«Зачислен водителем 1-го класса в автобазу № 2 МГБ СССР» - с этой скромной записи в записной книжке в 1951 году началась работа Владимира Андреевича Рыжикова в недрах спецслужбы.
Личный водитель Андропова Владимир Рыжиков
Владимир Андреевич был моим соседом по лестничной площадке. Высокий, сильный, сложенный, он до самой старости сохранял прямолинейную военную фигуру. Как-то в непринужденной беседе он упомянул, что является личным водителем Андропова, и я тут же стал выпрашивать у него интервью. Он долго не соглашался, но в конце концов сдался!
Была у меня еще одна авантюрная просьба - прокатиться с бывшим водителем знаменитого ГОНа (спецгараж). На этот раз Владимир Андреевич не отказался, но тут вмешалась его жена Юлия Николаевна. Просила мужа не садиться за руль - возраст и болезнь. Но ему удалось ее убедить.
И вот мы сидим в салоне моей тогда еще "девятки" и водитель начинает ставить на нее полицейский угол! Я схватился за подлокотники! Но все закончилось хорошо.
Владимира Андреевича давно нет, но жива его вдова. Ей 95 лет.
…Когда молодой водитель в компании друга отправился устраиваться на работу в секретный отдел, он даже представить себе не мог, что скоро начнет службу в легендарном ГОН – гараже особого назначения – и будет рядом с сторону «неба». Кстати, друга не приняли: анкета нас разочаровала. Его отец числился пропавшим без вести, и советские власти относились к таким людям с недоверием. Но Владимира Андреевича с его кристально чистой биографией, водительским стажем (возил начальника пограничного ведомства) и плакатной храброй физиономией приняли. Сначала он работал во «второй» колонне гаража особого назначения — возил жен партийно-правительственной элиты, а затем перешел в основной состав. Ему доверили жизнь и здоровье руководства страны.
Жданов, Шверник, Ворошилов, Кунаев, Машеров, Устинов - за ним сидели не только высокопоставленные лица. А вот своим главным пассажиром Владимир Рыжиков считает Юрия Владимировича Андропова. Тринадцать с половиной лет он был личным шофером председателя КГБ. Леониду Ильичу не пришлось здесь обслуживаться. Правда, с генеральным секретарем у Владимира Андреевича сложились особые отношения. Поскольку и Брежнев, и Андропов жили в доме № 26 по Кутузовскому проспекту, встречи с Леонидом Ильичем происходили довольно часто. Генсек выглянул из окон своей квартиры и подошел к знакомому шоферу: «Дай мне покурить!» - и тут же сел с сигаретой в машину, чтобы жена не видела. Виктория Петровна запрещала высокопоставленному мужу курить. Когда Леонид Ильич был болен, никого, кроме Андропова, не пускали к нему в гости. Больной номер один искал там Рыжикова глазами и, улучив момент, «выстрелил» из него сигаретой. - Держись рядом, - доверительно понизил голос Брежнев, - а я закурю, - и спрятался за широкую спину шофера.
Выбор личного водителя сильно зависит от психологической совместимости с охраняемым человеком и стиля вождения. Кто-то предпочитает агрессивно-спортивную езду, а кто-то больше всего ценит плавный, неторопливый комфорт. Известны случаи, когда начальник расставался с водителем только потому, что ему не нравилась поза, в которой он сидел за рулем. Бывало, что недовольные высокопоставленные супруги что-то замышляют. Водителей, конечно, не уволили, а просто переназначили на другую машину.
Андропова нельзя было назвать привередливым пассажиром. В отличие от Михаила Суслова, который терпеть не мог скорости и требовал от водителя держать 40 километров в час, или, наоборот, маршала Устинова, который обожал быструю езду и заставлял водителя до упора жать на педаль газа, председатель КГБ особо не любил водить. Он не просил, чтобы ему открыли дверцу машины, он всегда занимал заднее левое сиденье, как и положено. Я никогда не сидел за рулем, как Брежнев. Когда позволяло время, стрелка спидометра колебалась в районе 80 километров в час, если нужно было торопиться, водитель изредка нажимал сто сорок. Но и эта скорость не была пределом для внешне неуклюжего «членовоза». Владимир Андреевич даже разогнался до 238 километров в час на обучении вождению.
При этом Юрий Владимирович отклонил не одну кандидатуру водителя. Обычно начальнику службы безопасности хватало дня, чтобы вынести окончательный вердикт. «Пришлите другого шофера», — сказал он, не вдаваясь в объяснения, и нарушитель спокойствия мог только догадываться, чем он не понравился начальнику.
Карьера защищенного лица не повлияла на повышение по службе его водителя. Зарплата Рыжикова была не выше, чем у его коллег. Звезды на погоны падали не чаще, чем ожидалось. И никто не освобождал его от обязательных занятий спортом вроде стрельбы в тире, плавания, лыжных гонок или бега. Но престиж личного водителя председателя КГБ рос пропорционально росту влияния Андропова. И это не раз помогало Владимиру Андреевичу, когда его останавливала ГАИ за превышение скорости. Удивительно, но даже спустя годы после смерти Андропова его имя работало безотказно: Рыжиков ни разу не был оштрафован
Работа в GON довольно специфична. Водитель автосервиса не только крутит руль, но и следит за своим покровителем. Он следует по пути и в то же время «читает» ситуацию. С нами всегда так было.
«Честно признаюсь, не хвастаясь, что стрелял хорошо, — говорит Владимир Андреевич. - Я попал в цель восемь раз из десяти. Сам работал инструктором по стрельбе, тренировал гоновцев. Перед каждой сменой нам выдавали табельное оружие — пистолет Макарова. Кобура сзади сильно мешала, поэтому водители носили пистолет спереди. Подкладка моего костюма справа всегда быстро изнашивалась. К счастью, мне не приходилось пользоваться оружием все эти годы. Но если бы охраняемому человеку или машине угрожала опасность, стрелял бы не раздумывая.
Типичный член-носитель
У Андропова было два служебных автомобиля — восьмиместный ЗИЛ-114 и ГАЗ 24-24 с «чайковским» двигателем. «Член перевозчик» предназначался для служебных поездок, а мощная «Волга» была в рабочем состоянии. Если «ЗИЛ» подавался в первый подъезд к зданию КГБ с видом на площадь и в салоне непременно сидел так называемый «назначенный», то в «Волге» кроме охраняемого и водителя никого не было. Машина сразу же въехала во двор со стороны продовольственного магазина, и шеф КГБ незаметно покинул Лубянку.
«Сейчас, наверное, можно узнать, что исправная машина имела сменные номера — четыре спереди и четыре сзади», — говорит Владимир Рыжиков. Они были разбросаны веером. Все, что вам нужно было сделать, это въехать в переулок, нажать кнопку, и цифры изменились. Кроме того, в багажнике всегда хранился определенный запас номеров. Эту простую операцию мне пришлось проделать дважды за одну поездку. Смотришь в зеркало заднего вида: «Юрий Владимирович, кажется, хвост позади нас. «Мы должны уйти. Хозяин никогда не пускал меня в тонкости оперативной работы. Бывало, я подвозил Юрия Владимировича по определенному адресу и тут же уезжал, чтобы не «светиться». Затем он позвонил в гараж или в мою машину, и я забрал его. Иногда были инциденты с полицией. Инспекторы ГИБДД не знали, что это собственная машина Андропова. У нас не было времени остановиться и разобраться. Однажды ГАИ преследовала нас всю дорогу до Кремля.
Андропова обслуживали трое шоферов, которые работали посменно — по двое суток. Но день не был нормирован, жены водителей никогда не знали, когда их мужья вернутся домой. Иногда смена занимала много времени. Начались летние каникулы, за день сменились водители председателя КГБ.
Владимир Андреевич не помнит случая, чтобы машина сломалась, даже колеса ни разу не пришлось менять. У него не было ни одной аварии за много лет. Правда, надо отметить, что машины Гона всегда ремонтировались и обслуживались по авиационным технологиям. Тот же клатч менялся не по мере износа, а именно так, как и планировалось. На каждый автомобиль создавалась своего рода документация, куда тщательно записывалась информация о возможном обмене. Особенно следили за тормозами, которые быстро изнашивались на «двадцатьчетверке» с 200-сильным мотором. Этот «волк в овечьей шкуре» с трудом удерживал равновесие на дороге, некоторые кремлевские асы даже специально набивали в багажник балласт.
Механики проверяли автомобили каждый день. Стирали довольно часто и исключительно вручную. Традиционно посудомойщиками Гона работают только женщины.
Водители оделись на службу как на праздничный прием. Белая рубашка, галстук, деловой костюм – обычная униформа. У Владимира Андреевича в шкафу еще приличное количество белых рубашек.
Никто из водителей не посмеет обманывать ни за какие деньги. Это было строго запрещено из соображений безопасности. Какая-нибудь симпатичная девушка, голосующая на дороге, запросто могла заложить мину в салоне. Иностранцев не допускали в «состав» и уж тем более в действующую машину. Дети Андропова даже никогда не просили Владимира Андреевича сесть за руль, зная, что получат решительный отказ.
Рублево-Успенская дорога была тогда еще уже, чем сегодня, и специальные ограждения были установлены только после неоднократных столкновений между правительственными лимузинами и переходившими дорогу оленями. У Андропова был довольно скромный служебный коттедж. Каждый раз, когда он оставался за городом, водитель тоже должен был оставаться. В доме был кинотеатр, и Юрий Владимирович пригласил меня посмотреть фильм. Правда, через пять минут он всегда уходил к себе. Но его жена, Татьяна Филипповна, обычно составляла компанию Владимиру Рыжикову. Вместе они посмотрели два фильма подряд. Если супруга председателя КГБ иногда позволяла себе немного спиртного, то Андропова, как человек практически не пьющий, напрасно раздражалась, что она «давала» людям дешевую и некачественную «андроповку».
«В ГОН водителей беспощадно наказывали за пьянство, — вспоминает Владимир Андреевич. - В лучшем случае их вынули из машины и перевели в другую - "семейную" колонну, в худшем - выбросили. Перед каждой поездкой мы проходили медицинский осмотр. Все знали, что расслабляться перед сменой нельзя. Конечно, пьяным в гараже появляться никто не решался, запаха вчерашней выпивки было достаточно, чтобы сделать выводы.
На Юрия Андропова не было ни одного покушения, и слухи о том, что жена Щелока ранила его в область почек, не соответствовали действительности. Но председатель КГБ как никто другой знал, как мало стоит человеческая жизнь. Они судили почти всех руководителей советского государства. Перед выездом водителей иногда предупреждали: «Ситуация напряженная. Есть оперативные данные о подготовке покушения. Будь осторожен». И у Андропова, у которого было много врагов, вероятно, были причины опасаться за себя. Возможно, сыграла роль история с Ильиным.
Покушение на Брежнева произошло в 1969 году, после торжественной встречи экипажей кораблей «Союз-4» и «Союз-5». Конвой направлялся в Кремль, когда лейтенант Ильин открыл огонь из двух пистолетов, целясь, как ему казалось, в машину генсека. Но космонавты и водитель стали невольными мишенями. Пуля попала Николаеву в спину, Шор ранил лицо. Только Терешкова не пострадала. Также пострадал мотоциклист из почетного эскорта.
Все происходило на моих глазах», — говорит Владимир Андреевич. - Мы с Юрием Владимировичем были в четвертом вагоне. Внезапно раздались выстрелы. Повернуться было некуда. Судя по всему, Ильин расстрелял весь боезапас и буквально пробил машину. Космонавты чудом остались живы. А водитель Илья Жарков был смертельно ранен. Через сутки он скончался в реанимации. Жаль, это был его последний день в GON, утром надо было лететь на работу в США. В тот день это была совсем не его смена, но водителя Пикулева почему-то заменил Жарков. Судьбоносное стечение обстоятельств. Пикулев невысокий, Жарков высокий. Кто знает, может быть, Пикулев и не пострадал бы...
Владимир Андреевич с неохотой вспоминает о прощании с главным пассажиром. После очередного иннинга Рыжикову регулярно сообщали, что его переводят в резерв. Так что никаких прощаний. Андропов даже не поблагодарил водителя за безупречную службу. Как будто и не было тринадцати с половиной лет.
...Владимир Андреевич вышел в отставку майором, но как участник войны ему были присвоены звания. Так он стал полковником в отставке. Но за долгую работу в КГБ водитель Рыжиков не накопил богатства. Вдруг сбережений хватило только на Москвич.