флинн был звездой с мировым именем, а Кертис всего лишь хорошим режиссером. Слава к нему пришла лишь через год, когда он сделал “Касабланку” с Хэмфри Богартом и Ингрид Бергман. Джек Уорнер решил сохранить звезду, заменив режиссера Раулем Уолшем – в ту пору палочкой-выручалочкой студии.
Уолш нашёл в Эрроле Флинне близкого приятеля. Они отлично поладили. Можно сказать, что отношения Уолша с Флинном, как в личном, так и в профессиональном плане, оказались одними из самых приятных в его жизни. Флинна Уолш называл «бароном» - вероятно из-за того, что тот постоянно попадал в приключения а-ля барон Мюнхгаузен - а Флинн называл Уолша - «дядюшкой». Обычно это прозвище актёр использовал, когда ему что-то нужно было от режиссера. А нужно было частенько. Уолш охотно выступал посредником в романтических похождениях Флинна и при решении разногласий с Джеком Уорнером.
В какой-то период по просьбе Уорнера Уолш буквально каждое утро будил Флинна и доставлял на студию. Если бы Уолш не пообещал Уорнеру эту услугу, Флинн скорее всего так бы и не закончил картину. Его беременная жена подала на развод, актёр же всё больше и больше погружался в выпивку.
Одним из интересов, где сошлись режиссер и актёр, был интерес к молоденьким женщинам. Они наладили целую систему для соблазнения старлеток. Флинн обращал внимание на девушку и кричал Уолшу: «Дядюшка, дядюшка, поскорее! . . . Вы видите, что вижу я?". Уолш щелкал пальцами и говорил: «Конечно, ты абсолютно прав. Роль сестры?” В фильме не было никакой роли сестры, но диалога было достаточно, чтобы подцепить девушку. Когда Флинн заканчивал с очередным объектом ухаживаний, ей даже могли дать роль с одной репликой, которую режиссер придумывал прямо на площадке. Если Уолш хотел девушку, он кричал: «Эй, барон, поскорее! Что вы думаете о ней?" Флинн отвечал: «Конечно, роль сестры!». В своих мемуарах Флинн назвал это «отличной командной работой».
Командная работа прекрасно показала себя как в жизни, так и в фильме. На экране Флинн буквально воплотил мечты Уолша - ходил в них, заставлял их двигаться. Вместе они были идеальным дуэтом: режиссер искрился выдумками, а актёр реализовывал их с потрясающим шармом.
“Они умерли в своих сапогах” рассказывает о жизни Джорджа Кастера с того момента, как он поступил в Вест-Пойнт и до смерти в битве у Литтл Биг Хорн. Уолш изобразил его бравым выскочкой, не желающим играть по правилам, романтиком, который полагается только на себя. Когда Кастер встречает Либби Бэкон (де Хэвилленд), история быстро становится сентиментальной: сначала они бранятся, но только потому, что им суждено влюбиться друг в друга. Хотя Кастер не заканчивает военную академию вместе с остальными кадетами, он получает должность офицера в армии Союза, поскольку начинается Гражданская война. Его непочтительность и наглость теперь открывают перед ним двери. Он добирается до Вашингтона, округ Колумбия, где заводит дружбу с генералом Винфилдом Скоттом (Сидней Гринстрит), и делает карьеру. По возвращению домой в Мичиган, он женится на Либби, и они уезжают на территорию Дакота, где Кастер готовит свой полк к великим делам. В конечном итоге это приводит к битве при Литтл Биг Хорн. Он знает, что у кавалеристов ни единого шанса против тысяч краснокожих, однако не собирается уступать. Фильм заканчивается грандиозным героическим финалом: Кастер и его люди выполняют воинский долг и умирают в сапогах, т.е. на боевом посту.
“Они умерли в своих сапогах” живёт в «реальности» романтики. Питаясь воображаемым, фильм упускает из виду многие исторические факты. Они для Уолша не важны. Для него характеры крупнее истинных событий. Нигде это так не очевидно, как в сцене, когда Джордж Кастер произносит героическую речь перед полком накануне Литл Биг Хорн. Он не только вспоминает рождение Седьмого полка кавалерии США, он делает это таким образом, что романтика зашкаливает: «Люди умирают, а полк живет, потому что у полка есть собственная бессмертная душа. Чтобы начать путь надо найти его, найти что-то, что принадлежит только нам, что-то, что даёт нам гордиться собой, то, что заставляет людей терпеть, и, если необходимо, умирать - в своих сапогах. В остальном все просто, так как это не более, чем тяжелая работа, тяжелая езда и тяжелая борьба».
На этих съемках Уолш особенно хорошо ладил с оператором картины Бертом Гленноном, ветераном Голливуда, работавшим с Сесилом Б. Де Миллем над “Десятью заповедями” и Джоном Фордом над “Дилижансом”. Уолш часто приглашал Гленнона обсудить как лучше снимать очередную сцену: так или иначе. Когда Гленнон хотел, чтобы передвинули камеру, если это не влияло на замысел режиссера, Уолш делал это. Оператор творчески участвовал в съёмках, а не являлся лишь исполнительным механизмом. Гленнон был хорошо осведомлен о склонности Уолша делать кадры с низкого ракурса - Уолш назвал их боковыми углами. Когда оператору казалось, что очередной кадр будет хорошо смотреться под боковым углом, он давал знать режиссеру. Эти двое легко работали вместе. Уолш оказался чрезвычайно доволен.
Научившийся ещё у Гриффита снимать сначала более сложные сцены, Уолш в июне отснял эпизод последнего боя Кастера. Известный голливудский каскадер Якима Канутт работал в качестве дублёра Флинна и помогал ставить батальные сцены. Уолш использовал примерно сто всадников, многие из которых оказались неопытными. Только благодаря таланту Канутта всё получилось, как задумывал режиссер.
Уолш провел большую часть июльских съемок в Вест-Пойнте, Вашингтон, округ Колумбия, и Монро, штат Мичиган. Хотя главные ворота Вест-Пойнта из фильма на самом деле сад в Пасадене, Калифорния. Оставшиеся сцены снимались в павильонах студии Warner Bros . и на её огромным ранчо Калабасас. Уолш нанимал индейцев сиу, если мог найти их; в противном случае он звал в качестве статистов членов местной филиппинской общины.
Сценарий фильма "Они умерли в своих сапогах", когда он попал к Уолшу, содержал больше романтики, чем исторических фактов. Корректировки Уолша еще больше героизировали Кастера, показав его сильной личностью, с донкихотскими наклонностями. Оливия де Хэвилленд вспоминала, что была счастлива, когда вызвали сценаристку Ленор Кофи, чтобы написать дополнительные диалоги. Она добавила в фильм чувство реализма, особенно к последней сцене между Флинном и де Хэвилленд, изображающей расставание супругов. Кофи не получила упоминания в титрах. Но это было для неё обычным делом. Кофи являлась палочкой-выручалочкой студии в сценарной работе, так же как Уолш в режиссерской.
Копия автобиографии Элизабет Кастер «Сапоги и седла» была на съемочной площадке всё время съемок. Вероятно, именно она вдохновила Ленор Кофи столь душевно описать последние мгновения совместной жизни Кастеров. По словам Элизабет Кастер: «Утром попрощались, и казначей отвел нас с сестрой обратно в форт. . . . С отъездом мужа закончились мои счастливые дни в гарнизоне. Предчувствие катастрофы, какая меня никогда раньше не постигала, придавливала к земле. Я не могла избавиться от губительного влияния гнетущих мыслей. Предчувствие и ожидание, каких я никогда не знала, сделали меня замкнутой. Я заперла в своем сердце неконтролируемую тревогу.» Слова Элизабет Кастер полностью соответствуют настроению сцены прощания. Всем очевидно, что это их последние совместные мгновения. Де Хэвилленд и Флинн сыграли так, что верится, что они никогда больше не увидятся. Уолш как бы отстраняется, позволяя легкой нежности нависнуть над персонажами.
Насчет этой сцены есть трогательный анекдот. В 1978 г. во время ретроспективы фильмов в Лос-Анджелесе, где показывали «Они умерли в своих сапогах» Де Хэвилленд была в зале. Актриса не смогла выдержать сцену прощания. В зволнованная, она пулей вылетела в вестибюль и заплакала.
В самом конце июля Уолш начал съемки эпизодов Гражданской войны: битвы при Булл Ран и Гановер. Якима Канутт был недоступен, и у Уолша возникли проблемы со статистами. Во время съёмок трагически погибли трое мужчин.
Первый, Джордж Мерфи, снимался пьяным и проигнорировал приказ слезть с лошади. Она понесла, он упал с животного и сломал шею. У второго внезапно начался сердечный приступ. Он умер прямо в седле. Третий, статист по имени Джек Будлонг (также известный как Уильям Мид), профессиональный игрок в поло, напоролся на собственную саблю.
Обеспокоенная студия написала на этот счет полный отчет. Там говорится, что сцену репетировали дважды, давая подробные инструкции через громкоговоритель. В последовавшем дубле, заснятом четырьмя камерами, умерший повернул немного влево к мосту, его лошадь зашаталась, а затем встала на дыбы. Покойный был сброшен в левую сторону и, очевидно, напоролся на саблю, когда приземлился на спину. . . . Мистер Будлонг, после падения, встал и пошел в сторону дороги к палисаднику. Там он получил первую помощь. Почти сразу прибыл мистер Рой Бейкер, первый ассистент режиссера. Прошло не более трех-четырех минут после падения, пока пострадавшего не увезли в больницу.
Позже Уолш вспоминал, что это он посадил Будлонга в автомобиль, чтобы увезти с площадки. Он написал трогательное письмо семье Бадлонга об этом. С годами тот случай стал легендарным красочным рассказом. В 1972 году Уолш писал: “В роли лейтенанта выступал молодой актер. Когда мы делали дальний план сцены, где есть сабли, мы заменяли их деревянными копиями с серебристым покрытием, чтобы они выглядели как настоящие клинки. Когда реквизитор подошел к этому парню, чтобы убрать настоящую саблю подальше и дать ему фальшивую, тот сказал: «Нет, я собираюсь использовать эту». Реквизитор спорил с ним какое-то время, и ничего не добился, поэтому позволил ему оставить настоящую саблю. Итак, мы стали снимать сцену. Было несколько взрывов с обеих сторон, и он упал с лошади. Сабля подлетела в воздух, упала на землю, а он упал на неё. Я видел все это, подбежал, вытащил из него саблю, вызвал лимузин и отправил его в больницу. К сожалению, его мать не хотела подписать разрешение на операцию, и через три дня мальчик умер. Другой изрядно пьяный ковбой упал с лошади и сломал себе шею. Её один парень видел всё это и, очевидно, воспринял не очень хорошо, потому что умер от сердечного приступа.”
По воспоминаниям Бастера Уайлса Бадлонг был знакомым Флинна: «Эррол каждый день звонил в больницу, чтобы узнать о состоянии Джека. К сожалению, начались осложнения, и Джек умер 5 августа.” Промедление с операцией привело к перитониту.
Железные Глаза Коди, исполнитель бессчётного количества ролей индейцев, работавший статистом на "Они умерли в своих сапогах", свидетельствовал, что Флинн сильно пил во время съёмок: «Я думаю, что у него был период джина. Он первым делом с утра жрал алкоголь, как апельсиновый сок, и продолжал напиваться в течение дня. Каждый день. К тому времени, когда мы дошли до последней важной сцены, он шатался, с затуманенными глазами, и беспечно размахивал саблей. Он был идеальным Кастером, полусумасшедшим от боевой усталости, командующим несуществующими войсками хриплым, пропитанным джином голосом.”
Коди также задокументировал один из немногих случаев, когда Флинн проиграл драку. Коди дает понять, что актёр был в тот момент в состоянии алкогольного опьянения, но добавляет, что Флинн «никогда не казался пьяным.” Он легко толкнул Джима Торпа (статист, исполнявший роль индейца) сзади, из-за чего тот пролил свое пиво. Флинн и Торп сцепились в драке. Когда все закончилось, Флинн лежал на полу. «Флинн осторожно пощупал свою челюсть, и несколько секунд оба пристально глядели друг на друга,” - вспоминал Коди. – “На минуту я подумал, что он достаточно безумен, чтобы продолжить. «Чертовски круто!» - он поднялся на ноги, немного пошатнулся и покачал головой. «Какой удар !! Бармен, поставь выпивку Джиму Торпу, настоящему мужчине!” Это был подлинный Флинн. Любую ситуацию он превращал в выигрышную. Он просто подошел к Джиму, обнял его за плечо, и затем они вели себя так, словно были друзьями всю жизнь. Старый выпивоха мог поссориться с вами в одну минуту и очаровывать вас в следующую».
У Флинна был пёс по кличке Арно. Во время съёмок “Они умерли в своих сапогах” он влюбился в собачку, принадлежавшую сотруднику студии. Арно, как и его хозяин, был очень настойчивым, когда дело касалось любовных похождений. Хозяин собачки, устав от постоянного внимания Арно, облил свою питомицу маслом с запахом скунса, чтобы отвадить пса. Арно отстал, только получив своё и при этом акте хорошенько пропитавшись вонючим запахом. Затем пёс вернулся к Флинну в съёмочный павильон. Скоро запах скунсового масла наполнил воздух. Съёмочная группа, унюхав его, посчитала, что скунс вошел в здание. Был организован поиск по обнаружению вонючки. Флинн, зная, что причиной запаха был Арно, тихо выкупал свою собаку. П озже подвыпивший актёр с удовольствием рассказывал о сложной поисковой операции, которая так и не выявила скунса.
В один из выходных между съёмочными днями Флинн шел на своей яхте Sirocco из Уилмингтона в Ньюпорт. Ночью Арно свалился за борт. Флинн не понимал, что Арно пропал, пока не достиг Ньюпорта. Он уведомил береговую охрану и обзвонил все пляжные станции. Три дня спустя капитан из Ньюпорта обнаружил тело Арно, выброшенное на берег. На глазах Флинна навернулись слезы, и он сказал: «Бедный малыш. Надеюсь, тебе везде будет хорошо». Личный секретарь актёра Флеминг вспоминал: «Арно был больше, чем собака. Для Флинна он был другом. Любимым товарищем, который никогда не подводил и не перечил ему. ”
У Флинна к 1941-му году накопилось много недоброжелателей, которые ухватывались за любую возможность, что бы высмеять его. Голливудский обозреватель Джимми Фидлер опубликовал следующие строки: «Флинн всегда поднимал такой шум из-за своего пса. Но он не опустился до того, чтобы остановить яхту и подобрать его.”
В субботу, 20 сентября 1941-го года, Флинн и Брюс Кэбот (актер, прославившийся ролью в фильме “Кинг Конг”) вошли в клуб “Мокамбо”, где Фидлер ужинал со своей женой Боббе. Увидев Фидлера, Флинн подошел к нему и сказал: «Ты негодяй.» Когда Флинн распустил руки, завязалась потасовка. Позже Флинн говорил, что ограничился пощёчинами: «Пощечина более оскорбительна, чем удар.» Однако Фидлер утверждал, что Флинн врезал ему кулаком.
Клуб “Мокамбо” был популярным у голливудских знаменитостей. Есть сообщения о том, что потасовка Флинна и Фидлера, привлекла внимание многих посетителей. Жан Габен обхаживавший в ту пору Марлен Дитрих, чья нога была в гипсе, едва успел увести её подальше от эпицентра бурных событий. Пока Флинн и Фидлер боролись на полу, над ними, на столе, стояла Лупе Велес, как обычно без нижнего белья, и размахивала бутылкой кетчупа, подбодряя актёра. Руководитель оркестра Фил Оман подал сигнал, и музыканты заиграли «Усеянное звездами знамя». Во время драки бриллиантовые запонки Флинна были вырваны из его костюма и затерялись. В конце концов, Флинна и Фидлера растащили.
Сообщается, что около десяти минут царило затишье, потом Флинн впился взглядом в Фидлера. Он вошел на танцпол с неизвестной женщиной и проходя мимо стола обозревателя, сказал: «Ты еще не ушел? Кто-то должен вышвырнуть тебя из Голливуда». Затем Флинн обвинил Фидлера в краже его бриллиантовых запонок. Сообщения прессы ясно показывают, что тогда Флинн снова ударил Фидлера, а Боббе, спасая мужа, проткнула Флинну левое ухо вилкой.
Флинна и Кэбота вывели из “Мокамбо”. За ними последовала толпа репортеров, друзей и зевак. Они завалились в ресторан "Шахерезада", где Флинна осадили поклонники, желающие знать малейшие подробности произошедшего. Быстро распространилась молва, что Флинн подрался. По газетам разошлась фотография, где Флинн сидит рядом с Кэботом в "Шахерезаде", волосы растрепаны, на нём серый костюме с бабочкой в горошек, гвоздика на лацкане, кровь забрызгала ухо, виднеются потёки на шее и воротнике. Улыбаясь, он поднимает руку, чтобы продемонстрировать пощечину, которая очередной раз поместила Голливуд в центр скандала.
Фидлер выдвинул обвинения, утверждая, что Флинн ударил его кулаком. Флинн предстал перед судьей Сесилом Холландом. Фидлер отсутствовал в суде, предоставив Холланду письменные показания. Холланд заставил Флинна пообещать никогда больше не бить Фидлера. Пообещав, Флинн пожал руку судье Холланду. После этого события престиж актера вырос среди голливудской публики до заоблачных высот.
Вышедший вскоре на экраны «Они умерли в своих сапогах» получил мгновенное признание, как один из лучших фильмов с Флинном. Кинолента собрала в прокате 1 871 000 долларов в США и 2 143 000 долларов за рубежом. Общая выручка в размере 4 014 000 долларов была третьей по величине для студии Warner Bros . в сезоне. Лента принесла прибыль в размере 1,5 миллиона долларов.
(с) Свен Железнов
Больше интересных статей вы можете прочитать в журнале Vintage Pictures https://boosty.to/vintage_pictures
Также читайте:
Вестерн в заснеженной Калифорнии: “След кошки” (1954)
Вестерн про городок-призрак и спрятанное золото: “Жёлтое небо” (1948)
Старый добрый вестерн нуар: “Территория Колорадо” (1949)
Линчевать нельзя помиловать: “Случай в Окс-Боу” (1943)
Вестерн по-аргентински: “Путь Гаучо” (1952)
Целлулоидная жизнь “Мужа индианки”: история забытого вестерна
Последнее рандеву Рауля Уолша и Эролла Флинна: вестерн “Серебряная река” (1948)
"Большая тропа" (1930)
