Повесть
Автор благодарит за консультации, идеи, интересные истории из жизни педагогический коллектив Воронежского Центра образования №1 и участников литературного объединения "Юный спасатель", с которым довелось работать в 2009-2010 гг.
Они сидели в учительской. Где-то стучал молотком кто-то из школьных рабочих, торопливо ликвидируя какие-то мелкие недоделки. Время от времени за дверью слышались шаги.
- Скверная история. Если честно, мне об этом неприятно вспоминать, - учительница музыки подняла за нитку пакетик с чайной заваркой и, подержав немного над чашкой, снова опустила в кипяток. – Это еще до вашего приезда было. Шалопаи ваши учились в восьмом классе… Расстановка сил была немного другая: командиром была Алина. Бывшая классная настояла на этом, когда они пришли сюда, и класс только-только формировался – чтобы мальчишки за эту командирскую должность не передрались. Вообще-то в тот момент она была абсолютно права: двадцать с лишним парней откровенно лидерского типа – и всем нужно самоутвердиться. Ходырев был заместителем, Гусаров – командиром второго отделения. Но, по сути, они и тогда были командирами класса, Алинка при случае сама просила их что-то сделать за нее – она особенно и не претендовала на статус командирши… Вообще это очень тяжелый для меня год был: сын в академию поступил, мы сюда вместе приехали. С жильем проблемы, он в больницу попал, зарплата маленькая, все деньги на лекарства уходили. Паек у меня был почти блокадный, - она невесело улыбнулась…
…Тогда от сентябрьской зарплаты, полученной накануне Дня учителя, у Тамары Александровны за один день остались одни воспоминания. Для себя лично она купила только килограмм сухариков. Конфеты, подаренные учениками перед праздником, оказались как нельзя кстати. Три маленькие коробочки она одну за другой относила сыну в больницу. Себе оставила одну, побольше, в которой конфет было десятка два: конфета в день – должно хватить до аванса. Плюс сухарик. И стакан чая. Это перед уходом на работу. До работы – час ходьбы (денег на транспорт у нее не осталось). Час туда и час обратно. Вечером – только чай. И сразу – в постель, чтобы не расходовать силы. А силы катастрофически таяли, и некоторые ученики уже стали замечать что-то неладное. В восьмом «А», классе спасателей МЧС, например, симпатичный глазастый кадет в разгар увлекательной дискуссии о том, что следует считать современным в искусстве, задал вопрос, совершенно не относящийся к уроку музыки:
- Это ваша одежда? Ну, вот, которая на вас…
- Нет, в каком-то дворе мимоходом с веревки сняла, - пошутила Тамара Александровна. – Нелепый вопрос, Максим! И совершенно неуместный.
- Она вам широка… - мальчик не отреагировал на шутку и продолжал внимательно и сочувственно смотреть на учительницу. – С вами все в порядке? Такое впечатление, что вы болеете или очень сильно голодаете.
- Тарасов, ты учиться пришел или вести прием больных? – она слегка рассердилась, поскольку не могла сказать ученику правду (не положено учителю «грузить» детей своими проблемами) – и в то же время не хотелось врать своим любимцам (беспокойные «ашники»-МЧСовцы почему-то нравились ей больше, чем «бэшники»-пожарные, «вэшники»-моряки и «гэшники»-таможенники, хотя в тех классах проблем с успеваемостью и дисциплиной было, пожалуй, даже поменьше)...
Замолчать-то Максик Тарасов замолчал, а проблемы никуда не делись. Потом дня через три она почувствовала, что часа на дорогу ей уже мало: она пришла в школу не за пятнадцать минут до урока, как положено, а за пять, что порядком напугало ее: чуть не опоздала!.. Пришлось на следующий день выйти из дома минут на десять раньше, потом – еще на десять… Потом начала кружиться голова, и она стала избегать резких движений; особенно неприятно это было на улице: переходя через дорогу, надо было посмотреть вправо-влево, а для этого приходилось осторожно поворачиваться всем туловищем – почти по-волчьи. Пиджак сорок шестого размера выглядел уже не просто широким – он болтался на ней, как на колу. Потом Тамара Александровна стала опасаться, что свалится в обморок на уроке. А аванс еще не скоро. И у новых коллег просить взаймы неудобно – скажут: ну, вот, только пришла – и уже «дай»...
…В тот надолго запомнившийся день она едва написала на доске тему урока и начала писать первое слово какого-то определения, как за спиной внезапно раздался обвальный хохот. Позже (после трех-четырех аналогичных случаев) она усвоила, что такой хохот всегда раздается после какой-либо выходки командира второго отделения Валерки Гусарова, но тогда это было неожиданностью. Тамара Александровна резко обернулась и от этого резкого движения отключилась на несколько секунд. Как заметались встревоженные мальчишки, она не видела и не слышала.
Первые ощущения после короткого «стоячего» обморока – темнота перед глазами и обвившаяся вокруг талии тонкая, слегка дрожащая от напряжения рука.
- Ой, Глеб… Я не вижу ничего, - прошептала она.
- Доску отпустите… Я же не могу оторвать вас от нее! – проговорил над ухом ломкий мальчишеский голос.
Теперь она почувствовала, что стоит, мертвой хваткой вцепившись в край доски (как она успела бросить мел и схватиться за доску, - не помнила совершенно), а заместитель командира класса Глеб Ходырев, правой рукой поддерживая учительницу, левой неловко пытается разжать ее пальцы. Тамара Александровна с усилием оторвалась от доски, Глеб дотащил ее до стула и усадил. Чернота перед глазами стала превращаться в сине-черно-серую сетку, сквозь которую она увидела наклонившегося над ней Валерку. По лицу, по вискам скользнул мокрый носовой платок. От этого прикосновения стало нестерпимо холодно, и учительницу, измученную всеми событиями последних месяцев, прорвало:
- Живодеры малолетние! – заголосила она. – Я и так постоянно мерзну, а вы еще холодной водой меня поливаете!
Валерка торопливо сорвал с себя китель и набросил учительнице на плечи, то же самое сделал Глеб, а после них принес свой китель Женя Азаров – самый рослый, самый сильный и, пожалуй, самый медлительный мальчишка в восьмом «А». Их общими стараниями учительница теперь выглядела, как капуста. Валерка выбежал из класса и вернулся минут через пять с большой кружкой чая.
- В учительской чайник горячий, - объяснил он такую оперативность. – И вот еще… - он протянул Тамаре Александровне кусочек шоколада. – После обморока помогает.
- А это от кого? – с опаской поинтересовалась Тамара Александровна (не хотелось, чтобы о происходящем узнал кто-то из администрации – скажут: вот дохлятину приняли, учебный год еще толком не начался, а у нее уже обмороки).
- Не знаю! – беспечно сказал Валерка. – Там, в шкафу, где кружки, лежит. Я отломил немного…
- Без разрешения?!. С ума сошел!
Валерка фыркнул:
- Я что же, по-вашему, – должен был ходить по всей школе, искать хозяина, чтобы спросить: а можно ли отломить для человека, у которого обморок был?.. Ешьте, все равно теперь обратно не приклеишь!
- Ох, Валерий!.. – вздохнула она, но добытый неправедным путем кусочек шоколада все-таки проглотила и отпила глоток чая.
- А нас учат на профильных занятиях: действовать оперативно, согласно обстоятельствам, с максимальной пользой для пострадавшего, - подал голос маленький лохматый Димка Комов.
С грохотом, едва не сняв дверь с петель, в класс ворвался самый импульсивный человек восьмого «А» - Яша Денисов.
- Врачихи-уже-нет-кабинет-заперт-таблетки-я-не-принес!!! – завопил он, по своему обыкновению, без знаков препинания и с такой громкостью, что поднял бы даже мертвого.
Тамаре Александровне стало смешно.
- И чем же ты, солнышко мое, лечить меня собирался?
- Ну, не знаю! – слегка сбавив громкость и скорость, ответил Яша и сел на свое место. – От головы что-нибудь. Или от сердца.
- Профессиональный подход, - одобрительно кивнула она. – Что-нибудь от чего-нибудь…
- А наши врачи так и лечат, - весело сказал Яша. – Касторкой кашель, например... А мы чем хуже?
Глеб осторожно отвел с ее лба мокрую челку и нахмурился.
- Подождите… Что у вас с бровями?
Тамара Александровна торопливо вернула челку на место.
- Не знаю. Выпали почему-то. Наверное, здешняя вода так подействовала.
Глеб взял ее руку и повернул ладонью вверх.
- Валер, тебе это ничего не напоминает?
- Анемия, - опередив Валерку, флегматично и уверенно изрек с первой парты отличник Олег Ермаков. – На позапрошлом занятии по медицине записывали.
Кадеты дружно полезли в портфели и, достав тетради по профильной подготовке, хором забубнили, время от времени внимательно поглядывая на учительницу и сверяя ее внешний вид с записями:
- Железодефицитная анемия… Развивается вследствие длительного недоедания… Симптомы… Выпадение волос, бровей и ресниц… Отслоение кожи на ладонях и ступнях… Постоянное ощущение холода... Течение болезни… Возможные последствия... ох, ни фига себе!!!
- А зачем вам это? – удивилась она.
- Как – зачем? А вот, например, привозим гуманитарную помощь в пострадавший регион. Состояние у людей разное. Кто-то обычными консервами обойдется какое-то время, а у кого-то уже истощение – значит, для них питание другое нужно и лечение, - объяснил Димка.
- Это сколько же вы голодаете, что до такого дошло? – сочувственно поинтересовался Максим.
- Да уж, наверное, не два дня, - ответил вместо учительницы Валерка, разглядывая ее ладони, на которых кожа висела клочьями.
- Пятки показывать не буду! – сварливо заявила Тамара Александровна, высвобождая руки. – Лекари на мою голову выискались!.. Ладно, мальчики, спасибо за помощь, извините за то, что напугала… продолжим, - она сделала слабую попытку подняться.
- Вам лучше домой уйти, - сказал Глеб.
- У меня еще один урок. В одиннадцатом классе. Не хочу, чтобы пропадали – их и так мало. Да и неудобно как-то отпрашиваться – я же недавно пришла.
- Тогда отдохните, иначе не выдержите...
- Как это – «отдохните»? – Тамара Александровна оторопело уставилась на ученика.
- «Как», «как»… Голову на стол, глаза закрыли… Как на работе отдыхают? – Валерку непонятливость учительницы просто возмутила. – Все, отдыхайте, не тратьте время.
И Тамара Александровна подчинилась. Ей действительно не хотелось терять дефицитные уроки у выпускников, и сил у нее действительно было мало.
- Мы будем тихо сидеть, - пообещал Валерка, видя ее колебания.
Помедлив еще несколько секунд, учительница музыки опустила голову на скрещенные на столе руки. Тут же на голову шлепнулся еще один китель – маленький.
- Чтобы свет не мешал, - хихикнул рядом Димка Комов.
Какое-то время Тамара Александровна слышала шелест бумаги – мальчишки потихоньку листали тетради и учебники. Потом все пропало...
Проснулась она от того, что Глеб легонько потормошил ее за плечо.
- Звонок скоро, - сказал он. – Лучше хоть немного? Или, может, я все-таки схожу к завучу, отпрошу вас?
Она усмехнулась:
- Никогда не видела, чтобы ученик учителя отпрашивал с урока.
- Со мной считаются, - с достоинством произнес Глеб.
- Нет, сегодня не надо, спасибо. Мне действительно лучше… Кители разбирайте.
- А кто у вас сейчас? – поинтересовалась Алина Завьялова – командир класса.
- Коллеги ваши.
- Одиннадцатый «А»? – уточнила девочка и одобрительно кивнула. – Ну, если что – они тоже помогут.
- Не сомневаюсь, - Тамаре Александровне было и неловко, и в то же время весело: если даже восьмиклассники считают, что они на первой помощи уже собаку съели, то выпускники уж точно помереть не дадут… либо залечат…
- ...Они у меня, помню, на прощание спросили: «А если вы ничего не видели, когда вам плохо было, то как же вы поняли, что это был Глеб?». – «Да очень просто, - говорю. – Методом исключения. Я же чувствую, что мальчишка рядом – выше меня. В классе таких пока трое – значит, все остальные автоматически отпадают. Рука худенькая – значит, не Женя. Мата над головой не слышно – значит, не Валера». Гусаров говорит: «Да не надо, Тамара Александровна! Я при вас даже «черт» ни разу не сказал!», - Тамара Александровна засмеялась. – Вообще-то верно, я лично от него ничего подобного не слышала, а так он частенько попадался. Смотришь – повели к завучу или директору. Потом спрашиваю: «Валерий, что натворил?». «Да ничего, - отвечает. – Ругнулся, а она услышала». Сейчас вроде не слыхать… А вот правда, я даже сама не знаю, почему я тогда решила, что это Глеб... Ну, это первый раз я их напугала. А потом позже, в марте, у меня такой сердечный приступ был!.. Думала, теперь уж точно – все! И опять у них на уроке – не у моряков, не у пожарников... Как нарочно. И, представьте, они, бедные, бегали несколько несколько раз к завучам, чтобы кто-нибудь «Скорую» вызвал – и никто не отреагировал.
- Ни Валентина Петровна, ни Наталья Сергеевна? – недоверчиво спросила Инна Валентиновна.
- Да нет, тут другие были. Лидия Михайловна и Любовь Пантелеевна…
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
Дорогие друзья!
Пишите отзывы в комментариях, ставьте лайки и подписывайтесь!
От вас зависит развитие канала.