21 декабря 2018 года на Ленинградской АЭС был выведен из эксплуатации 1-й энергоблок. "Росатом" официально объявил, что реактор типа РБМК-1000 был остановлен после 45 лет успешной службы без единой серьёзной аварии. Собственно, ничего особенного. Кроме того, что из-за этого энергоблока ЛАЭС Чернобыль чуть не случился на 11 лет раньше.
Утром 30 ноября 1975 года на дежурном посту ЛАЭС раздался телефонный звонок из Научно-исследовательского технологического института (с 1996 года — имени А.П. Александрова): «У вас все в порядке? Наши дозиметры зашкаливают. Но на территории института все чисто. Скорее всего, это что-то у вас». Вряд ли сотрудники НИТИ тогда осознавали, что за парой встревоженных фраз скрывалась несостоявшаяся катастрофа международного масштаба. Вернее, ЧП всё же произошло, и весьма серьёзное Инцидент старательно замалчивали, но когда общественность всё же узнала о случившемся из нехотя обнародованных сухих выжимок, авария на ЛАЭС была без обиняков признана прелюдией к аварии на Чернобыльской АЭС.
Хронология событий
В 1975 году на ЛАЭС был открыт 2-й энергоблок и заложено строительство второй очереди станции. Получение дополнительных мощностей совпало с назревшей необходимостью планового ремонта систем 1-го реактора. В ночь с 29 на 30 ноября, один из турбогенераторов 1-го реактора необходимо было разгрузить и отправить на устранение неисправности привода регулятора давления. Операторы провели все необходимые мероприятия по снижению мощности с 800 МВт до 500 МВт, но один из работников станции ошибся и вместо разгруженного генератора отключил от электросети рабочий. Тут же сработала аварийная система защиты. 1-й энергоблок остановился. Из-за простоя реактор начал заполняться инертным газом ксенон, дальнейшее промедление неизбежно привёл бы к «затравлению» блока, без которого станция просто не справилась бы с нормативными мощностями, и реактор пришлось бы экстренно глушить. Начальник смены отдал распоряжение немедленно вывести ошибочно отключенный генератор в энергетический режим, но нервозная обстановка, больше напоминавшая тихую панику, только мешала персоналу станции. Правда, на тот момент реальную опасность представляла вовсе не угроза взрыва энергоблока, а банальная потеря наработанных мегаватт-часов. А вот авральный запуск турбины действительно представлял реальную опасность. Чтобы включить турбину, старший инженер должен был пойти на серьёзное нарушение технологического регламента — эксплуатацию реактора в абсолютно недопустимом, запрещённом режиме (в условиях тотального «отравления» активной зоны реактора, полного отсутствия средств контроля реактивности и большой неравномерности нейтронного поля в пространстве реактора).
Ленинградская АЭС функционировала на канальном реакторе большой мощности РБМК-1000, как бы сейчас сказали, чернобыльского типа. Чтобы повторно запустить в нём турбогенератор, нужно извлечь практически все стержни регулирования. Однако аварийная система реагировала на превышение заданного уровня мощности и раз за разом отключала турбину. Только в 6:15 утра, когда все стержни были извлечены, а активная зона реактора была сильно «отравлена» ксеноном, одну из локальных зон реактора наконец-то удалось довести до 1000 МВт тепловой мощности. Перегрев в одной области спровоцировал значительный перекос симметрии энерговыделения.
Возник кризис теплообмена. Дальнейшее возрастание нагрузки на эту область привело к перегреву тепловыделяющих элементов и разрушению их оболочек. Не знавшие об этом операторы продолжили попытки разгона реактора. Но в 6:33 на блочном щите управления энергоблоком зажглись сразу несколько аварийных сигналов. Расход воды опасно снизился, поступило сообщение о разгерметизации каналов. Реактор начал заполняться паром. Как выяснилось впоследствии, из-за превышения тепловой мощности несколько ТВЭЛов пережгли канальную трубу. Всего одну из 1693. Но и этого оказалось достаточно, чтобы породить на свет безызвестный маленький Чернобыль. К счастью, остальные каналы сохранили герметичность.
Энергоблок прошлось окончательно остановить. В течение последующих суток заглушённый реактор продували азотом. Смесь из газа, радиоактивного пара и пыли по 150-метровой вентиляционной трубе выбрасывалась в атмосферу.
По воспоминаниям бывшего сотрудника ЛАЭС Валерия Коптева, сразу после аварии дозиметрические показания превышали норму в 1000 раз, на следующий день — более чем в 200 раз. Персонал станции спасался защитными костюмами и респираторами, но население Соснового Бора, располагавшегося в 3 км от станции, ничего не знало об аварии. Все сведения о событиях минувшей ночи были строго засекречены. По официальным данным никакой утечки радиации не было.
Большая удача
Позже инженеры-аварийщики подтвердили, что причиной инцидента на Ленинградской АЭС стали всё те же факторы, что, предположительно, привели к аварии на ЧАЭС, а именно — «большое выгорание, малый оперативный запас реактивности и малая мощность». От потенциального Чернобыля ленинградцев спасла только физика реактора.
Когда щит управления сообщил об аварии, реакция старшего инженера была незамедлительной: реактор заглушили командой «A3» (команда «A3» активизирует аварийный сброс стержней регулирования в активную зону реактора). «Точно так же это случилось на Чернобыльской АЭС, оперативный персонал которой принял аналогичное решение, — рассказывает инженер управления Виталий Абакумов, работавший на Ленинградской станции в ночь аварии. «Ситуацию спасли не действия операторов станции, а физика реактора. Дело в том, что ЛАЭСовский энергоблок был существенно «свежее» чернобыльского по степени среднего выгорания топлива в активной зоне».
0,03 от Чернобыля
В результате «несуществующей» катастрофы на Ленинградской АЭС в окружающую среду были выброшены тонны вещества с активностью до 1,5 млн. кюри. Радиоактивность же вещества, выброшенного при взрыве на ЧАЭС, составила 50 млн. кюри.
Вроде, по сравнению с Чернобылем, цифра небольшая, но не стоит забывать, что речь идёт об излучении, превышающем нормальный радиационный фон в тысячи и более раз! Длительное воздействие такого излучения неизбежно вызывает пагубные изменения в организме, способные передаваться по наследству.
В марте 1976 года страны Скандинавии, зафиксировавшие на своих территориях превышение допустимого радиационного фона, послали официальный запрос правительству СССР с просьбой прояснить ситуацию, но что ответило советское правительство, доподлинно не известно.
Аварийный выброс в атмосферу продуктов распада продолжался в течение месяца! Всё это время радиоактивная графитовая пыль, щедро сдобренная изотопами цезия, стронция и более тяжёлыми трансурановыми элементами, сыпалась на головы ничего не подозревающих мирных жителей.
В первую очередь пострадали люди. Семьи работников АЭС и мирные жители. Спустя всего год после выброса ленинградские врачи-генетики зафиксировали необъяснимый рост рождаемости детей с пороками развития и хромосомными аномалиями в Сосновом Бору. В самой Северной столице также наблюдалось заметное увеличение числа новорождённых с инвалидностью. Когда доктора попытались собрать необходимые для подтверждения статистики данные в больничных архивах, выяснилось, что Москва запрещает разглашение данных о сосновоборских матерях и их детях. У энергетиков был собственный подведомственный роддом, свой неврологический и онкодиспансер. И своя статистика здоровья населения, знать о которой не полагалось никому. В отличие от чернобыльцев, сосновоборцы так и не узнали о произошедшем.
Кроме того, повреждение 1-го энергоблока ЛАЭС выявило основные слабые стороны реактора РБМК-1000. Быть может, если бы данные об аварии 1975 года были обнародованы хотя бы в кругах узких специалистов по ядерной энергетике, это помогло бы заранее предусмотреть возможные сбои в работе реакторов данного типа и предотвратить не одно печальное событие. Согласно дополнению к Докладу INSAG-1 о Чернобыльской аварии, подготовленному МАГАТЭ, сотрудникам Чернобыльской АЭС ничего не было известно о характере и причинах аварии на 1-м энергоблоке ЛАЭС. И это при том, что в 1982 году под копирку похожая ситуация едва не произошла на 1-м реакторе самой ЧАЭС.
То, что не смог донести до людей инцидент на Ленинградской АЭС, потом доходчиво объяснил Чернобыль. «Мирный атом» предупреждает только один раз. Дальше будет больно.