Вот уже четырнадцать дней, не зная отдыха, шаман шел по следу зверя.
За время похода кладь шамана значительно убавилась в весе, что позволило ему быстрее передвигаться и сократить расстояние, однако он понимал, что в скором времени отсутствие воды и еды станет для него проблемой. В кожаной сумке, что болталась у него за спиной, еще сохранилось несколько стрел, полупустой бурдюк с водой и пара кусков вяленного мяса. Здесь же покоился изготовленный из дуба, обтянутый кожей буйвола бубен.
Кафтан шамана, цвета мокрого песка, стягивал на груди сыромятный ремень, который удерживал за спиной круглый шаманский щит с перьями небесного хищника. Плечи закрывала накидка, отороченная бахромой из амулетов. К ремню за спиной специальным узлом привязан короткий лук, на котором сами лесные духи вырезали имя шамана. Звали его Ахоу.
В тишине прошлой ночи шаман слышал, как воет зверь. Ахоу был почти уверен, что зверь – воплощение неземное, ниспосланное духами, а потому чувствует его присутствие за много миль.
Шаман вышел на небольшую поляну, поросшую травой и отличающуюся разнообразием диких цветов. Поляну опоясывала кайма густых колючих кустов, за которыми тянулись копья высоких сосен. Доходили они до самого неба и казались мрачными черными истуканами. Напрягая слух, шаман пытался уловить звуки в лесу. Он попеременно останавливался, когда слышал ленивое пение птиц или хруст сухой ветки. Удостоверившись в полной тишине и не уловив никаких признаков присутствия зверя, шаман двигался дальше.
Поляну пересекала небольшая едва уловимая тропа, которая лавировала между холмиками и уродливыми корягами, поросшими мхом. Они возвышались на поляне, словно статуи древних поверженных богов. Видно было, что дорожка была вытоптана не человеком, а лесными обитателями. Возможно, оленями, которые ходили этой тропой в направлении водопоя.
Трава у одной из коряг была примята и еще хранила очертания чьего-то следа. Ахоу присел, чтобы лучше рассмотреть находку. С сожалением отметил, что след не принадлежал зверю. Квадратный отпечаток каблука не оставлял в этом сомнений.
Ахоу прошелся по окружности и обнаружил еще с десяток таких же следов. Кто-то очень спешил. Скорее всего, пытаясь скрыться от зверя. Шаман проследил их направление и обнаружил кровь на цветках амаранта и мелкие брызги на траве. Цепочка пятен крови привела Ахоу к оторванному куску плоти.
Шаман ткнул его палкой и решил, что кусок этот ничто иное как часть какого-то крупного животного. Судя по остаткам черной кожи и короткому волосяному покрову на ней, принадлежал он лошади. Чуть дальше Шаман обнаружил еще целую ногу лошади, а в кусте можжевельника лежала ее голова с высунутым наружу языком. Такое мог вытворить только зверь – в этом шаман не сомневался.
Рядом со всеми этими останками, Ахоу наткнулся на прогоревший костер. Находился он с подветренной стороны одной из самых уродливых и высоких коряг, походившей на скрюченную кисть руки с иссохшими пальцами. Шаман присел перед костром на корточки и провел рукой по пеплу, вычертив пальцами незамысловатые узоры. «Еще теплый», - заключил он. Взгляд Ахоу вновь остановился на заляпанной кровью траве. «Глупец. Костер не мог предостеречь тебя от зверя. У этой твари три души и всевидящее око». Пальцы в пепле наткнулись на нечто твердое. Шаман извлек небольшой предмет и принялся счищать с него пепел. Спустя минуту Ахоу держал в руке золотую монету чужеземцев.
Ахоу сунул монету в карман и посмотрел в сторону деревьев, за стеной которых, скорее всего, брел зверь. Шаман знал, что зверь движется быстро и с каждым шагом все дальше удаляется от него. Однако, Ахоу двигался в правильном направлении и это было хорошо. Он будет идти за ним, пока у него есть силы, чтобы идти. Иначе он не мог. Возможно, зверь изменил мир. Его мир, когда вмешался в спокойную жизнь Ахоу. Возможно, сам Ахоу изменился и даже немного двинулся умом, из-за вмешательства зверя. Все равно. Все уже потеряно. Шаману только и осталось, как бросить вызов самому зверю и идти за ним до конца.
Он лелеял почти детскую, наивную надежду, что сможет остановить всемогущую тварь и спасти чью-то жизнь, а то и сотни, тысячи жизней. Ради этого шаман пустился в погоню, а еще, ради мести. Ахоу просто не мог сдаться как все, кого коснулся зверь.
Солнце слепило глаза, нагревало одежду, раскаляло амулеты на плечах. Он ненавидел эту жару, от которой мутило сознание, и которая вызывала столь невыносимую жажду. Ахоу уселся в тени уродливой коряги-руки и отстегнул бурдюк от пояса. В это время он услышал шорох в овраге. Шаман содрогнулся, но бурдюк из рук не выронил.
Он было решил, что шорох вызван его помешательством и как завороженный стоял не шевелясь. Потом шорох повторился. Времени уходить в нижний мир уже не оставалось. Шаман вскочил и выхватил нож. На смену шороху пришли повторяющиеся глухие удары.
Осторожно ступая, Ахоу двинулся к краю поляны, где виднелась воронка широкого оврага, стена которого утопала в мшистой зелени. По мере того, как он приближался, стук становился всё громче. В голове шамана уже вырисовывалась страшная картина, как зверь раздирает труп чужеземца, переламывая его хребет о какой-нибудь камень. Подойдя к краю оврага, Ахоу присел на корточки, наклонился, уперев ладони в землю. Сухая почва подалась вниз и по склону оврага покатились красные комья грунта. Стук оборвался.
Из ложбины на шамана смотрел белый молодой мужчина, который корпел над тушей животного. Почувствовав на себе взгляд, он так и замер с острым камнем в руке. На чужеземце была серая пропитанная потом рубаха и джинсы. Шаман и чужеземец смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Словно боясь спугнуть кого-то, чужеземец медленно положил камень на землю, после чего так же медленно потянулся в сторону. Шаман проследил за рукой мужчины. Справа лежала отстегнутая кобура с торчащей из неё рукоятью револьвера. Ахоу не боялся чужеземца и его оружия, но рисковать своей земной душой, теперь, когда он так близко к зверю, не хотел. Шаман встал и поднял руку в знак приветствия. Чужеземец всё же подтянул кобуру ближе, но пускать в ход револьвер не стал.
- Приветствую тебя, незнакомец, - произнес Ахоу.
Чужеземец выпрямился, пристегивая кобуру к ремню.
- Ты один? – спросил он, продолжая рассматривать шамана.
- Один, - подтвердил Ахоу.
Этот ответ, похоже, понравился чужеземцу. Он одобрительно кивнул.
- Что ты делаешь? – спросил шаман.
Чужеземец молчал.
- Что ты делаешь с тушей этого животного? – уточнил Ахоу.
- А, с этим, - мужчина указал на тушу. – Всего кабана мне не вынести из оврага, а ножа у меня нет.
- У тебя есть вода?
Чужеземец кивнул.
- Я предлагаю тебе сделку. Я помогу тебе, а ты поделишься со мной водой и мясом – предложил Ахоу.
Бледнолицый развел руками.
- Слушай, я ведь всё равно не съем всего кабана. На нас двоих мяса предостаточно.
Шаман неторопливо спустился в овраг и приблизился к туше, не выказав при этом и малейшего намека на опасность. Столь быстрое сближение с индейцем, однако, заставило чужеземца попятиться. Держась за рукоять револьвера, он подошел к мешку из грубой саржи и едва не упал, когда с ним столкнулся. Индеец был крепкого телосложения, без боевых отметин на лице и одежде, но его взгляд выдавал бывалого воина. С такими надо быть начеку. Отвернешься, а он уже тебе скальп срезает, – решил чужеземец. Ахоу и бровью не повел.
Без лишних слов шаман принялся за работу. Краем глаза он продолжал следить за движением пальцев чужеземца у кобуры. Большой палец отведен по отношению к остальным. Указательный палец вытянут вниз, как будто уже нащупывал застежку на кобуре. «Хороший стрелок, но быстрый ли?». Испытывать бледнолицего шаману не хотелось, да и особой неприязни он к их народу не питал.
Ахоу очистил тушу животного от остатков внутренних органов и задал главный вопрос, который его интересовал с тех пор как он обнаружил следы белолицего в лесу:
- Когда взошла луна на небе, ты не видел в округе диких зверей?
– Сам я никого вокруг не заметил. – Чужеземец сплюнул. – Я только отлить перед сном отошел, как конь заржал. Сразу понял, что какая-то срань происходит. Думал, волки нагрянули. Хотел их припугнуть, да не успел. Когда добежал, от коня одни ошметки остались.
Шаман поднял голову:
- Тебя зверь не тронул?
- Медведь что ли, - предположил чужеземец в своей манере, игнорируя прямой вопрос. – Чужеземец задумался. – Видать здоровый такой медведь. Расправился он с моим Чернышом быстро.
- Быть может, белые люди не столь внимательны и не способны заметить в темноте огромного зверя. Быть может, тебе удалось его увидеть? – поинтересовался Ахоу.
- Не-а. Сначала расстроился, что не удалось за Черныша поквитаться. Хороший был конь. Потом решил, что оно и к лучшему. Так бы тварь еще и меня с собой прихватила.
Шаман потерял интерес к чужеземцу и продолжил свежевать тушу, отделяя кожу от мяса. Спустя некоторое время человек с револьвером снова заговорил:
- Ты, выходит, его выслеживал?
Ахоу кивнул.
- Зачем тебе одному такая зверюга понадобилась? – спросил чужеземец, пытаясь заговорить с индейцем.
- Белый человек вряд ли способен понять суть нашего со зверем спора.
Чужеземец закатил глаза.
- Послушай, мне бы помощь не помешала. Меня бы кто до города проводил. В долгу не останусь, - предложил чужеземец.
- Заблудился? - равнодушно бросил Ахоу.
- Выходит так.
- Мне не нужны деньги белых. На них ничего здесь не купить. Быть может у бледнолицего есть немного воды, – шаман прервал свое занятие. – А если есть соль, то будь уверен провожу.
- Могу дать один полный бурдюк и щепотку соли, предложил чужеземец.
- Половину бурдюка воды, часть мяса, добытого тобой, и немного соли. Быть может, я провожу тебя до волчьей тропы.
Чужеземец поднял брови.
- Дальше нам будет не по пути, - пояснил шаман. – А волчья тропа приведет бледнолицего в город.
Читайте также.