Как-то я ворвался в бар в расстроенных чувствах. Мне срочно нужно было выпить, хотя я и до этого напился. Проглотив белого русского, я вытер бороду и огляделся по сторонам. Возле стойки сидела одна прекрасная дама. Она походила на уставшую богиню. Небольшие синяки под глазами и мимические морщинки не портили её породистого лица.
Я поздоровался с ней, и нас понесло. Светская львица оказалась не только привлекательной, но и умной – работала гештальт-психотерапевтом, интересовалась моей работой и даже пообещала сделать заказ. Мы обсуждали французскую философию и книжки по психиатрии. Она пыталась залезть в мой мозг и говорила, что я до сих пор не избавился от комплексов, связанных с моими родителями. Унизив и обездвижив свою жертву, львица сразу же пошла в лобовую атаку комплиментами:
– А ты красивый, ты в курсе?
Я улыбнулся. Я был в курсе. Или, алкоголь, плескавшийся в моём желудке, был в курсе. До сих пор не разобрался, кто из нас задаёт тон моей самоуверенности.
– Ты красивый, и ты пользуешься этим, – продолжила она.
Я молчал и улыбался.
– Как тебя зовут то вообще? Мы столько проговорили, а я так и не спросила.
– Степан.
– Степан? Я думала по-другому.
– В смысле? Как? – уточнил я.
– Ну, я думала, тебя зовут Фархад, Саид или Ахмед, или там – Махмуд.
– Чего?..
– Ну внешность у тебя азиатская, понимаешь!
Тут меня окончательно разнесло. Азиатская внешность? Я подумал, что она ещё пьянее меня! Хотя в каком-то смысле она была права: от количества выпитого я щурил глаза, потому что у меня всё плыло.
– Знаешь, я вообще не пью, – начала она, переменившись в настроении.
Плохой знак, дальше будет депрессивная история, подумал я.
– Я вообще в анонимные алкоголики хожу…
– Вот как? – спросил я.
– Да. И я долго не пила, уже год почти. Но сегодня годовщина.
– С твоим мужем? – спросил я и подмигнул.
– Со смерти моего сына Ванечки, – ответила она, и стёрла улыбочку с моего лица.
Её откровенность вызвала у меня замешательство, я особо не смыслю в подбадривании незнакомых людей, так что я сделал лучшее, что мог бы в этой ситуации – попытался её поцеловать. Нет, ну а что, женщинам ведь нужна любовь в самые худшие моменты их жизни, думал я.
Но она отстранилась.
– Тебе это не нужно, – сказала она и еле-еле улыбнулась, будто её мышечные шарниры, отвечающие за улыбку, работают через раз. Естественно, мне это не нужно, это нужно ТЕБЕ, думал я. В тот момент стало понятно: она хочет, чтобы её завоёвывали.
И в ответ я снова попытался поцеловать её. Она опять не далась.
– Я старая алкоголичка, Стёпа!
Тут я уже совсем психанул, терпеть не могу, когда люди себя не любят.
– А ну-ка пошли танцевать, – сказал я, схватил её за руку и…
Она спустилась с высокого барного стула. Сошествие богини с трона на бренную землю. Это заняло у неё секунд 30. Оказалось, что она дышит мне в пупок. А что, удобно, размышлял я, беря её за руку. И при этом в ней поместилось бы ГОРАЗДО больше алкоголя, чем во мне. При моей комплекции высокой швабры, мы должны выглядеть как клюшка для гольфа с баскетбольным мячом. Я рассмеялся от этой мысли, заразил её хорошим настроением, прокрутил вокруг своей оси, и мы начали танцевать. Я вился Луной возле её полушарий. Мы танцевали как последние люди на Земле, как люди, которые всё потеряли. Отчасти так и было. В конце первой песни она сказала:
– Ты в курсе, что по поведению мужчины в танце можно понять, каков он в постели?
Я продолжил танцевать и спросил:
– Ну и что скажешь?
Она показала большой палец и крикнула:
– Обалденно!
Наше веселье длилось недолго, поскольку после второй песни она устала. Мы вышли на улицу, и светская львица рассказывала мне о своих мужьях. Оказывается, их было четверо, сейчас она замужем за молодым турком.
– Ты похож на моего третьего мужа, кстати, – сказала она.
Мне хотелось утешить её, мне было её жаль. Вся эта боль, потерянный ребёнок, анонимные алкоголики, многократные браки, меня снова пробрало и потянуло к ней. Я попытался её поцеловать в третий раз, но она не далась. «Да сколько можно, мне так часто даже 11-классницы не отказывали», подумал я и бросил оставшиеся попытки. Слишком много труда для утешительного поцелуя. Намекнул ей, что она пьяна и пора бы спать. Она согласилась, я проводил её до дома. «Ой, ну ты же теперь знаешь, где я живу!», сказала кокетка. Я обнял её, и больше никогда не видел.