2 февраля - 80 лет победы в Сталинградской битве
Сегодня, 2 февраля, мы отмечаем особый День воинской славы России: 80 лет назад победой наших войск окончилась Великая битва Великой Отечественной войны, обессмертившая Сталинград и его защитников.
Главное сражение 20 века, 200 дней и ночей, переломивших ход войны - неимоверной ценой Сталинград отдал стратегическую инициативу Советским вооруженным силам, которые удерживали ее до конца. Все, кто пережил Сталинградскую битву, не забудут ее. И мы, их потомки, тем более не имеем на это права.
Мы открываем памятный цикл публикаций «Сталинградский полк». В него войдут воспоминания ухтинцев - участников Сталинградской битвы. Источником уникального материала служит издательская серия «Память о войне длиною в жизнь» - публицистический проект кафедры документоведения, истории и философии УГТУ.
Дорогие коллеги и друзья! Мы предлагаем вам присоединиться к проекту! Присылайте в личные сообщения группы УГТУ ВК воспоминания ваших родных и знакомых о Сталинградском сражении - и мы обязательно опубликуем их. Подвиг не может быть забыт!
Сталинградский полк: Петр Бубличенко
Эти воспоминания записал в 2012 году Ярослав Бубличенко – правнук Петра Ивановича. Воспоминания вошли во вторую книгу многотомного издательского проекта УГТУ «Память о войне длиною в жизнь». Одним из руководителей проекта был доцент кафедры документоведения, истории и философии Владимир Николаевич Бубличенко – отец Ярослава и внук Петра Ивановича. Вместе со своими студентами он собрал и подготовил к изданию десятки воспоминаний участников Великой Отечественной и Афганской войн.
А еще Владимир Николаевич на протяжении 18-ти лет был командиром поискового отряда УГТУ 🪖 «Ухтинец» - постоянного участника всероссийских Вахт Памяти. Бойцы отряда подняли и передали на перезахоронение останки более чем девяноста советских солдат, отдавших жизнь на полях боев Великой Отечественной.
Дела Владимира Николаевича были словно связующей нитью, передающей историческую память от поколения к поколению. Нить его собственной жизни оборвалась 21 августа 2022 года.
«С осколком через всю жизнь»
Бубличенко Петр Иванович
Источник: монография «Память о войне длиною в жизнь. Продолжение». Воспоминания жителей Ухты и Ухтинского района - ветеранов Великой Отечественной войны/ под ред. Н.Д. Цхадая; авторы-составители: Беляева, О.И., Бубличенко, В.Н., Кустышев, А.Н., Сангаджиева, В.Б., Юрченко В.В. - Ухта: Ухтинский государственный технический университет, 2013. - с. 66-71.
Я родился 10 января 1914 года в слободе Калач Богучарского уезда Воронежской губернии и был предпоследним ребенком в большой многодетной семье. В настоящее время этот населенный пункт получил статус города и является центром одного из районов Воронежской области. Нашу слободу основали в начале восемнадцатого века украинские казаки для борьбы с татарскими набегами. К слову сказать, по некоторым данным и наша фамилия имеет прямое отношение к казачеству. Есть информация, что один из казачьих куреней в годы правления Александра Освободителя возглавлял есаул Бубличенко. Мне сложно судить, имеет ли он непосредственное отношение ко мне, поскольку наша семья занималась только крестьянским трудом, но это лишний раз подтверждает украинские корни многих жителей нашей слободы.
Раньше не задумывался о происхождении названия своего родного города, но на старости лет интересно было узнать, что существует, по крайней мере, три версии. Одни считают, что слово «калач» произошло от украинского «коло» («около»). Поскольку слобода располагалась в районе двух рек, то есть «коло» («около») них, отсюда в результате небольших изменений и возникло название «Калач».
Другие указывают на вероятность тюркского происхождения этого названия населенного пункта. Они исходят из того, что в тюркских языках «тала» – это степь, равнина, а «талача» – степная равнинная речка. Тюркоязычные народы называли так речку, протекающую от меловых гор по равнине к Дону. Мы называли ее Толучеевой. Первые переселенцы дали название новому поселению по имени реки, но переделали его на свой лад, и стало оно более понятным. Так вместо «тулуча», «талача» получилось сначала «калача», а затем «калач».
Мне больше нравится третье объяснение. Происхождение названия слободы связано с характером местности, где она расположена. Калач – это не только булка, но и закругленный приток реки, расположенный вокруг острова или полуострова. Калачом называлась и сама полукруглая возвышенность, которую обтекала река. Местность при впадении речки Подгорной в реку Толучееву, где сейчас расположен город, вполне соответствует такому значению слова «калач».
Мое детство, впрочем, как и у многих моих сверстников, пришлось на переломный для всей страны период, но мы не сразу ощутили на себе перемены. Мои родители были простыми крестьянами, они не интересовались политикой. Главное для них было обработать свой небольшой надел земли, чтобы прокормить себя и своих детей. Жили мы в глинобитной избе, покрытой соломой. Пол был земляной. Мы не привыкли к роскошеству. Питались самой скромной пищей, одевались в простые одежды.
Помню, когда пошел в школу, были большие трудности с бумагой и чернилами. Последние готовились нами из сока буряка (свеклы), поэтому при написании буквы были не синими, а бурыми.
Четыре класса начальной школы мне удалось закончить в 1926 году. Запомнилось, как у нас создавали колхоз. Это была коммуна, которой присвоили имя героя гражданской войны В. И. Чапаева. Наш район относился к Красно-Загоренскому сельсовету. Никто из представителей власти особо не разъяснял нам особенности хозяйственной жизни новой организации. Всех жителей пригласили на сход, на котором всем собравшимся предложили вступить в коммуну и составить акт на каждое хозяйство. В нем необходимо было описать все имущество, начиная с жилых построек и заканчивая птицей. Среди собравшихся были желающие отказаться от такого предложения, но им объявили, что при отказе вступать в коммуну они будут отправлены на Соловки.
Затем началось изъятие имущества. При этом никто особо не выяснял, к какой категории жителей ты относишься, бедняк или середняк. Забирали все, в том числе и мелкие безделушки в виде серег и носовых платков.
У будущей моей супруги Пелагеи Терентьевны Самохваловой в семье было шестеро детей – мал мала меньше. Отец занимался плотницким и скорняжным промыслами, и семья еле-еле сводила концы с концами. Зимой на улицу выходили по очереди: валенки были одни на всю семью. Отец в колхоз вступать отказался, тогда его раскулачили. Пришли домой, забрали все вещи, включая скорняжный инструмент, унесли даже чугунок, в котором готовилась пища. Голодным детям поесть в тот день так и не удалось.
В октябре 1936 года Калачеевский райвоенкомат призвал меня на действительную военную службу. Служил я в 56-м кавалерийском полку, который располагался в Тамбовской области. Военная подготовка велась по разным направлени-
ям и, если ее не брать в расчет, то ничего нового мне не приходилось делать. К уходу за лошадьми я был приучен с детства и, несмотря на непривычную для нас монгольскую породу коней, ухаживать за ними не составляло особого труда. Не было проблем по уходу за животными и у моих сослуживцев. В основном это были крестьянские парни, им не в диковинку было этим заниматься. Конечно, мы испытывали различные трудности, но на то она и солдатская доля, чтобы их преодолевать. Могу сказать, что помогала дружба. Может, поэтому все и казалось таким простым и вполне преодолимым.
После демобилизации в 1938 году я вернулся домой. Нужно было получать профессию. Прошел курсы водителей. Но поработать не успел: началась война. Как и для большинства соотечественников, известие о ее начале прозвучало неожиданно. День был воскресный, мы занимались обычными хозяйственными делами. Могу сказать, что не обрадовался этому известию. Заныло где-то под ложечкой. И чем мы провинились перед Германией? Безусловно, мы знали о международном положении, пропаганда работала, но для нас это было так далеко. Были свои заботы, и их вполне хватало, чтобы не беспокоиться о возможности отразить вооруженное нападение врагов. Решение своих насущных проблем для нас было куда важнее.
Началась мобилизация. Вновь, как и было ранее, Калачеевский райвоенкомат призвал меня в июне 1941 года на службу в ряды Красной Армии. Я был определен в 56-ю танковую бригаду шофером. Мне, простому рядовому, было трудно ориентироваться в обстановке. Приказ для нас был самым главным, а его выполнение напрямую зависело от командира. Мы беспрекословно ему доверяли и подчинялись.
Запомнилась суровая зима сорок первого. Мы находились в окрестностях Москвы. Выполняли различные боевые задачи. Это было связано с большими трудностями. Зима выдалась снежная, а мы с лошадьми в основном передвигались по лесу. Одно дело человек разгребает сугробы, а другое дело – лошадь. Скорость передвижения была низкой, зачастую приходилось самим расчищать путь для движения. Но ничего, справлялись. Воевали. Из сводок узнали, что противнику не удалось взять столицу. Потом пошли другие бои. Стычки с противником, отдых. Опять боевые столкновения.
Вспоминаю тяжелые бои 1942 года в Сталинградском направлении. Один из них навсегда останется в моей памяти. Мы отражали атаки противника. Я лежал в одном из окопов. Вдруг свистящий гул и, как подарок, на бруствере моего окопа оказывается мина из немецкого миномета, прозванного солдатами «Ванюшей». Ощущения не передать словами. Даже спустя многие годы никак не мог понять, почему она не взорвалась. От меня бы точно тогда не осталось и мокрого места. Ползком, на полном взводе, переползаю подальше от страшного места. В голове полный сумбур. Я еще не осознаю, что выжил просто благодаря случайности.
В таких ситуациях говорят: бог спас. А я и сейчас не могу в это поверить, поскольку, несмотря на то, что крещеный, в церковь особо не ходил. Возможно, судьба. Но этот эпизод врезался мне в память, и я никогда о нем не забуду.
Часто вспоминается еще один бой в том же Сталинградском направлении. Был жаркий летний день. Солнце палило так, что не было сил терпеть. Кругом степь. Мы залегли и ждали приказа об атаке. Немцы вели ураганный огонь, бомбили с воздуха. Мы никаких действий не предпринимали. К вечеру огонь прекратился. Установилось временное затишье. Подошла походная кухня. Привезли питание на всех, а есть-то практически некому. Нас в живых осталось около десятка человек, остальные погибли под бомбежкой. Да и есть особо не хотелось, только бы попить. За целый день мы смогли это сделать только когда стемнело.
В одном из боев меня ранило. Ранение не смертельное, но неприятное, требовалась госпитализациия. После лечения снова попал в свое подразделение. Обучился на механика-водителя танка Т-34. Это было не так сложно, ведь управление машиной мне уже было знакомо. Танк, конечно, не машина, но освоить его было нетрудно.
Окончив курсы, получаю боевую машину. Идет наступление. После Курска фашисты отступают, мы их преследуем. Самыми важными объектами, как я понимал, являлось освобождение Киева и форсирование Днепра. Наши подразделения идут вперед. Мы движемся согласно приказу, не встречая особого сопротивления.
Однажды ночью мы искали место для ночлега в одной из украинских деревенек. Уточняем у местных жителей: «Немцы есть?» Отвечают, что нет. Располагаемся для отдыха. Ночь проходит без происшествий. Лишь потом я начал осознавать, что нам повезло. А если бы рядом был противник? Да и бандеровцы не очень-то приветствовали нас, советских освободителей.
Хочу поделиться одним из своих личных фронтовых наблюдений. Как и положено, нам перед боем выдавали сто грамм «наркомовских». Каждый распоряжался ими по своему усмотрению. Так вот, я заметил, что тот, кто употреблял спиртное перед боем, зачастую получал ранение или вообще погибал. Очевидно, оно действовало как расслабляющее на организм: человек терял способность правильно ориентироваться в быстро меняющейся боевой обстановке и принимать верные решения. У меня было выработано правило принимать «наркомовские» только после боя, в спокойной обстановке фронтового затишья. Не хочу сказать, что именно это правило не раз спасало меня от смерти, но думаю, что и оно сыграло определенную роль в моей фронтовой судьбе.
Судьбоносным для меня стал бой 10 ноября 1943 г. В нем я получил серьезное ранение. В справке из эвакогоспиталя № 3327, где я находился на излечении до 25 декабря 1943 года, было указано: «По поводу легкой рефлекторной контрактуры правого коленного сустава, после контузии спинного мозга». За строгими медицинскими терминами скрывалась вполне прозаическая, на мой взгляд, история. Шел ожесточенный бой. В самый его разгар я почувствовал сильный толчок в ногу и потерял сознание. Пришел в себя уже на госпитальной койке.
Врачи сказали, что в ноге у меня застрял осколок и что удалить его не представляется возможным. Так я всю жизнь и пронес его в своем теле, как память о том сражении и о войне в целом. Сначала нога сильно болела, и я ходил с палочкой, прихрамывая, но потом боли постепенно прошли, и с течением длительного времени как-то совсем забылось об этом кусочке металла.
Война для меня закончилась в конце июля 1944 года, когда врачебная комиссия признала меня годным к нестроевой службе, после чего я был уволен в запас. Началась мирная жизнь. Работал на разных предприятиях. Завел семью, построил свой дом, воспитал сына. Потом появились внуки. В общем, жил, как и все люди моего времени. За участие в войне я был награжден орденом Красной Звезды. Очевидно, мой последний бой имел важное стратегическое значение, и я в нем достойно проявил себя.
Наше поколение вынуждено было с оружием в руках защищать свою страну. Не считаю, что я как участник той войны совершил нечто особенное. Мы выполняли свой долг. Это было самым главным для нас. Мои ровесники, которые жили рядом со мной, прошли эту войну и достойно себя проявили. Все праздники мы отмечали вместе. У нас сформировалось своеобразное фронтовое братство, но уже в мирной жизни. Мой младший брат Дмитрий ушел на фронт в первые дни войны. Героически воевал. Потом получил тяжелое ранение. Врачи госпиталя думали, что он умер, и вынесли его из палаты, но одна из медсестер заметила, что у раненого изо рта идет пар, и подняла тревогу. Моего брата вернули в палату, и Даша, так звали медсестру, выходила его, поставила на ноги. Этот случай их сблизил, можно сказать, соединил судьбы. Впоследствии Дарья Михайловна стала женой Дмитрия.
Я не люблю вспоминать о своем
военном прошлом. Слишком это тяжело. Правда, иногда нахлынут мысли, и от них некуда деться. Своим детям и внукам о войне рассказываю мало. Зачем бередить память? Не был я ни великим полководцем, ни военачальником. Прошел путь обычного бойца. Закончил войну старшим сержантом, а сколько было таких, как я? И им тоже есть о чем рассказать, есть о чем вспомнить. Одним словом, это война. Она имеет разное лицо. Мне повезло, и я остался жив, хотя и был тяжело ранен. Другие остались лежать на полях сражений, кто-то пережил плен. Руководство нашей страны не забывает о нас, ветеранах. Ежегодно к празднику Победы мне присылают благодарственные письма, приглашают на встречи. Нам это приятно и радостно, ведь мы не забыты. Так сложилось, что я и мои сверстники оказались на передовой линии борьбы с врагами нашей страны. Нам выпала такая доля. Я не хочу ни возвеличивать, ни уменьшать своей роли в этом. Главное, чтобы не было войны. Это наш ветеранский завет потомкам.
Январь 2012 г.
В подготовке текста воспоминаний принимал участие БУБЛИЧЕНКО ЯРОСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ, студент факультета гуманитарного образования Ухтинского государственного технического университета