Культура бронзового века, которая принадлежала общим предкам индоевропейских народов эпохи бронзы – 3000 лет до новой эры и ранее, и которую немецкий филолог Т. Пеше еще в ХIX веке называл «арийской общностью», располагалась в исконных великороссийских областях. Уже тогда, видимо, в этой культуре обитали носители «общевосточнославянского» языка, по определению петербургского филолога А. Драгункина. Почти половина их современных потомков является, как и тысячи лет назад, носителями гаплогруппы R1a, предки которых ~5000-4000 лет назад уже обитали на Русской равнине как «фатьяновцы». И сегодня мы знаем, кто уже тогда заселял территорию современных земель центральной России – Ивановской, Костромской, Московской и Ярославской областей. Но они пришли с запада, из культуры шнуровой керамики, не в пустыню – территории современной Вологодской, Архангельской областей, Карелии уже были до них заселены автохтонами.
Многие исследователи соглашались с тем, что фатьяновцы – индоевропейцы/арии – влились в родственную субстратную индоевропейскую общность Восточной Европы, где «смешивались с близкородственными им также индоевропейскими племенами». (X Б.В. Горнунг. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. V Международный съезд славистов. М. Изд-во АН СССР. 1963 г.).
Указанным субстратом могли быть какие-то носители R1a, которые могли к X тысячелетию до н.э. проникнуть на север Восточной Европы с юга Урала отклонившись от общего потока миграции их из Южной Сибири или Алтая в Европу по южной дуге.
Обитание населения севера Руси (Вологодской, Архангельской областей, Карелии, устья Печоры) начиная со средне- и новокаменного веков отражено в двух предыдущих моих статьях. И сомнений в беспрерывности северного обитания населения, начиная с неолита, на территории будущей Руси от Белого моря до Урала, не должно оставаться.
К слову, исследователями была отнесена к не разделившимся еще предкам славян, и балтов, дьяковская археологическая культура раннего железного века, которая осталась в Центральной России после исхода оттуда предков ариев. Она охватывала в VII в до н. э. - V в н. э. территории Тверской, Вологодской, Владимирской, Московской, Ярославской, Ивановской, Костромской и Смоленской областей.
Событие исхода ариев Л. Грот охарактеризовала емкой фразой «Арии ушли, а русы остались». Тем самым, подчеркивая разделение общего древнеарийского рода R1a на две ветви, которые на самом деле примерно в это время на Русской равнине разошлись. R1a-Z93 отправились на восток и юг, а R1a-Z280 – предки славян, остались.
В упомянутую общность балтов и славян включают и германцев. Однако все больше оснований считать такое включение ошибочным. Скорее всего, германцы, как таковые, включились в исторические судьбы Европы позже и пришли в нее из Азии. На такую мысль наталкивает как изначальный, скорее, агглютинативный язык предков германцев, а также гаплогруппы «эрбинов» Европы R1b.
С этого момента все внимание официальной истории переключается на историю далеких от России территорий, а сама Русь на 3000 лет теряется из поля их зрения. И начало ее начинают отсчитывать от Рюрика, после славянской колонизации Северо-Восточной Руси со стороны Новгорода и Киева. Впрочем, В. О. Ключевский в XIX и вслед за ним многие другие именитые российские историки посчитали, что история Великороссии, или Залесья, начинается с Андрея Боголюбского – с середины XII века.
При этом, информация о земле Залесской (Волго-Окском междуречье), с которой стали отождествлять Великороссию, была достаточно расплывчатой. Почти никто не натаивал на том, что славяне здесь селились в большом количестве с начала I тысячелетия. Хотя от В. О. Ключевского о ранней миграции со стороны Новгорода было известно.
Сегодня, как и десятилетия назад, можно еще прочесть в учебниках, что Киев был разорен татарами. Поэтому из него и побежали славяне на север, в земли Московские. Хотя, данных о каких-то мощных миграциях славян или о том, что в IX веке киевские земли были многолюднее московских, как полагают, нет. Всё достаточно туманно. И, чем ближе к современности, тем расплывчатее фактура.
И даже привычный факт, что именно Киевская земля была самой заселенной, не вызывал сомнений даже в отсутствие доказательств этого. А вот опровержение такого утверждения было представлено.
Почему, например, по словам В.О. Ключевского:
«Приблизительно до половины XII в., до Андрея Боголюбского, внимание изучающего [историю] сосредоточивается на Киевской Руси, на ее князьях, на событиях, там происходивших. Но с половины или с конца XII в. внимание ваше довольно круто поворачивалось в другую сторону, на северо-восток, обращалось к Суздальской земле, к ее князьям, к явлениям, там происходившим. Историческая сцена меняется как то вдруг, неожиданно, без достаточной подготовки зрителя к такой перемене».
По информации Г.В. Вернадского [Монголы и Русь. М.: Аграф, 2001] после переписи Руси в XII веке, во Владимиро-Суздальском княжестве (будущая Московия) жило 3 млн. человек. Нижегородское и Тверское княжества составляли по 1 млн. человек каждое. Рязанское княжество – 400 тыс. населения. В Киевской земле – 200 тыс. человек.
Видимо, киевские земли опустели еще при князе Боголюбском, а татары позже только ускорили процесс опустошения. Получается, что Суздальская земля являлась самой населенной частью Руси. Остальные княжества были небольшими. И киевские земли большого значения не имели.
Вот и Ключевский В. О. в «Курсе русской истории» отмечает:
«С половины XII в. становятся заметны признаки запустения Киевской Руси, Поднепровья. Речная полоса по среднему Днепру с притоками, издавна так хорошо заселенная, с этого времени пустеет, население ее исчезает куда – то/
Под первым впечатлением этой перемены мы не можем дать себе ясного отчета ни в том, куда девалась старая Киевская Русь, ни в том, откуда выросла Русь новая, верхневолжская»».
То есть, «Киевская Русь» куда-то девалась. А северная верхневолжская Русь, оказывается, выросла. Это при том, что до «монголо татарского нашествия» еще сотня лет.
А на Руси, начиная со 2 й половины XII века, происходил отлив населения, по В.Л. Ключевскому, в двух направлениях:
«Одна струя направлялась на Запад, на Западный Буг, в область верхнего Днестра и верхней Вислы, в глубь Галиции и Польши… В связи с этим отливом населения на Запад объясняется одно важное явление в русской этнографии, именно образование малороссийского племени… Другая струя колонизации из Приднепровья направлялась в противоположный угол Русской земли, на северо-восток, за реку Угру, в междуречье Оки и верхней Волги. Это движение слабо отмечено современными наблюдателями: оно шло тихо и постепенно в низших классах общества, потому и не скоро было замечено людьми, стоявшими на общественной вершине…».
Но именно «это движение» привело к образованию «великоросской нации» (В.О. Ключевский), потомков древних русов. Впрочем, «Здесь еще до XII в. возникло несколько русских городов, каковы Ростов, Суздаль, Ярославль, Муром и др.»
Одним словом, на фоне бушевавших в Южной Руси феодальных страстей, более мирная и стабильная жизнь Владимиро-Суздальского княжества привлекало многочисленные крестьянские массы. Кроме того, сама по себе Владимиро-Суздальская Русь представляла естественную крепость. Густые леса, суровый климат, и обширные пространства – всё обеспечивало ее безопасность. Но и само княжество являлось в тот период политически единым государственным образованием. Никакой раздробленности на ее территории не было.
Впрочем, если с юга крестьяне могли бежать в XII веке под половецкой угрозой, то со стороны Новгорода колонизация шла естественным путем и задолго до середины XII века. И прямой дороги с северо-востока Руси на юг не было. Прямоезжая дорога из Киева на отдаленный суздальский Север начинает прокладывается только в середине XII в. О поездке по ней «сквозь вятичей» из Киева в Ростов похвастался Владимир Мономах в «Поучении» детям.
В этом плане, очевидно, что до этого момента история Северо-Восточной Руси уже была значительно древней, чем ее принято было считать. И развивалась независимо от южной. Русское племя кривичей, например, территорию нынешней Вологодской области начало осваивать с V–VI вв. К слову, латыши до сих пор зовут всех русских «криви» (krievu).
А.Н. Башенькин писал, что в:
«период IX–VI тысячелетия до н. э. происходило полное освоение человеком территории области [Вологодской], и с этого времени он уже никогда не покидал ее. Стоянки эпохи среднего каменного века, или, как его иначе называют археологи, мезолите, полностью покрывают территорию области от Вытегры и Чагоды на западе до Великого Устюга и Никольска на востоке. Сейчас известно более 200 мезолитических стоянок».[«Вологодская область в древности и Средневековье»].
Таким образом, вологодскую землю с незапамятных времен заселяли обитатели среднекаменного века – основа будущего великоросского народа, затем они V тысячелетий назад приняли в свою среду фатьяновцев с запада. Сложившееся образование, видимо, представляло собой ту самую древнеарийскую общность, распавшуюся затем на ушедших ариев и оставшихся русов.
Интересный вопрос – кроме охоты и рыболовства, и лесных ягод, за счет чего еще могли обитатели Русского севера существовать. Нам же в учебниках представляли, что земледелие возникло только в Месопотамии, и в долинах Нила и Инда. Оказывается не только могли, но и получали огромные урожаи зерна.
Кстати, до изобретения плуга римлянами, а затем передачи его германцам, от которых плуг, якобы, попал в славянам, как пишут учебники, чем-то обрабатывать землю земледельцам севера нужно было.
И речь идет не о плужном земледелии, а о методике борьбы с буйной сорнячной и лесной растительностью северо-русских территорий. Здесь на помощь человеку пришла могучее содействие огня, глубоко прожигающего почву, уничтожающего сорняки и их корни, а заодно удобряя всё золой. Первые три года на пережженных таким образом лесных землях получался невиданный для других систем урожай по сравнению с посеянным, его прибавка составляла до 150 раз. Об этом в работе «Происхождение земледелия» писал еще в 1934 году археолог П. Н. Третьяков.
Такая система подсечно-огневого земледелия означала получение невероятного в условиях пахотного земледелия урожая. Но для ведения хозяйства требовала и больших площадей. Хотя, скажем, 3-5 тысяч лет назад до появления сохи, плуга, с такими результатами эта система могла быть долго в употреблении.
Тогда и лесной массив для человека и его семьи становился родным домом, где он мог укрыться от чужеземных завоевателей, тем более от степняков. С другой стороны, уже крестьяне, свободные зимой от летней работы, могли собраться под руководством какого-нибудь вождя для грабежа у степняков их скота.
Кроме того, высокая урожайность сказывалась на быстром росте населения, и на перенаселенности. Избыточное население отправлялось на поиск новых территорий. А часть высвободившегося населения могла заняться ремёслами, изготовлением железного оружия. Да, и подсечное земледелие затруднительно без железного топора.
А где взять железо, которое научились выплавлять из руд только в XIX веке? - Из самых легкоплавких и самых высококачественных озерно‑болотных руд!
«Три четверти запасов озерно‑болотных руд Евразии сосредоточено в Центральной России, и там же – крупнейшие запасы сырья для древесного угля, с которым только и умела работать древняя и средневековая металлургия». (Доманский. Горнила народов)
Несколько слов о процессе получения железа. В отличие от меди и олова, которые имеются в природе в чистом виде, железо встречается только в виде оксидов. Железную руду на костре не расплавишь. Даже восстановленное железо плавится при температуре более 1500 градусов. Чтобы плавить железо требовалась металлургическую печь. Не современная домна, конечно, но в тех условиях – домница.
В простейшей домнице толщина стенок печи составляла около 20 см. Высота шахты печи и ее поперечник были около 1 м. В шахту домницы загружали мелко истолченную руду вперемешку с большим количеством древесного угля, делали поджиг, затем отверстие шахты заделывали, предварительно вставив туда сопла для дутья воздуха. Окись углерода древесного угля реагировала с окисью железа в руде, превращая ее в закись железа, а затем и в чистый металл. Это сегодня добавки углерода, никеля, марганца, и др. микроэлементов превращают простое железо в высокопрочные, нержавеющие стали. Но для древних времен и простое железо стало толчком для развития северной цивилизации. Ясное дело, что выплавка железа началась на территориях, знакомых с печным отоплением, а значит, и с созданием печей, а именно, на севере.
Таким образом, не должна вызывать удивление плотная заселенность северных лесистых территорий центральной части Руси. Население ее, вследствие изобилия продовольствия, имело возможность быстро размножаться, что влекло за собой нехватку свободных земель. А затем вынуждало к миграции то или иное племенное объединение под напором соседей.
Не удивительно поэтому, что доктор исторических наук Р. Доманский в своей статье в 1999 году [«Наука и жизнь» 1999. № 7. С. 86-89] назвал территорию центра и севера Русской равнины «горнилом народов». Отсюда, из Восточной Европы, они отправились по всем направлениям, самым громким из которых стало индо-иранское направление на юг.
Другие статьи на канале: https://dzen.ru/bonorus