– Это не правовой случай. – Выдала моя каменная физиономия. – Если ты переживаешь за свое доброе имя, напиши у себя на стене в ВК, что сосед все врет, что ты персики не воровал, а только смотрел, как они растут. Можешь и на заборе у себя то же самое написать.
– А оштрафовать его нельзя? Вдруг ко мне претензии будут?
– Не будет претензий.
– Ясно. Спасибо за консультацию. Сколько я тебе должен?
– Нисколько, – кисло ответила я. – Все нормально.
– Слушай, тогда в школе, помнишь? Это ж не я был! Мы с Серегой вообще ни при чем были! Даже вспоминали этот случай недавно. Ну почему так? Как что случится, так мы сразу виноваты! Чуть что, так я и Серега крайние! Не мы это были, не мы! Ничего мы такого не делали ни тебе, ни другим ребятам!
С момента тех событий, которые поминал любитель персиков, прошло 25 лет. За это время я выросла, перестала обижаться, бояться, стесняться и прочее, но в то мгновение во мне зашевелилась та ранимая девочка-подросток, с которой ребята постарше обошлись грубо. Слишком глубоко во мне засел этот случай, чтобы сомневаться в его деталях, чтобы можно было меня в чем-то переубедить, поколебать во мнении.
Я должна была что-то ему ответить. Но что? Что он порет чушь и я все прекрасно помню? Зачем? Зачем ставить ногу ему на грудь, если он и так лезет на забор смотреть, как растут у соседа персики? Вид у него был жалкий, виноватый и, казалось, вполне для него обычный. Но от своего отступать мне тоже не хотелось.
– Ладно, – говорю, – зачем ворошить прошлое. Столько времени прошло.
– Не я это был!
– Я все помню. И сейчас это уже не имеет значения. Успокойся и живи дальше. Все хорошо.
На этом мы с ним распрощались.
«Неужели это из-за меня он стал таким бесхребетным неудачником?» – пришло на ум. Но я тут же отогнала эту мысль. Со мной он и его дружки поступил дурно, за что и получили щелчок по носу. Но этот случай их ничему не научил и они продолжали благополучно валять дурака и лезть в дерьмо. Однако все это время он хранил в душе этот камень и, наконец, решился его сбросить. Надеюсь, наш разговор освободил его от этой тяжкой ноши. И даже мне, кажется, тоже стало легче.
Это был первый случай в череде откровений, о наступлении которых я не могла и помыслить.
Продолжение следует...