«Я был удивлён, когда Дэвид Линч позвонил мне, – рассказывает актёр. – Я бы скорее подумал, что он позвонит Деннису Хопперу или одному из его парней. Но он только сказал: «Эй, я хочу, чтобы ты сыграл эту роль». Без понятия почему! Я прочитал сценарий чёртовых девять раз и не понял ни одного грёбаного слова! Я ответил: «Ты уверен, что хочешь, чтобы я это играл? Я буду самым сговорчивым актёром на свете, потому что ни черта не понимаю, что мне вообще делать!»
Однажды я совершил ошибку, спросив его, что у меня за персонаж, и понял, что он на самом деле слишком художественная натура, чтобы конкретизировать. Это был удивительный опыт. Он (Линч) действительно исключение для Америки. В Европе и других местах вы находите режиссёров, встречаете их в колледжах или на Сандэнсе (фестиваль независимого кино – прим. перев.), где кто-нибудь берёт 8мм-плёнку, 4 доллара и идет снимать кино. Но этот парень занимается всем профессионально и действительно создает целый фильм, каждую деталь».
«Блейк считает, что режиссёр сопротивлялся аналитическому анализу своих странных персонажей. «Не думаю, что он знает!» – восклицает Блейк. «Он вообще не рассматривает их с такой позиции. По сути, когда ты работаешь с ним, тебе приходится быть по-настоящему готовым к тому, чтобы обращаться с ним, как с ребенком.
Ты работаешь с Сидни Поллаком или Марком Райделлом – и они хотят видеть суть персонажа и подтекст, конфликт, психоневротическое мумбо-юмбо и всё такое. Дэвид Линч не хочет – и сейчас я осознаю это, потому что я понял, что он художник, творец. Он на самом деле говорит на совершенно другом языке. Он очень креативен, однако не говорит на нормальном кинематографическом языке.
Если он вам не нравится, вы ему не доверяете, открещиваетесь от вашего собственного дер*ма, это может стать катастрофой, потому что он cделает так: вы никогда не увидите, как Мартин Скорсезе или Сидни Поллак подходят к вам и говорят: «ОК, повернись и посмотри на меня. Теперь скажи мне, как ты прочитаешь реплику». И я начинаю поворачиваться к актёру, с которым работаю, а Линч говорит: «Нет, нет, нет! Смотри на меня! Говори со мной». Режиссёры так не поступают. Они позволяют тебе работать с другим актером.
Он увидел, что я иду в гримерку, и говорит: «Роберт, как ты собираешься произнести эту реплику?» И тебе просто приходится идти туда вместе с ним, иначе наступит сущий кошмар».
«Блейк считает, что разговоры с режиссёром, который предпочитал визуальные образы, не имели особого смысла. «Я сказал: Дэвид, у меня есть пара мыслей насчёт того, как должен выглядеть мой персонаж». Он ответил: «Нет, нет, нет! Просто покажи мне. Используй воображение». Я сказал: «Ага. Как раз об этом говорил Трейси».
Я отправился к гримёрам и превратился в этого чертовски странного Кабуки-парня с торчащими ушами и остальным барахлом. В то время я фантазировал о моём собственном необыкновенном мире, я видел вещи, которых не существовало, когда мне пришел на ум призрачный облик. Я понимал, что это моё воображение. На самом деле я ничего такого не видел.
Но я будто знал, как выглядит Дьявол. Я знал, как выглядит Судьба. У меня и раньше возникал подобный образ меня самого, он являлся мне порой. Я отправился в пустыню и погрузился в какой-то странный, изолированный мир, и вдруг я явился сам себе в виде белого, призрачного создания. Я сказал: «Так, это моё сознание говорит со мной». И я начал работать в этом направлении. Я обрезал чёртовы волосы, сделал пробор и всё такое. Гримёры сказали: «Ты рехнулся, парень! Никто в этом фильме так не выглядит, все выглядят нормально». Я ответил: «Отстаньте, просто дайте мне эту хрень». И надел чёрный костюм.
Я подошёл к Дэвиду, и он сказал: «Великолепно!», развернулся и ушёл. Знаете, с обычным режиссёром такое никогда не произойдет. Возьмите фильм, где все люди выглядят совершенно нормально, и скажите: «Я собираюсь это прекратить и снять совершенно другой фильм. Мой фильм будет не таким, как фильм Пуллмана, Аркетт или ещё чей-то. Я снимаю сюрреалистический, восточный фильм!» – он смеется. – «И я снял! Представьте, насколько у него необычное мышление, чтобы посмотреть на меня, одетого вот так странно, посреди всех этих нормально одетых людей и сказать: «О да, это сработает». Вам даже не придёт в голову провернуть такое с Сидни Поллаком. Вы бы не пришли к нему на съёмочную площадку в таком виде, словно вы танцор Кабуки. Но Линч просто сказал: «Используй воображение. Как ты видишь этого парня? Кто, чёрт возьми, он вообще такой?» Потому что я спросил его (Линча), что это за парень, а он не ответил».
«О результате съемок Блейк сказал: «Я посмотрел фильм, и он мне понравился так же, как мне нравится Бергман, но я не понял его. Вы получаете удовольствие от самого просмотра. Помню, когда я был молодым, мы всегда смотрели Бергмана, «Земляничную поляну» и все эти странные фильмы. Мы выходили после сеанса, засиживались до трёх ночи, курили травку и обсуждали фильмы. Я тоже так делал, за исключением того, что знал, что сам я был полон дер*ма, – он смеётся. – «Я думаю, что когда Макс фон Сюдов делал это, на самом деле он делал то». Чушь собачья. То же самое с Дэвидом. Я не понимаю фильм. Вам просто приходится им наслаждаться. Он (Линч) берет реалистичного персонажа, например, персонажа Роберта Лоджа, и тот внезапно останавливает парня на хайвее и выбивает из него все де**мо за то, что парень ехал слишком близко. Откуда это взялось и к чему приведёт? Вам приходится просто мириться с подобным. Как я сказал: это как если бы я смотрел в угол картины Иеронима Босха и говорил: «Итак, если вот там белка тра**ет таракана – что бы это значило?»
(по материалам: lynchnet.com)