Мы долго ожидали рассвета, каждый в своём чуме и он не наступал. Зима, Навечно затянувшая небо зима. Рассвет наступит с весной. Мы долго ждали эту весну и она пришла в 14-м. Забрезжил слабо, но замерцал. Пришли новые пастухи в помощь, будто в колхозе своих оленеводов не хватало. А ведь не хватало, свои многие разбрелись по материку, в поисках нового счастья и достоинств цивилизации. В тундру пришла новая техника и специалисты. Стали строить. Мерзлота. За долгие десятилетия укоренело промёрзли связи, ниточки которых тянулись на запад, откуда то и дело рекой лилась лишь огненная вода, да сыпались бусы обещаний, что рассвет будет. Тундру стали размораживать, обильно попивая реагентами остатки дорог. Появились новые чумы, заселяемые лишь на треть. Цены взметнулись к сиянию, время от времени пробивающемуся через тучи пасмурного неба. Солнце придёт только весной, но какой именно никто не сказал. Объективного прогноза нет, зато-как и прежде есть огненная вода, да бусы обещаний. Бельдыеву и другим оленеводам трудно, но хорошо. Как и прежде оленевод перегонял и пас оленей, продавал остатки прошлогодних рогов и шкурки, содранные с песцов, изредка забегающих на его территорию. Оленям не очень хорошо, ягель под промерзшим настом. Тундра ягель мало зимой, олени голодные, худо. Два раза в месяц перегон стада на прикорм, 15-го и 30-го. Все ждут весну, путина однако пойдёт, сезон маленько и тепло. В соседнем поселении Зурбаган несколько иначе. Ближе к морю всё-таки. Рыба есть, промышляют. Там рыбаки с материка вахтой в помощь пришли. Лов идёт. Тоже строят. Кто-то останется. Много чумов стоят пустыми пока. Оленей там меньше, одно небольшое стадо. Так и живём, ждем другой весны, ждём когда рога упадут и когда материк оленину заберёт, купленную им давно. Зима, рассвета пока так и не видно. Нарты новые надо, Крым надо ехать, оленя повезти показать. Не видели настоящего однако.
Мы долго ожидали рассвета, каждый в своём чуме и он не наступал. Зима, Навечно затянувшая небо зима. Рассвет наступит с весной. Мы долго ждали эту весну и она пришла в 14-м. Забрезжил слабо, но замерцал. Пришли новые пастухи в помощь, будто в колхозе своих оленеводов не хватало. А ведь не хватало, свои многие разбрелись по материку, в поисках нового счастья и достоинств цивилизации. В тундру пришла новая техника и специалисты. Стали строить. Мерзлота. За долгие десятилетия укоренело промёрзли связи, ниточки которых тянулись на запад, откуда то и дело рекой лилась лишь огненная вода, да сыпались бусы обещаний, что рассвет будет. Тундру стали размораживать, обильно попивая реагентами остатки дорог. Появились новые чумы, заселяемые лишь на треть. Цены взметнулись к сиянию, время от времени пробивающемуся через тучи пасмурного неба. Солнце придёт только весной, но какой именно никто не сказал. Объективного прогноза нет, зато-как и прежде есть огненная вода, да бусы обещаний. Бельдыеву и другим оленеводам трудно, но хорошо. Как и прежде оленевод перегонял и пас оленей, продавал остатки прошлогодних рогов и шкурки, содранные с песцов, изредка забегающих на его территорию. Оленям не очень хорошо, ягель под промерзшим настом. Тундра ягель мало зимой, олени голодные, худо. Два раза в месяц перегон стада на прикорм, 15-го и 30-го. Все ждут весну, путина однако пойдёт, сезон маленько и тепло. В соседнем поселении Зурбаган несколько иначе. Ближе к морю всё-таки. Рыба есть, промышляют. Там рыбаки с материка вахтой в помощь пришли. Лов идёт. Тоже строят. Кто-то останется. Много чумов стоят пустыми пока. Оленей там меньше, одно небольшое стадо. Так и живём, ждем другой весны, ждём когда рога упадут и когда материк оленину заберёт, купленную им давно. Зима, рассвета пока так и не видно. Нарты новые надо, Крым надо ехать, оленя повезти показать. Не видели настоящего однако.
